Девочка, которая пила лунный свет - читать онлайн книгу. Автор: Келли Барнхилл cтр.№ 4

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Девочка, которая пила лунный свет | Автор книги - Келли Барнхилл

Cтраница 4
читать онлайн книги бесплатно

На лицо его набежала тень, но Сян решительно мотнула головой.

– Не начинай, – отрезала она.

– Как сказал Поэт, «земля изменчива вовеки…».

– Да ну его, твоего поэта. Иди и извинись. Прямо сейчас. Он тебя ждет. – Сян посмотрела на небо. – Мне давно пора лететь, дорогуша. Я и так уже опоздала. Ну, пожалуйста. Я на тебя надеюсь.

Ведьма положила ладонь на широченную щеку кошмара, а Глерк тяжело потянулся ей навстречу. Он умел ходить по-человечески, однако предпочитал передвигаться на шестереньках, или на семереньках, когда помогал себе хвостом, или на пятереньках, если свободная рука нужна была ему для того, чтобы сорвать и поднести к лицу какой-нибудь особенно душистый цветок, или подобрать камень, или сыграть нечто невыразимое на флейте, которую он сам же и вырезал. Массивный лоб Глерка коснулся узкого лба Сян.

– Будь осторожна, – рокочущим голосом попросил кошмар. – В последнее время мне снятся тревожные сны. Я волнуюсь за тебя, когда ты уходишь.

Сян подняла брови, и Глерк с негромким ворчанием отодвинулся.

– Ладно, ладно, – сказал он. – Почитаю я твоему ненаглядному Фириану, так уж и быть. «Путь к истине открыт лишь тем, в чьем сердце есть мечты», говорит нам Поэт.

– Вот и умничка! – сказала Сян, прищелкнула языком и послала кошмару воздушный поцелуй. Потом оттолкнулась посохом, двинулась вперед и вверх и исчезла в зарослях.

Во что бы там ни верили в Протекторате, лес вовсе не был ни проклят, ни заколдован, но действительно чрезвычайно опасен. Под лесом залегал огромный пологий вулкан с дурным характером. Он ворочался во сне и подогревал гейзеры, заставляя их выстреливать на поверхность сквозь малейшие дыры, которые росли и росли до тех пор, когда в них уже невозможно было различить дно. Он заставлял воду в ручьях кипеть, грязь – спекаться в корку, водопады – рушиться в бездонные ямы и возникать вновь в нескольких милях от изначального места. Плюющиеся дыры в земле исторгали мерзкий запах, или пепел, или вроде бы вовсе ничего не исторгали, но так казалось лишь до тех пор, покуда у отравленного дурным воздухом человека не начинали синеть ногти и губы, а мир вокруг пускался в пляс.

Простой человек мог без опаски пересечь лес только по Дороге, которая пролегала по выглаженной временем каменистой гряде. Дорога всегда оставалась на одном месте и ни разу даже не шелохнулась. К сожалению, Дорога принадлежала шайке наглых головорезов из Протектората, которые тщательно стерегли свое достояние. Сян никогда не ходила по Дороге. Она терпеть не могла наглецов. И головорезов тоже. К тому же за пользование Дорогой они драли три шкуры. Хотя, может быть, тут что-то успело измениться – Сян давно не проверяла. В последний раз она видела Дорогу много веков назад, после чего, используя магию, обширные познания и здравый смысл, проложила собственный путь через лес.

Пройти по ее тропам было нелегко, однако без этого не обойтись. Ведь там, за стенами Протектората, ее ждал ребенок. Ребенок, чья жизнь зависела от того, придет ли Сян ему на помощь. Опаздывать было нельзя.

Сколько Сян себя помнила, каждый год примерно в один и тот же день какая-нибудь мать из Протектората оставляла в лесу ребенка – скорее всего, рассчитывая, что он умрет. Сян понятия не имела зачем. Она не хотела никого судить. Она просто не могла бросить младенца на верную смерть. Поэтому ведьма каждый год отправлялась к кольцу платанов, брала оставленного там ребенка на руки и уносила на другой край леса, в Вольные города, где кончалась Дорога. В Вольных городах жили хорошие люди. Они любили детей.

