Книга Призраков - читать онлайн книгу. Автор: Сэбин Бэринг-Гулд cтр.№ 84

Не знаю, дышал ли я; перед моими глазами поплыл голубой туман, голова закружилась.

Скрежет и грохот поезда, летящего в туннеле, скрадывали другие звуки.

Внезапно поезд миновал фонарь на стене тоннеля, и вспышка, мгновенная, подобно молнии, осветила купе. И я увидел то, что не забуду никогда. Я увидел напротив себя лицо, серовато-синее, как у покойника, и отвратительно-злобное, как у гориллы.

Я не могу описать его точно, поскольку видел в течение секунды; но даже теперь, когда я пишу эти строки, мне не трудно воспроизвести его перед собой: низкий широкий лоб, изборожденный морщинами, косматые пышные брови; дикий взгляд пепельных глаз, свирепый, словно у бесноватого; грубый рот, с крепко сжатыми мясистыми губами, побелевшими от напряжения; серая щетина на щеках и подбородке, похожая на волчью; тонкие, бескровные руки, тянущиеся ко мне с очевидным желанием схватить, разорвать, уничтожить.

Вне себя от ужаса, я вскочил и бросился к окну.

И почувствовал, что он тоже медленно поднялся и приближается ко мне. Я поднял руку, чтобы опустить окно, и к чему-то прикоснулся; мне показалось, что это была рука – да, да! именно рука, которая ухватила мою и начала сжимать ее. Я чувствовал каждый палец по отдельности, они были холодными, ледяными. Мне удалось высвободиться. Я бросился на свое прежнее место и, обезумев от ужаса, открыл дверь, вцепился обеими руками в круглые оконные рамы, оттолкнулся ногами от пола и прижался лицом к стеклу. Если бы холодные пальцы коснулись меня, я бы упал; если бы я повернул голову и увидел ужасное лицо, глядящее на меня, я бы тоже сорвался.

Какое счастье! Я увидел впереди свет; и вот уже поезд с пронзительным свистком вырвался из тоннеля. Он остался позади. Прохладный свежий ветерок дул мне в лицо, развевал мои волосы; поезд замедлил ход, показались огни станции. Я услышал звон колокола; увидел людей, ожидавших поезд. Почувствовал вибрацию, когда включился тормоз. Мы остановились, мои пальцы разжались. Я мешком свалился на платформу, и только теперь, – теперь, не ранее, – проснулся. Только сейчас! От начала и до конца все мое приключение было ни чем иным, как ужасным сном, от того, что я накрылся слишком большим числом одеял. Отсюда мораль – не следует спать, когда слишком жарко.

Скопив в Австралии вполне достаточное состояние, и будучи движим желанием провести остаток своих дней где-нибудь в деревне, в старинном особняке, по своем возвращении в Англию, я отправился к агенту, занимавшемуся недвижимостью, чтобы взять в аренду усадьбу, поблизости которой располагались бы охотничьи угодья по меньшей мере в три тысячи акров, с возможностью в дальнейшем приобрести ее в собственность, если она меня вполне устроит. Я не собирался покупать дом, предварительно в нем не пожив; так, ни один король не двинется войной на соседнее королевство, если не будет знать, какие силы смогут ему противостоять. Мне понравились фотографии усадьбы, именовавшейся Фернвуд; она понравилась мне еще больше, когда я воочию увидел ее прекрасным октябрьским днем, когда бабье лето превратило это место в разноцветный радужный мир, освещенный теплым солнцем, а мягкая голубая дымка, превращавшаяся в синий туман, касаясь вершин холмов, придавала им величавость и делала похожими на горы. Старинный дом имел форму буквы Н и был построен, по всей видимости, во времена первых Тюдоров. Когда вы, поднявшись на крыльцо, входили в двери, то оказывались в коридоре, представлявшем собой поперечную линию буквы Н; слева от вас находился холл, а справа – гостиная. Имелось некоторое неудобство: единственный путь из одного крыла в другое лежал как раз через этот коридор. Но, будучи практичным человеком, я видел, каким образом этот недостаток может быть исправлен. Входная дверь открывалась на юг, холл, в котором не было окон, на север. Не было ничего проще, чем соединить еще одним проходом, параллельным коридору, два крыла; это обошлось бы совсем недорого. Я взял Фернвуд в аренду на двенадцать месяцев, за каковой срок должен был решить, устраивает он меня или нет, насколько приятны соседи и подходит ли климат моей жене. В первых числах ноября мы перебрались в усадьбу и с комфортом в ней расположились.

Дом был обставлен; он принадлежал пожилому джентльмену, бакалавру, по имени Фрейметт, жившему в городе и большую часть времени проводившему в клубе. После того, как его бросила невеста, он избегал женского общества и остался холостяком.

Я нанес ему визит, прежде чем переселиться в Фернвуд, и нашел несколько пресыщенное жизнью, вялое, хладнокровное существо, для которого поместье, принадлежавшее его семье в течение четырех веков, ничего не значило; он готов был продать его, чтобы насолить ближайшим родственникам, к которым не испытывал никаких не только родственных, но и добрых чувств, что, увы, иногда случается с пожилыми людьми.

– Несомненно, дом сдавался в аренду и ранее? – поинтересовался я.

– Да, – ответил он с полнейшим равнодушием. – Несколько раз.

– На длительный срок?

– Нет. Кажется, не очень.

– Осмелюсь спросить: вам известны какие-нибудь конкретные причины, по которым арендаторы отказывались от аренды?

– У каждого могут быть свои причины, но то, что они сообщают вам, вовсе не обязано быть истиной.

Это было все, что я смог от него добиться.

– Я бы порекомендовал вам, сэр, переселиться в Фернвуд в декабре.

– Но, – возразил я, – мне бы хотелось поохотиться.

– Ах, да, охота! Я бы все-таки предпочел, чтобы вы подождали до декабря.

– Зато меня это совершенно не устраивает, – сказал я, и вопрос был решен в мою пользу.

По переселении, мы заняли правое крыло дома. Левое, или западное, крыло было скудно обставлено и выглядело менее приветливо, поскольку арендаторы предпочитали жить в правом. Наша семья состояла из меня и моей жены, поэтому восточного крыла нам вполне хватало. Слуги разместились над кухней, в той части дома, которую я еще не описал. Если можно так выразиться, это было полукрыло, на северной стороне, выстроенное параллельно верхней части западной оконечности холла [буквы H]. Это полукрыло имело фронтон на северной стороне; между ними имелся проход, который, как я узнал от агента, нужно было чистить от опавших листьев или снега.

Попасть в этот проход можно было снаружи, воспользовавшись окном в крыше, сделанным как слуховое. Короткая лестница позволяла добраться до окна и закрыть или открыть его. Лестница с западной стороны также вела к этому проходу, по которому можно было добраться до комнат прислуги в новом крыле, а также до не используемых помещений в старом. Этот проход, вытянувшийся с юга на север, не имел других окон, кроме слухового, и освещался только светом, проходящим сквозь него.

Однажды ночью, после того, как мы прожили в доме около недели, я сидел в курительной комнате, с небольшим количеством виски на столе, и просматривал абсурдную, неряшливо написанную книгу о Новом Южном Уэльсе, когда услышал, как скрипнула дверь. Вошла горничная и произнесла, нервным голосом: