Чаровница. Исповедь ведьмы - читать онлайн книгу. Автор: Александр Владимиров cтр.№ 25

– Где-то в полдень. Что вы хотите при таком образе жизни? Всю ночь – гулянки и бурные романы.

– Подождите, – снова попытался уточнить Смирнов. – Мы еще не разговаривали с уборщицей, но она появлялась у него рано утром.

– Правильно! Это Дуняша с первого этажа. Они договорились, что он отдает ей ключ (ей можно доверять), и пока он спит, она прибирается. Дуняша говорила, Антон так спал, что пушкой не разбудишь. Она подметает, чистит, а когда Антон просыпается… просыпался, в комнатах уже порядок.

– Пожалуйста, о вчерашних событиях, – нетерпеливо произнесла Вероника. – О той модели…

– Антоша был возбужден, кричал: «Тетя Клава, я нашел такую женщину для своих творений, что теперь точно возьму…»

– Что возьмет?

– Я не поняла. Какой-то приз…

– А о ней он вам ничего не рассказывал? Как она выглядит? Может быть, имя?

– Нет.

– Жаль. Но вечером вы что-то видели.

– Да, в одиннадцать.

– А как вы опять время запомнили?

– Я как раз в этот час принимаю таблетки. Была недалеко от двери, услышала голоса. И… – Клавдия Степановна засмущалась, как нашкодивший школьник, затем продолжила: – Решила тихонько посмотреть: что у него за модель?

Сердце Вероники бешено застучало, она решила, что вытянет из старушки все мельчайшие подробности. Однако ее ожидало разочарование.

– …Она уже заходила в дверь. Я не смогла ее рассмотреть.

– Любая деталь! – умоляюще произнесла Борецкая. – Вы сообщили про ее рост.

– Высокая женщина…

– Насколько высокая?

– В глазок плохо видно.

– Походка у нее какая?

– Походка?

– Спортивная? Или?…

Внезапно Клавдия Степановна попросила Веронику:

– Можете встать ко мне спиной и пройтись?

Борецкая беспрекословно подчинилась. Хозяйка воскликнула:

– Вот! Вы со спины на нее похожи!

В ушах Вероники раздался хохот. Она знала, кто это: ее неуловимый враг!

И тут же старушка добавила:

– Что это я? Вы на нее совсем не похожи.

В течение нескольких дней Алена не решалась спросить у отца Алексия насчет того, что так мучило его. Батюшка по-прежнему ходил грустный, как в воду опущенный. И девочка, наконец, не выдержала:

– Отче, беда произошла? Тот человек соблазнился?

– Да, внучка, – молвил иеромонах.

– Но почему? – не выдержала девочка. – Почему люди соблазняются увещеваниями беса?

Отец Алексий печально посмотрел на нее:

– Бес хитер, а человек слаб. Бес врет, а человек верит. Вон сколько нам бесы всего наобещали! Мы ведь с тобой читали историю. Сначала всех равными сделать, потом людские желудки хлебом и колбасой насытить, потом о величии страны заговорили. А сейчас просто врут без стыда каждый день. Если раньше хоть приличные сроки называли, чтобы выполнить обещанное (кого потом лет через двадцать к ответу призовешь), то теперь и на это плюнули. Вещают, что всеобщая радость наступит завтра, ну послезавтра. А люди опять верят. Наверное, обман приятнее слышать, чем правду.

– И Бог это попускает?

– Он позволяет человеку самому принять решение. Иначе это уже не был бы человек.

– И что нам делать?

– Молиться о душе того, кто соблазнился.

– И все?! – Алена посмотрела на него серьезными глазами.

– А ты что хочешь?

– Думаю, батюшка, надо биться со злом на всех доступных уровнях: не только на духовном, но и на нашем, мирском.

– Так ведь одно не противоречит другому.

Обычно внучка всегда покорно кивала, однако тут она вдруг рьяно замотала головой:

– Помните, вы давали мне книгу о святом Трифоне Печенгском. Сколько времени и сил он отдал, чтобы создать на нашем Севере первый оплот православия. А потом пришли викинги, разрушили храм, перебили всех монахов. А монахов тех было много, все они – крепкие ребята, могли сражаться и даже победить. Почему он призвал к непротивлению злу? Почему дал возможность разрушить монастырь?

А еще мы много говорили о нашей безбожной революции. Если бы перед этим повесили несколько сотен смутьянов, то не было бы…

– Прекрати, – резко оборвал ее отец Алексий. И уже ласково: – Внученька, нельзя одним злом уничтожить другое. Зло должно быть побеждено в душе самого человека.

– Вы этого не дождетесь! Побеждать врага нужно не только молитвой, но и мечом.

– Правильно расставь акценты. Сначала – молитва, потом, если потребуется, меч. В противном случае меч, поднятый даже против сатаны, может стать орудием последнего.

– Простите, батюшка, я слышу в ваших словах… смирение перед врагом. Но я не такая! Я стану настоящим воином Христовым!

– Разве я призываю тебя к иному?

– Вы столько лет учили меня любить врагов. А я не желаю этого! Я буду изгонять всех их с Русской земли, насколько хватит моих сил. И…

Она не выдержала, расплакалась, убежала. Отец Алексий, глядя ей вслед, подумал: «Как тяжело сражаться с бесами, если такой раздор даже между православным людом».

…Итак, танец закончился, маршал Жиль де Ре ласково предложил гостье пройти в его кабинет. Чаровница не возражала и, равнодушно взирая на его бесконечные пируэты и любование ее голой спиной, направилась к большой, украшенной резьбой двери.

– Сюда, красавица из красавиц! – маршал отворил дверь с таким видом, как открывают клетку для пойманной птицы.

Его кабинет представлял собой большую комнату, заставленную охотничьими ружьями, чучелами убитых животных, причем самых необычных, которые обитают исключительно в параллельном мире. Хозяин комментировал:

– Трехголовый орел, здесь он называется стапс; вот это животное чем-то напоминает классического медведя, только гораздо крупнее, и шерсть у него ярко-красная. А вот гигантская крыса шуру, хорошо, что вам она незнакома, ее укус очень быстро приводит к летальному исходу.

Но не будем отвлекаться. Присаживайтесь в это кресло, мое прекрасное видение, а я, как и обещал, поведаю вам подлинную историю Чаровницы.

– То есть все, что написал о ней Владимиров, неправда?

– Писатель основывался на легенде. По идее каждая легенда должна отражать реальное событие. Но вдруг кому-то захочется ее переврать? Это уже ложь. И она начинает распространяться дальше и дальше. Писатель добавит еще отсебятины, решит поменять образ героя, поскольку тот «не укладывается в его рамки». И вот практически любая история превращается в свою противоположность. Но именно так теперь все ее и начинают воспринимать.