За Гранью. Книга вторая - читать онлайн книгу. Автор: Литта Лински cтр.№ 23

— Ты права, цветочек, — Изгой захватил прядь ее волос и пропустил между пальцев.

Лотэсса инстинктивно дернулась, отстраняясь. Однако Дэймор не выпустил локон, заставив Тэсс кривиться от боли и одаряя ее обворожительно-ехидной улыбкой. Изгой, что с него взять.

— Справедливости ради стоит признать, что Странникам не так уж часто приходится мучиться от неразделенной любви. Чаще всего притяжение взаимно. Однако, это уже не закон, а лишь закономерность. И нам с Маритэ довелось стать исключениями.

А ведь он не прав, подумала Тэсс. Удивительно, что ей известно то, чего не знает сам Изгой. На самом деле Дэймор с Маритэ не стали исключениями. Он был любим и, скорее всего, любим до сих пор. Вот только стоит ли ему об этом знать? И если стоит, то как донести это знание, не раскрывая знакомства с Маритэ. Не в силах решить, что делать, она задала совсем другой вопрос.

— Выходит, не так уж мало исключений. Добавь к ним Ольвэ и Крейна.

— Вряд ли Ольвэ и Крейн любили Маритэ.

— Ты считаешь, они притворялись? — недоверчиво спросила Тэсса. — Но зачем им это? Неужели ради фальшивых чувств они готовы были пожертвовать миром, давшим им приют?

— Не совсем так, цветочек, — Изгой продолжал накручивать ее пряди на палец. — Они вполне искренне пытались завоевать Маритэ, не давая при этом восхищению перерасти в любовь.

— Но разве такое возможно? Разве человек может повелевать любовью?

Лотэсса вспомнила себя и Валтора. Как долго и упорно она пряталась за ненависть, но любовь оказалась сильнее. И все, что она могла противопоставить этим чувствам — упорная ложь самой себе. Но не замечать любовь — совсем не то же самое, что управлять ею.

— Не знаю насчет людей, — задумчиво протянул Дэймор. — Но Странники могут приказывать сердцу. До определенного момента. Мы властны решать, полюбить или нет. Но если дадим любви свободу, обратной дороги нет. А потому далеко не каждое увлечение перерастает в любовь. Как правило, волю истинным чувствам Странники дают, лишь убедившись в их разделенности. Но я был дураком, — горько усмехнулся он, — позволив себе полюбить Маритэ без всяких доказательств ответного чувства. Глупец, я и мысли не мог допустить, что хоть что-то под этими звездами сложится не так, как я хочу.

— О да, — Тэсса не могла не съязвить. — Самоуверенности тебе не занимать.

— Как и большинству из нас, — парировал Изгой. — Если даже люди, у которых нет оснований, верят в себя, то уж Странники и подавно.

— Но ты сам сказал, что Ольвэ и Крейн были осторожнее.

— Это оттого, что у них подлые двуличные натуры. Чего можно ожидать от тех, кого питают зависть и ревность?

— Ну, конечно, — усмехнулась Тэсса. — Зато ты прямо воплощение света. Тебя, если не ошибаюсь, питают ненависть и страх.

— Поязви у меня еще, — проворчал в ответ Дэймор.

— Послушай, — теперь она говорила серьезно, с трудом сдерживая волнение. — А ты уверен, что Маритэ не любила тебя?

— Ты издеваешься? — теперь он склонился так, чтоб видеть лицо Тэсс. — Она отвергла меня, предала и, не имея возможности убить, обрекла на муки, худшие, чем смерть. И ты, полагаешь, что такое можно сотворить с тем, кого любишь?

— Да, — Лотэсса смело посмотрела ему в глаза. — Ты же, любя, стал разрушать мир Маритэ, нарочно выбрав способ, которым можно причинить ей наибольшие страдания. А она лишь защищалась. То, что Хранители сделали с тобой было жестоко, но у них не было иного способа защитить Анборейю. И пусть они выиграли эту войну, но именно ты положил ей начало.

