Проснись, когда умрешь - читать онлайн книгу. Автор: Андреа Канг cтр.№ 35

«Какая она странная, – думала про себя Ольга, разглядывая хозяйку домика, – не поймешь, сколько ей лет, вроде бы не старая, лет пятьдесят, наверное. В то же время кажется, что ей очень много лет. Как говорится «мудрость веков» на лице. А когда смотрит на тебя, аж мурашки по спине бегут, словно все про тебя знает. У Эстер что-то похожее во взгляде было. Оно и понятно, Эстер живет давно, все про всех знает, мысли читает… Ой, эта «бабушка», наверное, тоже мысли мои читает! Да и пусть! Нет, все-таки она на Эстер не похожа: от нее свет идет… Хотя я могу и заблуждаться, усталость дает о себе знать. Но бдительность терять не стоит. Здесь никому доверять нельзя».

– Поешьте, девочки, потом можете в баньку пойти, – громко, словно очнувшись от глубокой задумчивости, пригласила к столу хозяйка дома, – я сейчас молока принесу.

Когда женщина вышла из комнаты, девочки шепотом, перебивая друг друга, стали делиться впечатлениями:

– Странная она какая-то, ни о чем нас не спрашивает, как ее зовут, не говорит, – запихивая в рот хлеб, намазанный толстым слоем масла, промычала Леля.

– Ага, как Баба-Яга. Накормит, напоит, в баньке попарит, а потом съест, – расхохоталась Юля.

Ольга рассматривала рисунки и знаки, нанесенные на стены дома, и думала над словами женщины: «Это знак проводника».

– Юль, Леля, вы что на стене видите?

Девочки, отвлеклись от еды и удивленно посмотрели на Ольгу.

– Стена как стена. Рисунки какие-то, – ответила Юлька.

– Ага, – продолжила жевать Лелька.

– Нет, ты подробно мне опиши, что видишь, – настаивала Ольга.

Юлька отложила в сторону большой кусок хлеба и покорно начала перечислять то, что видела на противоположной стене. Она понимала, что Ольга из праздного любопытства приставать к ним с расспросами не будет. Значит, то, о чем просит подруга, имеет какой-то смысл.

– На центральной части композиции вы, дорогие товарищи, можете наблюдать некие ритуальные наскальные рисунки, датированные приблизительно каким-то веком до нашей эры, – подражая голосу экскурсовода в музее, начала вещать Юлька.

– Стоп, хорошо. Перечислять все нарисованное – это долго. Давай сделаем по-другому, – Ольга встала из-за стола, подошла к стене и прямо спросила: – Вот здесь, где моя рука, ты какие-нибудь знаки видишь?

– Нет, – Юля отрицательно покачала головой.

– А ты, Лель, что-нибудь видишь?

– Да! – радостно ответила Леля.

– Ну, слава Богу, хоть ты видишь, – вздохнула Ольга.

– Я вижу, ты очень похожа на этого олененка, а Юлька – на эту птичку! Ой, а этот беленький миленький зверек, не знаю, как его зовут, наверное, я, – хлопала в ладоши Лелька.

– Опоссум, – вмешалась в Лелькин щенячий восторг Юля.

– Что опоссум? – не поняла Лелька.

– Здесь нарисован опоссум-альбинос, – усмехнулась Юлька.

– И что, ты хочешь сказать, я похожа на вонючку опоссума? – радость как-то очень быстро слетела с лица Лели.

– Я не говорила, что ты на кого-то похожа из этой росписи, это говорила ты, – спокойно продолжала Юлька.

– Злая ты, Юлька, ну тебя, – отвернулась от насмешницы Лелька.

– А ты наблюдательная, – засмеялась Юлька.

Лелька вспыхнула и приготовилась ответить, и если бы в это самое время в дом не вошла хозяйка, то «легкий обмен любезностями» мог перерасти в «военные действия».

– Ну, что, голубушки, полегчало? – женщина поставила крынку с молоком на стол, присела рядом с девочками.

