Законы лидерства - читать онлайн книгу. Автор: Теодор Рузвельт, Алан Аксельрод cтр.№ 35

Страница

Граждане США издавна называли себя американцами, а свою страну Америкой. Канадцы и мексиканцы иногда возражали против такой лингвистической узурпации, но бесплодно. Тедди Рузвельт не испытывал чувства вины за то, что присвоил себе континент, на котором располагались не только Канада и Мексика (сегодня население этих стран составляет 146 миллионов человек), но еще и семь государств Центральной Америки (41 739 000 человек) и около тридцати стран Карибского бассейна (около 40 800 000 человек). Он даже советовал послу США в Великобритании пресекать все попытки использовать более политически точный термин «Соединенные Штаты» и называть свою страну только «Америкой» – даже в официальном названии посольства.

Можно ли назвать поведение Рузвельта проявлением высокомерия и упрямства? Или даже, как считают некоторые, симптомом беззастенчивого империализма и желания создать американскую империю? Возможно. Но, заменяя «Соединенные Штаты» на «Америку» и «американцев», Теодор Рузвельт хотел создать мощную национальную идентичность для себя и своего народа. Для него «Соединенные Штаты» были официальным, политическим названием – не меньше, но и не больше.

Этому названию не хватало масштаба и глубины, чтобы в полной мере описать историческое, эмоциональное, интеллектуальное, духовное и внутреннее богатство американской идентичности. В отличие от «Соединенных Штатов» понятие «Америка» воплощало в себе нацию в самом полном понимании этого слова: элементы цивилизации, общие идеалы, общность судьбы и все то, что можно было бы назвать сохранением элементов племенного строя в современном мире. «Соединенные Штаты» – это политически важный ярлык. «Америка» – нечто выше политики. Это сила, которая расширяет и углубляет понимание людьми политики, сущности гражданства – американского гражданства.

Смыслом великой жизни Теодора Рузвельта было прославление индивидуальности. Но кульминацией его философии политического лидерства стал «новый национализм» – с таким лозунгом он пошел на избирательную кампанию 1912 года в качестве кандидата от третьей партии. Он одновременно и прославлял индивидуализм, и проповедовал подчинение личного интересам нации. Его философия была практическим выражением национального девиза E pluribus unum – «В многообразии едины». Но это единство должно быть по-настоящему великим – большим и всеобъемлющим. Только тогда оно сможет включить в себя множество индивидуальностей. Рузвельт полагал, что именно Америка настолько велика – Соединенные Штаты казались ему недостаточно великими.

В мире всегда хватало людей, готовых приклеить Теодору Рузвельту ярлык экстремиста. Он же понимал, что этот ярлык куда более подходит другим – тем, кто готов повести нацию в неправильном направлении, а вовсе не «опередившим время». Рузвельт не одобрял экстремизма. Он считал себя настоящим лидером, идущим в ногу со временем, а не опережающим его – но все же в авангарде. Если такая позиция заставляет некоторых считать Рузвельта экстремистом, то виноваты в этом они, а не он.

Конечно, основной вопрос заключается в том, как любой человек, и Теодор Рузвельт в том числе, может доказать, что он лидер, а не экстремист. Рузвельт никогда не отвечал на этот вопрос напрямую, однако сама его жизнь дает нам ответ. Лидер знает, что он прав. Можно возразить, что экстремист тоже заявляет всему миру, что он знает, что прав. На это Рузвельт ответил бы очень просто: «Да, но он ошибается!»

Все знают – или думают, что знают, – про Тедди Рузвельта одно: он был президентом, который верил в то, что нужно говорить спокойно, но при этом всегда держать наготове большую дубинку.

С начала века американцы, которые всегда любили броские заголовки, частенько называли внешнюю политику Рузвельта «воинственной» и «агрессивной». Но факты, связанные с периодом президентства Рузвельта, говорят об обратном. Эти годы стали одними из самых мирных в истории. США добились максимального процветания. Президент был удостоен Нобелевской премии мира за участие в переговорах, положивших конец невероятно кровавой Русско-японской войне 1905 года. Когда Рузвельт впервые упомянул о спокойной речи и большой дубинке (многие считают это выражение западноафриканской поговоркой), он занимал пост вице-президента США. Прошло всего четыре дня, и президент Мак-Кинли был смертельно ранен пулей анархиста. Но 2 сентября этого еще никто не знал. Вице-президент занимался своими обычными делами – выступал перед аудиторией, которая по значимости не заслуживала визита и выступления самого президента. И сам Рузвельт не знал, что находится всего в шаге от Белого дома. Не знал он и того, что «большая дубинка» скоро станет отличительной особенностью его дипломатии.

Сентябрьское выступление 1901 года имело совершенно конкретную, очень узкую цель. Речь Рузвельта была направлена на оправдание значительных затрат на создание и модернизацию американского флота. Несколькими годами ранее, 2 июня 1897 года, выступая в Ньюпорте, Род-Айленд, Рузвельт говорил: «Дипломатия абсолютно бесполезна, если не подкреплена силой». Мощный американский флот мог стать силой, подкрепляющей старания американской дипломатии. Обладая ею, Соединенным Штатам не пришлось бы «кричать» и «бушевать» на дипломатических аренах. Наоборот, страна могла бы говорить спокойно и разумно. Наращивание военной мощи – сильной армии и еще более сильного флота (это особенно важно для Соединенных Штатов, поскольку берега страны омывают воды двух великих океанов) – было не проявлением воинственности, а средством сохранения мира. Хотя и на условиях, выгодных именно Америке. Только полный идиот мог бы напасть на человека с большой дубинкой.

Страница