— Не я, а Маритэ, — в голосе Изгоя послышались опасные нотки. — Разве стал бы я вредить Анборейе, если бы она приняла мою любовь?

— А если она не стала ее принимать как раз из опасений, что разногласия между Хранителями причинят зло ее миру? — Лотэсса говорила запальчиво, внутри кипя от возмущения, хоть и понимала, что открытое противостояние С Изгоем может ей дорого стоить.

— Много ты понимаешь, — против ожиданий в голосе Дэймора прозвучал не гнев, а усталость. — Не лезла бы ты, девочка, в дела Странников.

— А что мне еще остается, — Тэсс пожала плечами, — раз уж Странник притащил меня сюда, да еще и удостоил беседы.

— На беседу ты сама напросилась, — напомнил он. — Но вместо того, чтоб смиренно выслушать ответы на свои вопросы, все время перебиваешь и умничаешь.

— Ты предпочел бы, чтоб я слушала молча?

— Пожалуй, нет, — немного подумав, отозвался Изгой. — Можешь говорить. Какой смысл в собеседнике, если он все время молчит? Только будь добра, постарайся не выносить суждений о вещах, в которых ничего не смыслишь.

Тэссу так и подмывало рассказать, что кое в чем она смыслит получше него самого. И пусть она действительно не разбирается в тонкостях сложных отношений Странников, зато удостоилась откровений Маритэ. Если Изгой узнает о ее похождениях, то он или убьет ее за сам факт дружбы с ненавистной ему богиней, или будет мучить до тех пор, пока не выведает подробности. А потом все равно убьет, только более изощренно и жестоко. И будет даже по-своему прав, учитывая, что она помогла Маритэ повернуть время вспять, чтоб вновь погрузить его в небытие.

Хорошо, что Дэймор не догадывается о ее осведомленности. Иначе бы он не был так спокоен. Лотэсса чуть повернула голову, чтоб украдкой глянуть на Странника. Тот же задумчиво смотрел вдаль, казалось позабыв о собеседнице, хоть и продолжая удерживать ее.

Окружающий пейзаж и впрямь стоил внимания. И пусть мир Дэймора был фальшивкой, но сейчас он сиял не хуже алмаза. Небо был раскрашено закатными красками, будто несуществующее солнце только что опустилось за горизонт. Его отблески играли на траве, листьях и цветах, погружая все вокруг в нежную, розовато-оранжевую дымку. Тэсс начала понимать, что изменения, происходящие в мире Изгоя, зависят от настроения хозяина. Чем мрачнее был Дэймор, тем темнее становился окружающий пейзаж, зато его благодушие пробуждало удивительную красоту. Однако, должно быть, его настроение не менялось слишком резко и не уходило в крайности. За все время пребывания в плену у Изгоя, Тэсс ни разу не видела темной ночи или ясного дня. Как правило, здесь царили сумерки или закатное время.

— Возможно, ты прав, и я ничего не смыслю в Странниках, — Лотэсса решила не отступаться. — Но неужели тебе никогда не приходила мысль, что Маритэ все же любила тебя, скрывая это, чтоб не допустить вражды между Хранителями, а затем защищая свой мир?

— Глупости, — отрезал Изгой. — Если бы любила, никогда бы не предпочла мне какой-то мирок. Миры создаются и разрушаются, а истинная любовь одна на целую вечность. Ни один Странник не станет заботиться о мире больше чем о себе.

— Ты просто не понимаешь Созидателей. Не понимаешь, что значит создать настоящий мир, заботиться о нем, нести за него ответственность. Разве мать может отречься от своего ребенка, предпочтя собственные интересы?

Не успев договорить, Тэсс мысленно обругала себя за неудачный довод. Матери бывают разные. Ее собственная матушка с легкостью жертвовала судьбой дочери ради своих амбиций. Изгой, очевидно, тоже счел ее рассуждения неубедительными, от души расхохотавшись над вдохновенной речью.