Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1999 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Бовыкин cтр.№ 33

И в самом деле доклад Камбасереса содержит широкий план реформ, касающихся едва ли не всех сфер управления. При этом депутат постоянно делает вид, что его комиссии поручили лишь изучить сам предмет, а разрабатывать конкретные законы должна какая-то совершенно другая комиссия Конвента. С логической точки зрения его выступление более чем странно: предложить создать комиссию, чтобы сделать то, для чего одна комиссия уже была создана. Не исключено, что прав был Ларевельер-Лепо, полагавший, что Камбасерес намеренно тянет время, действуя по указке агентов Бурбонов и пребывая в уверенности, ибо всякое промедление благоприятствует планам реставрации монархии . В «Мемуарах» Камбасерес объясняет лишь свой отказ войти в Комиссию одиннадцати: он был очень занят, не хотел оставлять работу в комитетах, а кроме того, «всё, что было сказано на первых заседаниях комиссии, дало мне представление о том духе, который царил во время обсуждений. И дух этот не был моим» . В чём именно состоял этот дух, Камбасерес не поясняет.

Небезынтересно, что если встать на эту точку зрения, то можно найти следы и второй попытки Камбасереса задержать принятие конституции. На заседании 24 мессидора (5 июля) он внезапно предложил, чтобы раз в декаду Комиссия одиннадцати зачитывала Конвенту все статьи Конституции, принятые за предыдущую неделю, а депутаты вновь высказывали бы по ним свои замечания. Можно себе представить, на какой срок это растянуло бы дискуссию, и трудно обвинить в мании преследования Ларевельера-Лепо, заметившего в ответном выступлении, что именно об этом и мечтает Англия .

Другой депутат, чьи симпатии к монархии представляются вполне вероятными, - Буасси д’Англа, человек весьма влиятельный в термидорианском Конвенте, бывший одно время членом Комитета общественного спасения, входивший в Комиссию одиннадцати и даже представлявший депутатам ее конституционный проект. До Революции Буасси был хорошо известен как литератор, поэт, историк, член Академий Нима, Лиона и Ла Рошели, член-корреспондент Академии надписей и изящной словесности. В 1789 г. его избрали депутатом Учредительного собрания от третьего сословия. Наполеон сделает его графом, Людовик XVIII после Реставрации - пэром.

Многие современники были уверены в том, что он - скрытый роялист , а Ларевельер-Лепо даже полагал его пристрастия к монархии очевидными ; переворот 18 фрюктидора, после которого Буасси был внесен в проскрипционные списки, только укрепил эту уверенность. Его бумаги были захвачены полицией, но в них мне не удалось обнаружить ни малейшего намека на связи с роялистами ; в то же время известно, что Людовик XVIII писал о нём с большой теплотой и полагал, что «его связи с Ла Гарпом - великолепная вещь, и это может сильно помочь его обращению» . Их дружба действительно завязалась ещё в 1777 г. , а Ж.-Ф. де Ла Гарп, член Академии и бывший редактор Mercure (вместе с Малле), считался признанным конституционным монархистом. Не удивительно, что в 1795 г. конституционные монархисты состояли с Буасси в переписке и высоко оценивали его политическую деятельность. Так, например, П.В. Малуэ писал в то время Ж. Малле дю Пану:

Буасси д’Англа - один из самых честных людей в Конвенте (это не о многом говорит, однако он, по крайней мере, не голосовал за казнь короля и первым начал произносить разумные речи в этом собрании каннибалов); так вот, Буасси д’Англа сделал мне немало комплиментов и продемонстрировал мне свой интерес; недавно я с верной оказией отправил ему письмо, поскольку, если те предложения, которые он мне сделал, будут иметь какое-то продолжение, вы и Мунье можете выиграть от этого куда больше меня, и вам вести переговоры касательно эмигрантов .

Российские дипломаты также полагали, что Буасси - конституционный монархист. В донесениях в Петербург в марте 1795 г. они напоминали, что во время дискуссии в Конвенте о судьбе Людовика XVII Буасси выступал за высылку его в Швейцарию, тогда как Швейцария - это место пребывания многих конституционных монархистов, в частности Мунье, Малле дю Пана и Теодора де Ламета. Тогда же, по их сведениям, в Комитете общественного спасения Буасси д’Англа выступил за возвращение к Конституции 1791 года .

Небезынтересно, что Буасси, как и Камбасереса обвиняли в симпатиях именно к Генриху Прусскому. В донесении в Петербург от начала июля 1795 г. говорилось:

Каждый день в Париже абсолютно безнаказанно появляются самые оскорбительные пасквили и самые едкие карикатуры против принца Генриха Прусского, которого называют негодяем, вором, содомитом, и который хочет стать Королём Франции. Сийеса, Мерлена из Дуэ, Буасси д’Англа обвиняют, что они хотят по новой конституции сделать его Регентом при Людовике XVII с тем, чтобы когда все привыкнут к владычеству Короля, того отравили. Комитет общей безопасности хотел арестовать тех, кто печатает и продаёт эти листки. Комитет общественного спасения их защитил .

И другая любопытная перекличка с действиями Камбасереса: по свидетельству Ларевельера-Лепо, Буасси, «решительно выступивший ни много ни мало сторонником возвращения королевской власти Бурбонов», появлялся на заседаниях Комиссии одиннадцати поздно, после полудня, требовал отчет обо всём, что произошло в его отсутствие, настаивал на возобновлении при нем всех дискуссий с самого начала, поскольку он-де не имел возможности высказать свое мнение, призывал членов Комиссии поменьше заседать и почаще бывать в Конвенте, после чего вскоре уходил. Присутствуя на заседаниях, поддерживал самые радикальные предложения, надеясь, что это ускорит крах конституции; одним словом, старался сделать все, чтобы не допустить ее принятия. И всё же Комиссия выбрала докладчиком именно его, надеясь, что это завоюет проекту голоса роялистов, у которых Буасси пользовался большим уважением .

Третий депутат, которого называют в числе роялистов , - аббат Э.Ж. Сийес. После переворота он стал членом Комитета общественного спасения, затем был отправлен с секретной миссией для подписания мирного договора с Голландией, а ещё позднее входил в ту самую Комиссию семи, от имени которой выступал Камбасерес.

Наряду с Буасси д’Англа и Камбасересом, Сийес принадлежал при Термидоре к числу наиболее влиятельных депутатов. «Сийес, Камбасерес и Буасси Данглас суть три члена сей Конвенции, кто всем управляет» , - сообщал в Петербург из Лондона граф Воронцов. Однако истинные симпатии Сийеса проследить довольно сложно, и не в последнюю очередь из-за его стремления оставаться в тени, играя роль «серого кардинала». Это заставляло современников видеть его руку за самыми разными событиями - от революционного Террора и заговора Бабёфа до интриг в пользу герцога Орлеанского. В 1799 г. он будет разрабатывать конституционные проекты, по которым во главе страны встанет так называемый Верховный представитель ; в 1815 г. он подпишет петицию Сената, призывающую на трон Людовика XVIII, поучаствовав тем самым, как не без восхищения отмечает его биограф, «в своем пятом государственном перевороте» .

По странному совпадению Сийес также внёс свой вклад в задержку работы над Конституцией III года. 2 термидора (20 июля 1795 г.), когда половина конституции была уже утверждена в первом чтении, он неожиданно выступил в Конвенте с проектом, предусматривавшим принципиально иную структуру власти . В начале своей работы Комиссия одиннадцати приглашала депутатов присылать свои проекты конституции, а к Сийесу обращалась с предложением о сотрудничестве напрямую, но получила холодный отказ . Тем не менее это не помешало Сийесу подвергнуть резкой критике проект Комиссии за то, что тот не в состоянии обеспечить «социальный порядок» . Попытка втянуть Конвент в дискуссию о том, какой проект лучше, или даже заставить его начать всё заново не удалась. Тибодо от имени Комиссии поблагодарил оратора, посетовав, что Сийес не выдвинул столь прекрасные идеи раньше, постарался показать, что новый проект не сильно отличается от старого (что, впрочем, было совершенно не так), и добился решения Конвента отправить разработку Сийеса в Комиссию одиннадцати . Однако Сийес не успокоился. 18 термидора он развил и пояснил свои мысли, мотивируя это тем, что Комиссия одиннадцати якобы одобрила его проект . И вновь его появления на трибуне никто не ожидал, развернулась дискуссия, по итогам которой текст Сийеса был отвергнут как немыслимо усложняющий и изменяющий баланс всей конструкции.