За поворотом тропы стали видны стены Протектората. Быстрый шаг Сян сменился тяжелой поступью. Очень уж мрачным местом был этот самый Протекторат – дурной воздух, дурная вода, тучей нависающая над крышами печаль. Сян нутром почуяла, как на плечи ей камнем ложится чужое горе.

– Надо забрать ребенка и убираться, – напомнила себе Сян, как напоминала каждый раз.

Сян давно уже стала запасаться всем необходимым заранее – одеяльце из мягчайшей овечьей шерсти, чтобы ребенок не замерз, стопка тряпок, чтобы малыш оставался сухим, бутылочка-другая козьего молока, чтоб наполнить пустой животик. Когда же молоко кончалось (а оно почти всегда кончалось – дорога была далека, а молоко штука тяжелая), Сян делала то, что сделала бы на ее месте любая здравомыслящая ведьма: когда становилось темно и на небе проступали звезды, она протягивала руку, пальцами собирала звездный свет, будто шелковую паутинку, и клала его в ротик ребенка. Всякой ведьме известно, что звездный свет – самая подходящая пища для растущего организма. Конечно, для сбора потребуется определенная ловкость и даже талант (проще говоря, магия), зато дети едят звездный свет с удовольствием, становятся пухленькие, сытые и прямо светятся.

Очень скоро ежегодное появление ведьмы стало в Вольных городах чем-то вроде праздника. Она приносила детей, кожа и глаза которых светились звездным светом, и детей этих считали благословенными. Сян тщательно подбирала каждому ребенку семью, стараясь, чтобы характер, наклонности и чувство юмора приемных родителей были под стать маленькой жизни, которую она с такой заботой и любовью пронесла сквозь лес. Звездные дети, как их называли, всегда были веселы и вырастали сначала в славных подростков, а потом в великодушных взрослых. Жили они долго и умирали в достатке.

Когда Сян пришла, на поляне было пусто, но день еще только начинался. А Сян устала. Она подошла к кругу узловатых деревьев и прижалась к одному из них, втягивая крючковатым носом горьковатый запах коры.

– Вздремну-ка я, пожалуй, – произнесла она вслух. Она и впрямь устала. Путь ее был долгим и нелегким, а ведь ей предстояло пройти еще больше. И этот путь будет тяжелее. Уж лучше отдохнуть, покуда можно. И ведьма Сян поступила так, как поступала всякий раз, когда ей хотелось побыть в тишине и покое вдали от дома: превратилась в дерево, узловатое дерево в листве и лишайниках, дерево с глубоко потрескавшейся корой, с виду и на ощупь неотличимое от древних платанов, что стерегли поляну. И, приняв образ дерева, она уснула.

Она не слышала, как пришли старейшины.

Она не слышала, как спорил Антейн, как онемели от ужаса старейшины, как сердито отчитывал племянника Герланд.

Она даже не слышала, как ребенок начал гулить. Потом похныкивать. Потом плакать.

Но стоило ребенку открыть рот и издать настоящий оглушительный крик, как Сян разом проснулась.

– Ах, звезды небесные! – сказала она лиственным, древесинным, узловатым голосом дерева, которым все еще оставалась. – А я-то тебя и не заметила!

Говорящее дерево не произвело на ребенка никакого впечатления. Девочка сучила ножками, махала ручками, кричала и плакала. Лицо у нее было красное и сердитое, а крошечные ладошки сжались в кулачки. Родинка на лбу опасно потемнела.

– Ну погоди, погоди минутку, милая. Тетушка Сян постарается побыстрее.

И она постаралась. Превращение – дело сложное, даже для такой опытной ведьмы, какой была Сян. Ветви одна за другой втянулись в ее спину, трещины на коре мало-помалу сменились морщинами.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению