Ветренное счастье - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Дремова cтр.№ 2

— Поверь мне, это гораздо лучше, чем быть богатым, но несчастным.

— Да что ты говоришь! — голос Юрия перешёл на фальцет. — На этот счёт у меня существует своё мнение, и оно кардинальным образом отличается от твоего! Если ты хочешь заниматься благотворительностью — вперёд, никто не может тебе этого запретить, но и ты не можешь запретить мне делать то, что я считаю нужным!

— Юра, одумайся! Что ты говоришь, остановись, иначе всё это плохо закончится! — Валентина почувствовала, как, ухнув в бездонную яму, её сердце пропустило несколько ударов.

— Я же тебе сказал, что просто так этого не оставлю, — взгляд Берестова снова царапнул мать по лицу, — хочешь ты этого или нет, но так оно и будет.

* * *

— А что, Поля, может быть, нам с тобой убрать все дела в дальний ящик и махнуть на экскурсию по Золотому кольцу, а? — оторвав взгляд от блестящих столовых приборов, лежащих рядом с тарелкой на накрахмаленной белоснежной салфетке, Горлов вопросительно посмотрел на дочь. — Говорят, красотища — невообразимая! У меня намечается отпуск, так, может, возьмём путёвки и на целый месяц уедем из Москвы?

— Ты всерьёз или пошутил? — Полина широко раскрыла свои огромные голубые глаза, дрогнув ниточкой выщипанной брови, и тряхнула золотистыми локонами вьющихся волос.

Высокий, подтянутый, с огромной, словно львиной, седой гривой, зачёсанной назад, и серо-болотными проницательными глазами, в свои шестьдесят с хвостиком пожилой генерал выглядел гораздо моложе своих лет, и даже тонкие морщины, веером разбегавшиеся от внешних углов глаз, его не портили.

Властный и жёсткий со всеми, для единственной дочери Горлов делал исключение, позволяя ей всё, ну, или почти всё. Полина умело играла на чувствах отца и без зазрения совести вила верёвки из непреклонного вояки, зная, что после смерти ненаглядной жены Ларочки ближе неё и дороже для Горлова не осталось никого.

— Пап, зачем нам с тобой это Золотое кольцо, когда можно поехать отдохнуть в какое-нибудь человеческое место? — смягчая формулировку отказа, Поля, наивно хлопая длинными ресницами, мягко улыбнулась.

— Что ты называешь человеческим местом? — поинтересовался Горлов и, придвинув к себе порцию фирменных блинчиков с шоколадом, взялся за нож и вилку.

— Да мало ли на свете приятных уголков для отдыха? — вздёрнула носик Полина и, наклонив соусник, стала наблюдать за тем, как, медленно вытекая, горячая шоколадная масса покрывает узкие тугие трубочки блинов.

— Например?

— Да хоть та же Венгрия, Чехословакия, ГДР, Болгария — выбирай, что хочешь, всё лучше, чем твоя Тмутаракань, — капризно надула она губки. — Подумай сам: триста рублей путёвка — и никаких проблем, лежи себе на солнышке на пляже где-нибудь в «Золотых песках» или на «Солнечном береге» и в ус не дуй. Вот где красота: море, чайки, белый песочек…

Отделив ножом небольшой кусочек блина, Артемий Николаевич отправил его в рот и, слегка поморщившись, бросил незаметный взгляд на дочь. Честно сознаться, сладкого он не любил, и если бы не Полина, то вместо «Шоколадницы» он бы сейчас с удовольствием отправился завтракать в любимую им «Прагу», где подавали на редкость хороший свежесваренный кофе, крепкий, ароматный и терпкий, оседающий на языке приятной горчинкой.

— Но отдых — это не только место на лежаке, дымчатые очки и бутылка хорошего вина, — возразил он, — существуют и другие ценности.

— Да брось ты, папа, неужели тряска в пыльном автобусе по колдобинам какого-нибудь убогого городишки можно сравнить с цивилизованным отдыхом за границей?

— Ну почему же сразу убогого? — осторожно поднеся дымящуюся чашку с кофе ко рту, Горлов отхлебнул маленький глоточек и, разочарованно вздохнув, тут же поставил её на блюдце. — А ты знаешь, что в этом году Суздалю исполняется девятьсот пятьдесят лет?

— Я за него рада, — язвительно проговорила Поля. — И по этому поводу ты предлагаешь мне целый месяц трястись в задрипанном автобусе и разглядывать руины через пыльное стекло?

— Неужели тебя нисколько не интересуют памятники древнего зодчества? — промокнув уголки губ, Горлов отложил салфетку в сторону и с удивлением посмотрел на Полину. — Со всех концов света люди едут, чтобы полюбоваться на красоту, которая у тебя буквально под боком.

— Ничего удивительного, я ведь тоже хочу поехать полюбоваться на красоту, находящуюся под боком у них, — Поля взяла соусник, наклонила его и, несколько раз встряхнув над своей тарелкой, с сожалением посмотрела на густые разводы шоколада, оставшегося на стенках и не желавшего вытекать.

— Ну ладно, бог с ним, с Золотым кольцом. Не хочешь — не надо, — стараясь скрыть разочарование, проговорил Горлов. — Если тебе не подходит моя компания, так прямо и скажи, я пойму.

— Пап, ну при чём здесь компания? — Полина поставила соусник и подняла глаза на отца. — Я тебе про Фому, а ты мне про Ерёму. Тратить лето в какой-то забытой богом дыре просто бездарно, понимаешь? На улице уже июль, солнечных деньков осталось всего ничего, а ты предлагаешь мне какую-то нелепицу. Мне всего двадцать два, а ты хочешь, чтобы я повязала на голову чёрный платок и отправилась в паломничество по всем уцелевшим церквям малых городов?

— Ну, знаешь, Суздаль или Владимир можно назвать малыми только с огромной натяжкой, — не согласился Горлов, но, увидев, как, напрягшись, губы Полины начали складываться в упрямую линию, тут же замахал руками. — Ладно, ладно, всё, закрыли эту тему. Я понял, к русским истокам у тебя тяги нет. Тогда скажи, чего бы тебе хотелось, возможно, я смогу выполнить твоё желание.

Бросив взгляд на отца, Полина довольно улыбнулась и, отложив вилку с ножом, на какое-то время задумалась. То, что она не поедет ни на какую дурацкую экскурсию, было понятно с самого начала. Если на старости лет папочке взбрело в голову целый месяц глотать пыль в дребезжащем автобусе, это дело его, пусть катится, если хочет, никто особенно отговаривать не станет, но лично она тратить чудесные летние дни на подобную глупость не намерена.

Конечно, отдых где-нибудь на «Золотых песках» был бы неплохим вариантом. Тем более что для папеньки не составило бы никакого труда провести путёвочку через профсоюз и выкупить её почти за копейки, хотя, признаться честно, стоимость путёвок и курсовок никогда её особенно не интересовала. Но с другой стороны, курица — не птица, Болгария не заграница, в том же «Солнечном береге» она была уже не один раз, так что было бы неплохо съездить куда-нибудь ещё, тем более что раскошеливаться всё равно не ей.

В том, что ей удастся раскрутить отца на модный заграничный курорт, Полечка не сомневалась ни на йоту, но двухнедельной поездки куда-нибудь на Адриатику ей было маловато. Ровно через месяц, двадцатого августа, ей исполнится двадцать три года — это не круглая дата, но все же важное событие.

Каждый год в этот день она привыкла получать от отца дорогой подарок, но не тот, который приглянулся бы лично ему, а тот, который она выбирает непременно сама. Поля выбирала подарок долго и чрезвычайно тщательно, на это уходил порой не один месяц, и уже от одного этого процесса она получала колоссальное, ни с чем не сравнимое удовольствие предвкушения сбывающейся мечты. Прицениваясь и присматриваясь к дорогим вещичкам, Горлова ощущала свою причастность к избалованной элите, и это волшебное чувство причастности к избранной верхушке, к хозяевам жизни делало её счастливой.