«Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Алексеев cтр.№ 124

«План [организации нелегальной резидентуры] состоял в том, — писал Зорге в «Тюремных записках», — чтобы поручить мне детально разобраться с обстановкой в Японии, непосредственно на месте тщательно изучить возможности разведывательных операций, затем при необходимости кратковременно вернуться в Москву и после этого окончательно решить вопрос о моей будущей деятельности. В московском центре считали работу в Японии чрезвычайно сложной, но важной, и потому рассматривали такой подготовительный этап как абсолютно необходимый» ^[332].

«Радек из ЦК партии с согласия Берзина подключился к моей подготовке. При этом в ЦК я встретился с моим старым приятелем Алексом. Радек, Алекс и я в течение длительного времени обсуждали общие политические и экономические проблемы Японии и Восточной Азии. Радек проявлял глубокий интерес к моей поездке. Я только что вернулся из Китая, и он рассматривал меня как специалиста по вопросам китайской политики, поэтому наши встречи были полезными и интересными. Ни Радек, ни Алекс не навязывали мне своих указаний, они только излагали свои соображения. Я смог встретиться с двумя сотрудниками Наркоминдела, которые бывали в Токио, и услышал от них много подробностей об этом городе. Однако я не знаю ни их фамилий, ни того, чем они занимаются. Наши разговоры ограничились обменом самой общей информацией. Кроме того, я с разрешения Берзина встречался со своими старыми друзьями — Пятницким, Мануильским и Куусиненом. Они узнали от Берзина об обстоятельствах моей работы в Китае и испытывали чувство большой гордости за своего “питомца”. Наши с ними разговоры также касались только общей политической ситуации, и мы общались просто как частные лица, как друзья» ^[333].

«План организации резидентуры в Токио (1933 г.), определяющий цели создания и общие задачи резидентуры, излагающий предварительную схему ее организации и перечень намечаемых оргмероприятий, — не был зафиксирован каким-либо специальным документом. Лишь сопоставление отдельных архивных документов — заметок, оргписем, резолюций, и т. п. — дает возможность воссоздать в общих чертах картину предварительного планирования и последующего развития схемы организации резидентуры и проследить практическую реализацию намеченных мероприятий» ^[334]

Центр поддержал предложение Зорге привлечь шанхайскую резидентуру к развертыванию токийской резидентуры за счет китайских агентов. Была у Зорге и кандидатура — старый проверенный сотрудник «Эрнст» (№ 3, по классификации «Рамзая» и № 101 — «Абрама»). В отношении «Эрнста» «у нас имеется наметка послать его на острова, — сообщал Центр в письме от 23 марта 1933 г. — По имеющимся у нас сведениям, он знает язык островитян, может хорошо там акклиматизироваться и работать. Если он подойдет, то надо начать его готовить, пусть изучает язык, страну, агентурную обстановку, устанавливает необходимые связи и т. д. О времени выезда мы вам сообщим. До этого времени его необходимо поддерживать материально. Ваши соображения в отношении его отправки на острова ждем телеграфно». «Эрнст» для Японии не подойдет, отреагировали в Шанхае на соображения Центра, «так как он не знает японского языка». Римм решил не расставаться с ценным агентом, о котором Зорге писал: «Эрнст» «… является смелым товарищем, способным и верным. Его английский язык не очень хорош, но не будет трудностей беседовать с ним. Он немного беззаботен. Японским он владеет очень хорошо. Его социальный уровень очень высок, деловой человек с 10 летним пребыванием в Шанхае, он из семьи с высокой репутацией, имеет много родственников и друзей в окружении Чан Кайши…».

Спустя месяц, в 20-х числах апреля, Центр вновь вернулся к этому вопросу, запросив, можно ли использовать кого-то из сотрудников «Рамзая». «Вопрос личных отношений должен быть учтен. Необходим обязательно туземец, знающий язык Островитян».

В течение первого года Центр явно не рассчитывал на развертывание активной и широкой деятельности от нелегальной резидентуры и резидента. Первоочередные задачи носили именно организационный характер, то есть предусматривалось создать костяк резидентуры, легализоваться в стране и наладить связь с Центром. К моменту отъезда «Рамзая» в Германию — 15 мая 1933 г. — ориентировочный состав резидентуры выглядел так: Рихард Зорге, радист Бруно Виндт («Бернгардт») ^[335], Бранко Вукелич («Жиголо»), Ольга Бенарио («Ольга»), Одзаки Ходзуми («Отто») и, возможно, китаец из Шанхая. Следует предположить, что нью-йоркской резидентуре была поставлена задача подыскать японца (не исключено, что речь шла о японском коммунисте) для отправления его на родину с последующим включением в состав резидентуры Зорге. За три с лишним месяца — от момента отъезда из Москвы к моменту прибытия Зорге в Японию — предполагаемый состав ядра резидентуры изменился: отпала одна из планируемых кандидатур, появилась и отпала еще одна кандидатура, и, наконец, появилась новая кандидатура.

Бруно Карлович Виндт родился в Германии. Получив специальность радиотехника и рентгенотехника, после службы в германском военном флоте работал в Германии в различных фирмах в качестве электротехника, радиста и радиотехника. Вступив в ряды компартии Германии, в начале 1932 года на идейной основе был привлечен резидентом-вербовщиком Центра и в марте прибыл в Советский Союз.

«Бернгардт» должен был под своей фамилией легализоваться в Японии в качестве немца-коммерсанта, получив в Германии полномочия от германских коммерческих фирм для организации экспортно-импортного предприятия.

Под псевдонимом «Ольга» работала Ольга Бенарио (известная также как Гутман-Бенарио; по мужу Престес; в СССР: Ольга Львовна Синек; псевд. Эва Крюгер, Мария Бергнер Вилар и др.). Родилась 12.02.1908 в г. Мюнхен, Германия.

Происходила из семьи богатого немецкого юриста социал-демократической ориентации и еврейского происхождения Лео Бенарио, имевшего в Мюнхене собственную адвокатскую контору. Ольга была вторым ребёнком в семье. Читая акты судебных процессов, в которых в качестве защитника участвовал её отец, очень рано приобщилась к социалистическим и коммунистическим политическим настроениям времён Веймарской республики. В 1923 году вступила в коммунистический союз молодежи Германии. Исследователи её биографии отмечают рано сформировавшийся сильный характер, идеалистические наклонности и решительность Ольги. В 15-летнем возрасте она уже занимала ведущие позиции в коммунистическом союзе молодёжи Германии. Баварская полиция оценивала её как «коммунистического агитатора». В 1925 г. становится членом КП Германии.