– Давайте теперь знакомиться. Меня зовут баба Либуша. Я живу здесь очень, очень давно. Когда мне было почти столько же, сколько и вам, а было это еще до войны, в тридцатых годах…

– Прошлого, двадцатого века? – ахнули девочки.

– Да, голубушки, такая я древняя старуха… Так вот, еще до войны я приехала к бабушке в эти места да и осталась здесь навсегда, так получилось… Бабушка была знатной ведуньей, и меня кое-чему научила. Так что вы кушайте, потом в бане помойтесь. А ты, Юленька, пойдем со мной, руку и ссадины твои полечим.

Девочки удивленно переглянулись, они не называли своих имен бабушке Либуше.

«Точно все про нас знает, – равнодушно подумала про себя Ольга, – ну и пусть. Если она хорошая, то нам поможет. Если заодно с этими «ящерами», то что-нибудь придумаем. Сил уже никаких нет, надо ребятам спускаться с холма и прятаться где-то рядом. Накормить их нужно…»

– Я сейчас на секундочку выйду, – сказала Ольга, даже не придумывая никакого объяснения для хозяйки дома.

Та проводила ее хитрым улыбающимся взглядом.

Ольга вышла из дома. Солнце вот-вот спрячется за горами, надо поторопить ребят. Она помахала ребятам, те вышли из-за куста на холме. Олька показала жестами, чтобы те спускались.

Когда она вернулась в дом, то там были только баба Либуша и Юля.

«Лелька куда успела смыться?» – подумала про себя Ольга.

– Леля моется в бане, – не глядя на Ольгу, сказала баба Либуша.

«Какая она странная, ничего не спрашивает, ничему не удивляется. Как будто бы к ней домой каждый день приходят девочки, у которых вместо гипсовых повязок куски золотых обломков с драгоценными камнями привязаны к руке…» – продолжала размышлять про себя Ольга, наблюдая как баба Либуша, размотав «бинты», сделанные из рубашки Олега, равнодушно отложила в сторону золотую «шину».

Но похоже, что только Ольге все казалось странным и подозрительным.

«Юлька, понятно, от боли и пережитого, потеряла всякую бдительность. Лелька, занята только тем, как бы Олега охмурить, – Ольга раздраженно посмотрела на Лелю, которая вернулась из баньки. Ольга почувствовала укол ревности. Лелька чистенькая, свеженькая, как будто бы не было и ночи без сна, реки страха и долгого перехода через холмы, стояла перед девчонками в белом длинном платье-рубашке с вышитыми по подолу красными маками.

– Красота какая! Правда? – крутилась похорошевшая Леля перед зеркалом, – баба Либуша одежду нам приготовила, я выбрала самое красивое платье. Вы не обидитесь?

Ольга, наверное, испепелила бы Лельку взглядом, если бы баба Либуша не окликнула ее:

– Оленька, иди в баньке попарься. Я тебе там одежду и полотенце приготовила. Потом я с Юлей схожу, помогу ей и полечу в баньке, а вы отдохните, покушайте еще.

– Оль, а ты на улицу выходила? Посмотрела, какой вид там? – заговорщицки подмигнула Лелька Ольге.

– Да, все в порядке. «Виды» тоже на меня посмотрели и все поняли, – сквозь зубы прошипела Ольга, собрала вещи и пошла мыться.

«Зря я так, Лелька не виновата, что может быть привлекательной, зато я в эти моменты выгляжу как ревнивая дура», – ругала себя Ольга.

После баньки Ольге явно стало лучше. Она надела одежду, которую приготовила ей баба Либуша: белую рубашку с вышитыми рукавами, красную широкую длинную юбку и повязалась зеленым расшитым поясом. «Ну просто баба на чайник, ужас какой-то! В каком веке это носили? Точно не в двадцатом. Прям лубочная картинка с деревенской девушкой на переднем плане», – злилась Ольга, заходя в дом.