«Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Алексеев cтр.№ 284

В Токио еще по инерции направляют из Центра телеграммы, в которых выражается поддержка Зорге и Клаузену.

«Мемо. /Получена в отд. 4.2.37 г./ Вице-директору: 1.2.37 г. Рамзай сообщает, что они были правы, поставив своевременно вопрос о реорганизации работы Висбадена и перемене времени. Фриц все время работает, не меняя своей аппаратуры, так что нет оснований говорить о недостатках, которые возможны по вине аппаратуры Фрица. Рамз. считает, что за все время перерыва связи /3 мес./ должен нести ответственность только один Висбаден. Считает желательным отметить Фрица за его напряженные усилия по восстановлению связи.

Рез. т Урицкого: «1/. Копию телеграммы Рамзая, соответственно пересоставив, послать Реброву — доложите.

2/. Пошлите телегр., что оба, и Фриц, и Рамз., отмечены приказом нашего высшего шефа, что мы не сомневаемся, что за их успешную работу, они будут награждены высшей наградой. 3.2.37 г.».

Ответы на поставленные «Рамзаем» в январском письме вопросы, и в первую очередь на его нежелание передать «Отто» третьему лицу, содержатся в письме, отправленном в конце февраля.

«Мой дорогой Рамзай.

Семен Петрович, прошу ознакомиться. 21.2. (подпись неразборчива)

1. С глубоким вниманием я прочел Ваши письма, касающиеся перерыва воздушной связи. Как я уже писал Вам, приняты все меры для самого лучшего обеспечения связи с Вами, как нашего ценнейшего работника. Но я должен предупредить Вас, мой друг, что необходимо проявить больше выдержки и спокойствия в случае нарушений со связью; такие нарушения могут иметь место до полного окончания технического переоборудования Висбадена и подготовки новых более квалифицированных кадров, на что еще потребуется от 2 до 4 месяцев. Таким образом, через самый непродолжительный промежуток времени мы будем иметь с Вами отличную и безотказную связь.

2. Для меня непонятно, откуда Вы сделали выводы о недоверии или подозрении к Вам. Это является плодом печального недоразумения. Я пересмотрел все наши телеграммы и не нашел ни одной, которая бы содержала то, о чем Вы пишете, и что доставило Вам столько горьких минут и переживаний; я очень сожалею об этом. Когда я давал Вам директивы о прекращении связи с туземцами, я исходил из того, чтобы создать для Вас наиболее безопасные условия и оградить Вас от возможной провокации или осложнений. Таким образом, не недоверчивость и не подозрение лежали в основе моих директив, а, наоборот, искреннее желание улучшить условия работы для вас, нашего ценнейшего работника. Теперь, я думаю, Вы сами понимаете, что под влиянием Вашей тяжелой обстановки в связи с перерывом воздушной связи Вы несколько болезненно восприняли ряд вполне нормальных директив; у Вас нет никаких оснований считать, что люди дома подкладывают Вам свинью и относятся к Вам с недоверием. Наоборот, ни к кому из наших работников нет такого уважения и теплого отношения, как к Вам. Я не ставлю в вину Вашей нервозности, так как знаю Ваши тяжелые переживания последнего времени. Но по-товарищески прошу, больше бодрости, спокойствия и выдержки; Ваша работа — трудна, требует большого напряжения нервов и волновать себя без наличия к тому причин Вас не следует.

3. О передаче туземных источников Густаву Вам даны указания по воздуху. Договоренность Вашу с Алексом считаю нужным аннулировать, так как Ваши связи с туземцами являются опасными для Вас. /Об этом я писал Вам самым подробным образом еще в июне прошлого года, а так как на то письмо Вы не прислали мне своих возражений, то я был уверен, что Вы согласны со мной в этих вопросах — вычеркнуто/. Поэтому прошу Вас передать Отто и всех Ваших туземцев Густаву. Думаю, что впредь этот вопрос не вызовет у нас недоразумений. Ингрид никого из туземцев не передавайте, об этом было дано дополнительное указание через Алекса и оно, вероятно, Вам известно. Все установки в отношении Ингрид остаются в силе…

5. Меня очень интересует вопрос, занимается ли Кот агентурной работой; если нет, то кто из германских представителей занимается этим? Если Кот занимается разведкой, то не можете ли Вы сообщить, что знаете об этом, не знаете ли его людей и как эта разведка организована?

6. В Ваших предыдущих письмах и телеграммах встречается ряд имен: Хасимото /упоминался в июле/, Мюллер и Фрейер /оба упоминались в июне/, роль которых для меня неясна и которые представляют для меня интерес. Поэтому я прошу вас возможно подробнее осветить мне этих лиц, дав характеристики, их служебное положение и др. вопросы. Точно такие же сведения я просил и на корреспондента норвежских газет Финдаль Лок и на китайского фабриканта Аллей. Я надеюсь получить от Вас со следующей почтой ответы на эти вопросы.

7. Вопрос о легальных брошюрах мне непонятен. Дело в том, что с каждой почтой Вам посылаются оценки, в которых точно указывается не только ценность материала, но и характер его. Легальными брошюрами я считаю брошюры, открыто продающиеся в магазинах и киосках; таких брошюр, книг и журналов не посылайте, какого бы содержания они ни были. Относительно журнала, который я Вам заказывал, Вы не правы: я Вас просил выслать военно-технический секретный журнал военного министерства, который Вы через Специалиста высылали в 1935 г. Этот журнал имеет ценность и сейчас. Таким образом, заказы на литературу и задания были даны Вам в достаточно конкретной форме.

С последней почтой Вы прислали три работы Специалиста, ценность которых представляется в следующем виде:

а/ Обращение с гранатометом об. 89. Официальное наставление, продаваемое в магазинах. Несекретных военных уставов и наставлений посылать не следует, так как мы закупаем их обычным порядком.

б/ План реформы страны — брошюра фашистского общества — “Штаб армии японского народа”, изд. 1935 г., продается в магазинах. Просьба подобных брошюр не высылать.

в/ Сведения о предприятиях авиационной промышленности; разработка на основе легальных материалов /напр. “Ежегодник машиностроительной промышленности” /Заслуживает внимания/.

8. Ваши материалы, касающиеся японо-германских отношений, представляют ценность и доводятся до сведения нашего руководящего состава. Прошу Вас обратить особое внимание на этот раздел Вашей работы. Ожидаю от Вас сообщения о составе японской и германской комиссий, организованных на основе японо-германского соглашения.

…

10. Ваша жена здорова, чувствует себя хорошо и шлет Вам письмо.

Желаю Вам успеха в работе.

Крепко Вас обнимаю.

22 февраля 1937 г. № 7…»

8 февраля Карин дал оценку «состояния работы по разведке на Японию» и представил свои соображения «по ее развитию». Основная мысль — организовать вербовку японцев за рубежом с направлением в последующем на работу в Японию. В качестве положительного приводится пример вербовки Мияги в Америке:

«Серьезной по объектам и большой по масштабам разведывательной работы по Японии, которая бы соответствовала удельному весу Японии в мировой политике, роли на Тихом океане и значения в антисоветском блоке нами еще не заложено.

Основные причины: