Ящик Пандоры - читать онлайн книгу. Автор: Пол Оффит cтр.№ 13

1 января 2006 года, то есть через 12 лет после того, как была написана петиция, FDA наконец-то объявило о намерении потребовать от производителей упакованных пищевых продуктов отмечать количество трансжиров на этикетке. К концу года 84 % американцев что-то знали о трансжирах и по крайней мере половина могли правильно оценить риски для здоровья. Компания KFC добровольно убрала трансжиры из производства, за ней последовали Applebee’s, Arby’s, Taco Bell и Starbucks. Некоторые крупнейшие в стране поставщики продуктов питания, такие как Kraft, Sodexo и Frito-Lay, которые делают Doritos, Tostitos и Cheetos, также исключили их. К 2008 году количество трансжиров в готовых продуктах сократилось вдвое. К 2012 году они были выведены примерно из 10 000 продуктов и запрещены в ресторанах по крайней мере 13 административных территорий США. Например, в Нью-Йорке призвали 20 000 ресторанов и 14 000 поставщиков продуктов питания отказаться от использования частично гидрогенизированных растительных масел, содержащих трансжиры.

Однако, к сожалению, всегда есть лазейка. Если продукты содержат меньше 0,5 г трансжиров, то FDA позволяет производителям указывать 0 г трансжиров на упаковке продукта. Из-за того, что многие продукты содержат их чуть меньше, чем 0,5 г, есть вероятность, что в день человек съедает более 2 г трансжиров — нормы, установленной Американской ассоциацией изучения сердечных заболеваний. Например, бисквитные пирожные со сливочной начинкой содержат 0,46 г, но на упаковке указано 0 г. И на этикетке попкорна для микроволновки, содержащего 0,25 г трансжиров, также написано 0 г. Они все еще содержатся в некоторых марках маргаринов и сливок для кофе. И они все еще есть в печенье Berger. Чтобы избежать скрытых трансжиров, нужно смотреть, есть ли на упаковке фраза «частично гидрогенизированное растительное масло».

Каждые несколько лет сообщество химиков Германии присуждает премию Вильгельма Норманна за выдающийся вклад в исследование и изучение жиров. По иронии судьбы именно открытие Норманна — превращение ненасыщенных жиров в трансжиры, — вероятнее всего, вызвало больше болезней и смертей, чем любая другая искусственная химическая реакция в истории.

Итак, какой же урок следует извлечь? Можно ли было всего этого избежать? Снова скажу, что, как и в случае с обезболивающими, все дело в данных. В конце 1970-х годов, когда комитет Макговерна постановил, что объем жиров в рационе не должен превышать 30 % от общего количества калорий, не было достаточно сведений, чтобы официально это рекомендовать. Точно так же, когда появились инструкции по поводу типа жиров, исследования противоречили друг другу. Несколько экспериментов показало, что насыщенные жиры могут повысить частоту сердечных заболеваний, при этом одно валлийское исследование, опубликованное в то же время, обнаружило прямо противоположный эффект: ненасыщенные жиры резко увеличивают риск сердечных заболеваний. Этот конфликт должен был по крайней мере заставить нас ненадолго остановиться. Но все пошло не так: появилось множество ничем не обоснованных заявлений о том, что маргарин — «полезная для сердца» альтернатива сливочному маслу (хотя на самом деле все как раз наоборот), и его подавали в Америке повсюду.

Мы не так уж сложно устроены. При том что все люди разного роста и веса, своих форм и размеров, с уникальными историями жизни, мы отличаемся характерами, у нас несхожие гены, а также белки и энзимы, которые из них состоят, все равно наш «комплект» сводится к четырем основным элементам: водород, кислород, углерод и азот. Если какой-то из этих элементов исчезнет с Земли, нам придет конец.

Три элемента из четырех получить очень легко.

Источник водорода — вода, которую мы пьем, поскольку молекула воды содержит два атома водорода и один атом кислорода (H₂O). Кислород, что неудивительно, поступает в организм из воздуха, которым мы дышим (O₂). (Только рыбы благодаря наличию жабр могут получать кислород из воды.) Углерод тоже поступает из воздуха: зеленые растения под действием солнечного света поглощают из него углекислый газ (CO₂) и всасывают в виде сложных сахаров, которые содержат углерод (этот процесс называется фотосинтезом). Мы получаем углерод, когда едим растительную пищу или мясо травоядных животных. Как бы то ни было, воды и воздуха в природе более чем достаточно, а значит, у нас в изобилии водород, кислород и углерод.

Самое слабое звено в цепочке — азот, который поступает к нам только из почвы. Когда фермеры выращивают злаки и другие культуры — кукурузу, пшеницу, ячмень, картофель или рис, — почва истощается, и азота в ней становится меньше. Чтобы продолжать выращивать сельскохозяйственные культуры, его нужно возместить, то есть обогатить им землю. Есть три способа наполнить ее азотом. Можно использовать натуральные удобрения, полученные из перегнивших растений или навоза. Или чередовать посев злаков с бобовыми (например, нутом, люцерной, горохом, соей или клевером); на их корнях живут бактерии, способные брать азот из воздуха и перерабатывать, чтобы он насыщал почву (это называется азотфиксацией). А можно подождать грозы: как выяснилось, удар молнии способствует усвоению азота из воздуха ^[11].

Если бы фермеры всех стран и континентов использовали каждый сантиметр плодородной земли, удобряли поля, чередовали сельскохозяйственные культуры и убеждали людей стать вегетарианцами, они могли бы накормить около четырех миллиардов человек. Но уже в 2016-м на Земле жило более семи миллиардов. И хотя многие голодают, проблема не в том, что не хватает еды. Ее достаточно. Проблема в том, что мы не прилагаем усилий, дабы обеспечить ею тех, кто в ней нуждается.

Итак, как же фермеры научились это делать? Как стало возможно накормить столько человек? Ответ кроется в событии, произошедшем 2 июля 1909 года.

Именно благодаря одному случаю 50 % азота в наш организм поступает из природных источников, а 50 % — благодаря работе человека, который одновременно и спас наши жизни, и проложил путь к гибели.

Фриц Габер родился 9 декабря 1868 года в немецком городе Бреслау ^[12]. Его родители, Зигфрид и Паула, были двоюродными братом и сестрой и поженились вопреки возражениям семьи. Вскоре произошла трагедия: через три недели после рождения Фрица, в канун Нового года, молодая мама умерла от послеродовых осложнений. Зигфрид так и не оправился после ее смерти, погрузился в глубокую депрессию и с головой ушел в работу, не обращая никакого внимания на сына. Фрица воспитывали тетя, бабушка и экономка. Через семь лет Зигфрид женился снова, в этом браке у него с разницей в пять лет родились три девочки. Он стал любящим отцом — но для дочерей, сына же продолжал не замечать, поскольку при его виде постоянно вспоминал о гибели первой жены. В юности Фриц более всего хотел получить одобрение отца, но безуспешно.