Увидев Эмму, она замерла. Ее взгляд метнулся к Адаону, потом к Джулиану, который смотрел на нее с такой ненавистью, что Джейс снова схватил его за плечо.
Аннабель словно вдруг осела и съежилась внутри своего серого льняного платья. Скрюченными пальцами левой руки она сжимала подлинник Черной книги мертвых.
– Нет, – простонала она. – Нет, нет, нет… Я не хотела. Я не собиралась этого делать.
Со стороны трона донесся рык, загремели цепи. Аннабель ахнула, узнав Марка. Тот взвился, накинул цепь на шею ближайшего Колпака, натянул и резко дернул. Копье упало на землю.
Колпак упал на своих, опрокинул их, стражники повалились в беспорядке. Марк встал, тяжело дыша; его взгляд был холодным и яростным, сверкал как стекло. Генерал Зима оценивающе посмотрел на них с Кьераном.
– Убить его, сир?
Король с досадой покачал головой.
– Высечь. Пока мяса на костях не останется. Но позже. Колпаки, лучше следите за пленниками, – тут он оскалился. – Видите, они кусаются.
Аннабель продолжала тихо стонать, переводя испуганный взгляд с Эммы на Джулиана, потом на Марка. «Вот идиотка! – подумала Эмма, – Мы же все пленники».
И наконец, с тоской посмотрела на Пепла.
Вот она, идеальная верность. Неудивительно, что Аннабель так быстро и прочно привязалась к мальчишке.
– Вернись к Адаону, девочка, – приказал Король.
Эмма хотела возразить, но повернулась и молча пошла. Медленно, чтобы не обрадовать Короля покорностью.
Не успела она дойти, как Аннабель испустила новый рыдающий вопль. Эмма пробилась к Джулиану, схватила его за руку. Он едва не вздрогнул от ее прикосновения. Эмма крепко вцепилась в него, и Джейс подвинулся, давая парабатаям место.
Тряпка на запястье Джулиана была сухая и жесткая. Не дай себя убить, подумала Эмма. Помни о Ливви, она бы этого не хотела.
– Дай Пеплу свой меч, Всадник, – велел Король Эохайду.
Тот изумился и вопросительно посмотрел на Этну. Та покачала головой, встряхнула бронзовыми волосами. Делай, что тебе говорят.
Все проводили глазами огромный бронзово-золотой меч. Он оказался слишком велик для Пепла, который взял его умело, привычными руками… Но он явно не держал такого большого и тяжелого оружия. Мальчик непонимающе уставился на Короля.
– Перережь горло Кьерану, Пепел Моргенштерн, – приказал тот.
Он ведь даже не притворяется, мелькнуло в голове у Эммы. Ему действительно все равно, знаем мы, кто такой Пепел, или нет.
– Нет! – Марк кинулся к Пеплу и Кьерану, но стражники перехватили его.
Они были невероятно быстры, а теперь и очень злы: этот смертный напал на одного из них.
Клэри ахнула, Кристина что-то неразборчиво зашептала. Кьеран так и стоял, глядя перед собой невидящим взглядом, словно Король ничего не говорил.
– Почему? – дрогнувшим голосом спросил Пепел.
«Интересно, он искренне удивлен или притворяется?» – подумала Эмма.
– Ты должен пролить королевскую кровь, – просто сказал Король. – А Кьеран нужен нам меньше других.
– Негодяй! – закричал Марк, пытаясь вырваться из оков.
– Это слишком! – крикнула Аннабель. – Он всего лишь ребенок!
– Вот почему это будет сделано здесь и сейчас, – сказал Король. – Темные искусства убьют подростка постарше.
Он наклонился и устремил взгляд на Пепла – жуткая пародия на заботливого взрослого.
– Кьеран все равно умрет – от твоей руки или от чьей-то другой. И если этого не сделаешь ты, умирать он будет долго, воя от боли.
Кьеран медленно осмотрел комнату, не задерживаясь взглядом на Пепле. Он поглядел на Кристину – та ответила беспомощным взглядом, потом на Марка, пытавшегося драться со скованными руками.
И улыбнулся.
Пепел шагнул вперед. Он кусал губы и волочил за собой меч по полу. Наконец Кьеран увидел и его.
– Делай, что должен, малыш, – сказал он тихо и почти ласково. – Я знаю, каково это, когда Король Неблагого Двора дает тебе выбор, не давая его.
– Неблагодарный ублюдок! – рявкнул Король. – Пепел, действуй!
Эмма оглянулась на Джулиана и остальных. Адаон помочь не мог – Колпаков было слишком много, а с Всадниками вообще невозможно сражаться…
Но тут новые Колпаки хлынули в комнату, и Эмма не сразу поняла, что они бегут. В ужасе бегут от бури, катящейся следом, от тонкой ослепительной фигуры в алом и золоте, с развевающимися, как фонтаны крови, рыжими волосами.
Благая Королева…
Изумление промелькнуло на лице Неблагого Короля, сменилось яростью. Пепел с лязгом уронил огромный меч на пол и попятился от наступающей владычицы фэйри.
Никогда еще Эмма не видела ее такой. Глаза Королевы сверкали, как алмазы. Словно неумолимая волна высотой с целый дом, шла она к своему сыну.
– Нет! – в крике Аннабель почти не осталось ничего человеческого.
Сунув Черную книгу куда-то в складки одежды, она, простирая руки, кинулась к Пеплу. Королева плавно взмахнула рукой, Аннабель подбросило в воздух и ударило о каменную стену, вышибив дух. Хватая ртом воздух, она сползла на пол.
Всадники закрыли собой Пепла, но Королева зашагала к ним. Ее лицо сияло величием и гневом.
– Ты не тронешь его, – произнесла Этна. В ее голосе гудел готовый к бою металл. – Он принадлежит Королю.
– Он мой сын, – Королева смерила их взглядом, полным презрения. – Вы двое – дети древнейшей магии, магии стихий. И заслуживаете лучшего, чем лизать сапоги Неблагого Короля, подобно псам.
Наконец она обратила внимание на Короля.
– Ты! – бросила она. – Обманщик, лжец. Все твои слова о союзе – сухая листва, которую ветер уносит в пустоту.
Король положил копию Черной книги на подлокотник трона и медленно поднялся на ноги. Так могла бы встать гора. У Эммы волосы зашевелились на голове: Король и Королева фэйри противостояли друг другу на глазах у смертных… Словно древние легенды вдруг ожили.
Ее руки тосковали по мечу.
– Я поступаю так, потому что должен, – пророкотал Король. – Ни у кого больше не хватит силы сделать это. Нефилимы – наш единственный злейший враг. Так было всегда. И все же ты заключаешь с ними союзы, ищешь мира, живешь с ними бок о бок. Отдаешь им свое тело.
От его оскала стыла кровь в жилах.
Эмма открыла рот от изумления.
– А вот это уже грубость, – прошептала она Кристине.
Королева выпрямилась. Она все еще была бледна, но власть и магия сана освещали ее изнутри ослепительным светом, как огонь, сияющий сквозь стекло лампы.
– У тебя уже был шанс – с нашим ребенком, но ты отказался от него, потому что не верил, будто женщина может быть сильной. Я не отдам тебе еще одного из моих детей!