И я поднялась, убирая со стола.
— Оставь, сам уберу, — хрипло сказал мужчина.
Не отреагировав, продолжила складывать тарелки и спросила:
— Сколько умерло?
— Трое, — последовал ответ.
Помолчал и спросил:
— Что делать с ними будешь?
Пожав плечами, равнодушно ответила:
— Отпущу, как и всегда. Это заповедный лес, охранябушка, он всех принимает, всем помогает, но никого не держит. За бабой с ребятишками вернется через два денька Савран, думаю, покинут они королевство. К мужикам сама схожу сейчас, подниму на ноги, кого смогу, да Саврану дам знать, где искать охоронничков своих. Если захочет — пойдет к ним. А нет… так я ему не судья.
— Ты ему не судья… — эхом отозвался архимаг. — По его вине люди погибли, а ты ему не судья!
Остановилась у печи, повернулась к мужчине и спокойно сказала:
— Это наемники, охранябушка. Знали, на что шли, знали, за что деньги берут. Не Савран бы тебя вез, другому поручили бы — это ясно как день. Это понимаю даже я, и они тоже поймут. От Саврана зависит лишь — заплатит он им сверх меры, али нет. Но у него теперь жена с детьми, а возвращаться им некуда, жизнь придется строить заново, так что раскошеливаться или нет – ему решать, он мужчина, он глава семейства.
И я начала собирать еду, ту, что отнесу жене Саврана. В избах рыбацких многое есть — чайник, да чай, сахар есть, соль, перец, крупы — за тем строго следят. Что взял – назад должен положить, а коли нет возможности, деньги кладут, так что я опосля докупаю. Охотничьи вот запустила совсем, ну да и к лучшему, не хочу чтобы зверье мое стреляли, волкам и так впритык хватает, увеличилось поголовье волчьей стаи в последние годы… много чего увеличилось в этом лесу за последние годы, сегодня вот и лес ко всему прочему увеличился.
Собравшись, я надела плащ, взяла корзинку с едой, клюку подхватила, и попыталась набросить на себя иллюзию… Вот именно, что попыталась! На руку свою посмотрела – тонкую, с белым запястьем, на пальцы с ногтями коротко стриженными, снова магию призвала… А она возьми, да и утеки! Вся, как есть! Вот только что была между пальцами, а тут оп – нет ее! Ни капли! Ничегошеньки! Вообще ничего!
Оторопело на руки уставилась, еще более оторопело в зеркало… да так и застыла. Потому что ведьму наколдовать я наколдовала. Хорошо так наколдовала. Так что и морда вся зеленая, и нос ого-го, и бородавка на носу с поганку размером, и зубы желтые редкие страшные, и подбородок острый, и все как полагается… одна проблема – плечи широкия, руки на груди сложились мрачненько, выражение наколдованной морды – зверское.
— Ой, — только и сказала я, глядя на своего оведьмившегося охранябушку.
— Хорош? – издевательски спросил он.
— Да загляденье просто, — мгновенно соврала я.
И взмахнула рукой, убирая иллюзию. Хорошо, что на нем убирала – на нем сработало.
— Ты всю мою магию поглощаешь, — заметила, раздражено направившись за маской и перчатками.
Не люблю я их, с иллюзией лучше, ну да как есть, так есть.
— Сидеть дома, отсыпаться, ничего не строить! — скомандовала я охранябушке напоследок.
— Серьезно? – насмешливо спросил он. — Ведьма, ты на моих глазах уничтожила амулет подавления силы воли.
Удивленно моргнула, вопросительно посмотрела на мага.
Маг, рывком поднимаясь, пояснил:
— Меня здесь больше ничего не держит!
— Ааа, — догадливо протянула я. Пожала плечами и посоветовала: — Еды возьми на дорогу. И у меня там шкаф за печкой — в нем где-то было несколько мужских рубашек и штанов, тоже возьми. Бывай, охранябушка.
И развернувшись, я, подхватив корзинку, вышла на двор.
За закрытой дверью, когда я уходила, хранилось тяжелое молчание. То ли осознал, что с печатью деваться ему некуда, то ли раздумывал, что с собой взять в дорогу. В любом случае — это Заповедный лес, насилу тут никого не держат. Лесная сила правда вмешаться может, но делает она это редко, да и в целом, вряд ли потребует кого-то конкретного для продолжения рода избрать, ну и вообще — там видно будет.
С этими мыслями я ударила клюкой оземь, открывая тайную тропу, и шагнула к рыбацким домикам.
***
Жена Саврана поселилась в первом из трех домов, оттуда доносился надрывный детский плач, а на ступеньках сидел грустный мальчик лет семи. При виде меня мальчик на секунду застыл, а затем поднялся, спустился с лестницы, и низко склонился до земли.
— Здравствуй, матушка ведунья лесная, — подражая голосам и манерам взрослых, уважительно сказал он.
— И тебе не хворать, — весело, девичьим голосом отозвалась я.
И с огорчением поняла – амулет, меняющий голос, дома забыла. Вот же напасть какая. Малыш не поднимаясь полностью, удивленно на меня глянул – но нет, перед глазами его была все та же старушка с жутким носом и поганками на плаще. Глазам ребенок явно доверял больше, чем ушам.
— Идем, — стараясь сделать голос старчески дребезжащим, сказала я, — с маменькой поздороваемся.
А малыш вдруг возьми да и скажи:
— Не до нас мамке сейчас, Митятка гибнет.
И на лестницу я взбежала, даже клюку позабыв — та не обиделась, поскакала дальше. А я вбежала в лавочку рыбацкую, глянула на девочку лет четырех, держащую таз с холодной водой, бледную, дрожащую, и только потом, на вздрогнувшую при моем появлении жену Саврана — малыша она обтирала холодной водой, умница, от того и орал он. Но даже с порога видно было – жар не спадает.
— Умная ты мать, жена Саврана, — с порога начала я, торопливо сдергивая перчатки с когтями и фальшивой зеленой кожей.
— Матушка ведьма лесная… — только и прошептала я.
А вот девочка с огромными зеленющими глазами проследила за падением моих рук ложных на пол, и не ведаю, как миску то с водой удержала. Позади меня в избу вошел мальчик.
— Сестру покорми, — сказала я, указав ему на корзину, которую тоже клюка подхватила. Говорю же — замечательная клюка у меня.
А сама, торопливо к ребенку направилась. Жена Саврана поднялась, уступая мне место и я, сев на краю постели, осторожно приложила ладонь к горячей, дьявольски горячей головке. От чего жар такой? Слишком сильный жар для дитя, слишком сильный для нервного потрясения, что пережил, а в остальном — здоровый малыш был, шести месяцев от роду, крепкий. С чем же организм его сейчас боролся так отчаянно пытаясь выжечь заразу?!
— Не болел ведь, — смещая руку на грудь затихшего при виде моей жуткой маски ребенка, сказала я.
— Нет, не хворал, — подтвердила жена Саврана.
Я кивнула, принимая ответ, и спустила руку ниже — на животик. Спустила, да и вздрогнула — яд там был. Яд!
— Не своим молоком вчера накормила, да? — уже зная ответ, спросила я.