Принцесса ада - читать онлайн книгу. Автор: Гарольд Шехтер cтр.№ 35

Цифры говорили сами за себя, и, по мнению безвестного автора, не было на свете преступника ужаснее, чем хозяйка «фермы смерти» – Белль Ганнесс¹⁶.

В понедельник, 11 мая, седовласый старатель Луис Шульц, прозванный «Старым клондайкером», сооружал промывочный желоб – длинное деревянное корыто, установленное под наклоном к земле. А в это время Джо Максон и другие мужчины, выгребая из подвала золу, сваливали ее около устройства Шульца. На следующий день подогнали водовоз, и Шульц, надеясь отыскать золотые зубы миссис Ганнесс, принялся промывать вынутый из погреба мусор¹.

За время работ на пепелище нашли три мужских хронометра. По серийным номерам удалось установить, что один продавался в Иоле и, скорее всего, принадлежал Оле Будсбергу. Напрашивался вывод, что оставшимися двумя тоже владели жертвы Белль. Шульц, проработав две недели, обнаружил еще пять, то есть теперь их стало восемь².

По мнению прокурора Смита, был наконец найден ответ на самый важный вопрос. Прокурор и раньше не верил, что, как считали некоторые, на скотном дворе фермы покоятся останки, по крайней мере, еще десяти человек. И теперь, как утверждал Смит, получено неоспоримое доказательство: тел в земле больше не осталось. Вот как он обосновал свое мнение:

В результате еще нескольких недель беспорядочных раскопок, организованных шерифом Смутцером, нашли череп, принадлежавший когда-то одному из обезглавленных мужчин, и разрозненные свиные кости, оказавшиеся на деле человеческими. Предсказания прокурора сбылись: новых тел на ферме не обнаружили⁴.

В субботу, 16 мая, первое найденное на ферме тело было предано земле.

Останки Хельгелейна еще раньше перевезли в похоронную контору Катлера для опознания. Вечером 15 мая их осмотрел Эдвард Эванс, чикагский специалист по бертильонажу – антропометрическому методу судебно-медицинской экспертизы, на смену которому вскоре пришла дактилоскопия. Из тюрьмы в Миннесоте, где осужденный за кражу Хельгелейн провел десять лет, Эванс получил его обмеры и по ним сумел установить, что в саду Ганнесс действительно нашли тело фермера из Южной Дакоты.

Его положили в гроб, погрузили на катафалк и отвезли в кладбищенский морг. Все расходы взял на себя Асле Хельгелейн. Уезжая домой, он оставил на погребение брата двести долларов. В субботу, около десяти часов утра, состоялась короткая церемония. Ее провел пастор шведской лютеранской церкви Огаст Джонсон. Когда он дошел до слов «ибо прах ты и в прах возвратишься», Чарльз Майкл, хозяин местной гостиницы, бросил на крышку гроба ветку сирени. Так окончился земной путь Эндрю Хельгелейна – первой жертвы, обнаруженной на тайном кладбище Белль Ганнесс⁵.

Целую неделю, не считая одного дождливого дня, проводил свои изыскания Луис Шульц. Кроме часов он обнаружил обрывки учебника анатомии, обломки костей, пряжку от ремня, ключи, золотое кольцо, куски позолоченной рамы и ржавые ножи. Зубных протезов не было и в помине.

За работой Шульца каждый день наблюдала толпа любопытствующих. Среди них оказались и три детектива из агентства Пинкертона. Шериф Смутцер призвал их на помощь, чтобы собрать улики против Рэя Лэмфера. Однако недовольный этим обстоятельством адвокат Рэя – Уирт Уорден – выступил с резким заявлением для прессы. «Они изготовят сейчас любое доказательство, лишь бы оно укладывалось в их схему, – сказал Уорден, намекая на сомнительные методы расследования, в которых часто обвиняли сотрудников агентства. – И золотые зубы миссис Ганнесс, на которых сохранились особые приметы, описанные дантистом, конечно же, обязательно найдутся»⁶.

Предсказание Уордена полностью сбылось. Днем 19 мая, во вторник, Шульц из очередной порции золы извлек пару зубных протезов – верхний и нижний.

– Нашел! – заорал шериф, подбрасывая в воздух кожаное кепи.

Выхватив челюсти у сияющего золотоискателя, Смутцер вскочил в автомобиль и кинулся в город, к дантисту Нортону.

Доктору не составило труда установить, что верхний протез изготовил другой врач – верхнюю челюсть Белль протезировала еще в Чикаго. В нижней он узнал свою работу: четыре фарфоровых зуба на подложке из золота высокой пробы, а по бокам – крючки для крепления на молярах.

– Это именно тот протез, – сообщил дантист репортерам, – мой почерк, мой стиль. Я сделал его для миссис Ганнесс⁷.

– А что мешало ей перед уходом вынуть и выбросить вставные зубы? – спросил один газетчик.

– Вот здесь, – объяснил доктор, указывая на крючок – еще сохранился обломок зуба, на котором держался нижний протез. Так что, перед тем как от него избавиться, миссис Ганнесс пришлось бы самой вырывать себе зубы⁸.

Однако объяснения дантиста никого не убедили. У Белль вполне хватило бы хитрости прикрепить к коронкам зуб одной из жертв. И как это возможно, чтобы пламя, без следа уничтожившее череп женщины, совсем не повредило искусственную челюсть?

Большинство же официальных лиц, по сообщениям «Ла-Порт Аргус-бюллетень», посчитали заявление дантиста достаточно авторитетным доказательством, что Ганнесс больше нет в живых⁹. Несколькими днями ранее коронер Чарльз Мак заявил, что вопрос о принадлежности найденного в руинах обезглавленного женского трупа все еще остается открытым. «Коронер Мак не уверен, что труп принадлежит убийце», – гласил заголовок «Аргус-бюллетень»¹⁰. Последняя находка – два зубных моста – переубедила коронера. 20 мая в 16:00 Мак, подписав заключение, с нарочным отправил его в суд. «Я утверждаю, – говорилось в бумаге, – что женский труп является телом миссис Ганнесс, погибшей в результате ужасного преступления, виновник которого мне неизвестен»¹¹.

В пятницу, 22 мая, большое жюри присяжных признало Рэя Лэмфера виновным в поджоге фермерского дома и преднамеренном убийстве пяти человек – Эндрю Хельгелейна, Белль Ганнесс и ее детей¹².

К середине мая Ганнесс-мания достигла пика. Статьи о «Леди Синей Бороде» появлялись на первых полосах газет по всему Среднему Западу. В это время Ф. Макдоналд – уважаемый производитель обувных шнурков из Ла-Порта – ездил по делам в Цинциннати и Сент-Луис. Вернувшись, Макдоналд написал редактору «Ла-Порт Аргус-бюллетень» озабоченное письмо.

Коммерсант жаловался, что во время путешествия вместо обычных приветствий «Привет, Мак, прекрасно выглядишь! Как жена?» он, к своему ужасу, слышал только «Эй, Мак, тебя еще не убили? Очень рад, а то думал, мужчин в Ла-Порте уже не осталось» и тому подобное. Понимая, что трагедия на ферме Ганнесс нанесла большой урон репутации города и округа, Макдоналд призывал власти «сделать все возможное, чтобы развеять мрачную тень, нависшую над Ла-Портом, и вернуть городу его честное имя»¹.