Возле одежды моей стояли двое. Один почти сливался с природой, и на нем обильно цвели ромашки, но его я не боялась.
Второй напугал до одури!
— Ну, здравствуй, Весенька, — произнес королевский маг, привалившись плечом к березке и насмешливо взирая на меня.
Заратарн эльн Тарг в моем лесу. Кто привел даже спрашивать не надо — ведьмак, больше некому. Как провел — тоже без вопросов. Я рощицу своей ведьмовской силой восстанавливала, а потому связь с лесом была временно прервана, от того и не ощутила вторжения. Вот же мерзость то, а!
— Забавно как, — маг, одетый как с иголочки, все с теми же глазами подведенными черным углем, оглядел меня с ног до головы, — все почитают тебя Ведуньей лесной, а ты всего лишь ведьма в услужении, не так ли?
Не так. Но мне нравится твоя теория, Заратаренька, продолжай.
Он и продолжил, да только как-то не так.
— Красивый танец, — сказал с лукавой улыбкой.
Вот значит как.
Я руки на груди сложила и вопросила ласково:
— Заратаренька, одного быка тебе, как погляжу, мало было?
Магов взгляд желтизной сверкнул — выдавая ярость. И я улыбнулась коварненько.
— Кого на этот раз видеть желаешь, Заратаренька? — издевалась в открытую — мой лес, ничего они мне тут не сделают. — Может коня? Козла? Али к тебе кого по экзотичнее, медведя там? А хочешь, с водяным поговорю, у него в реке парочка кракенов завелась, древние интересные… самое то для тебя, Заратаренька.
Маг постоял молча. Глядел свысока, и не в росте дело. С высока глядел, словно с высоты лет прожитых, али знаний великих. Затем на ведьмака цветущего оглянулся и приказал:
— Исчезни.
Ведьмаку приказал. Принцу, пусть и не наследному. Маг! Ой, то ли я чего не знаю, то ли маг последний страх потерял. Надо бы найти, страх тот, чтобы магу хорошо не жилось.
Но ведьмак исчез. Голову склонил, на которой ромашки весело цвели, на меня холодно взглянул, да и ушел… натравить бы чащу на него в назидание, но успеется, сейчас маг моей проблемой был.
А тот, едва одни остались, ко мне шагнул, да не один шаг совершил — все семь сделал, чтобы подойти и стать близко-близенько, так что духи его ощущала в наполненном запахом листвы лесу. Наклонился, чтобы глаза в глаза, и прошептал:
— Послушай, ведьма, зол я на тебя, спорить не буду, провела так провела, поглумилась на славу, да только желаннее от этого стала. А потому я не мстить пришел, а предупредить — уходи отсюда. Сил у тебя не много, но достаточно — связь с лесной ведуньей разорвать сможешь легко. А после уходи. Лес этот уничтожен будет. И лес, и хозяйка его. Ни помочь, ни спасти ты не сможешь, поверь мне. Уходи, Весенька.
И хоть стоял маг передо мной близко-близехонько, да только казалось он далек от меня сейчас, и разделяет нас не расстояние — время.
Насторожило меня это, от того и спросила:
— Неужто ты, Заратаренька, лес Заповедный уничтожить хочешь?
Маг усмехнулся криво, но ответил:
— Весенька, милая моя девочка, не лес моя цель, я лишь подтолкнул тех, кому это нужно. Беги отсюда, милая, хочешь сама, а хочешь — помогу?
И кольцо с пальца снял, но не мне дал — знал, что не возьму, магические вещи брать себе дороже, а потому на веточку рядом повесил.
— Бывай, девочка, — улыбнулся Заратарн.
И портал призвал.
Да только и я ушами не хлопала — и кольцо его в тот же портал полетело, куда и маг исчез.
А опосля я лишь одно слово произнесла:
— Чаща!
Моя зловреднючая поганка явилась тот час же. Довольная, улыбкой светиться, в руках картинки похабные — никак для очередной лекции готовила. Да только хватило ей одного моего взгляда, чтобы осознать — провинилась. Ох как провинилась. И вмиг утратив облик девы голозадой, расползлась кустом терновника, проверяя все границы подведомственной территории.
— Зла на тебя не хватает, — прошипела ей, с трудом сдерживаясь.
Чаща скукожилась, да и исчезла — дел у нее теперь было завались, ведьмака выдворить, пространственные дыры от портала маговского залатать, да и в целом безопасностью озаботиться, наконец, вместо заботы о размножении.
Я же быстро к вещам своим прошла, собрала все, клюке вручила, и ею же тропу заповедную открыла для себя.
***
На краю обрыва простояла не долго — Водя, как и я, вторжение на свои территории чувствовал. Из реки вынырнул, на меня поглядел, понял, что дело не чисто. С тяжелым вздохом рывком подплыл к берегу, на руках из воды выскользнул, на берег парубком вышел. Да, Водя не обычным водяным был, я об этом знала, и он знал — а больше никому ведомо не было. Обрыв этот — нейтральная территория, мой лес сюда не доходит, а царство водяного сюда же не поднимается. Крохотный клочок пространства, где хозяйка леса да хозяин реки поговорить могут без свидетелей.
Водяной на берег вышел нагим, но щадя мои чувства, достал длинную рубаху из-под камня, и поднялся ко мне одетым.
Подошел, гигант с длинными золотыми волосами, постоял рядом, плечом к плечу со мной, тоже на воду глубокую посмотрел, а потом я спросила:
— Водя, а у тебя враг есть?
Хозяин реки глянул на меня непонимающе, но поспешать с ответом не стал, подумал хорошенько для начала, опосля сказал:
— Весь, ты ведь уже знаешь — я чародеев и чародеек погубил. Да не всех. Враги есть, да только о силе моей тебе ведомо, и лес Заповедный мне завсегда помощник.
Кивнула, все так же на реку глядя. Велика она, река-то. Велика, широка, могуча…
— А если падет мой Заповедный лес, Водя, тогда до тебя добраться смогут? — выдохнула едва слышно.
И на сей раз водяной с ответом не спешил. Помолчал, затем спросил:
— Весь, о чем ты?
Повернулась к нему, шея заныла в тот же миг, пришлось просить:
— На колени встань.
Опустился, подбородок его теперь на уровне моей груди был, но мне так легче. Шагнула к водяному, он обнял, нагнулась к губам его, обхватила лицо широкое ладонями, взглянула в глаза светло-синие, как река под нами, и выдохнула все что знала — образы, запахи, слова, опасения, свои мысли.
Водя судорожно вдохнул, меня обнял крепче, прижал к себе сильнее, и выдохнул почти прикоснувшись к моим губам свое видение…
Оно обрушилось на меня сломанными крепостями чародеев и чародеек, окатило брызгами ледяной разбушевавшейся реки, заставило задохнуться ощущение жизней, что поглотила стихия, и увидеть юношу… тощего дрожащего подростка застывшего на краю леса и тем сохранившего себе жизнь. Парень был в черной мантии ученика, черные волосы собраны в низкий хвост, темные глаза подведены черным углем…
И я отшатнулась, вырываясь из сонма образов прошлого.