Susan Sontag. Женщина, которая изменила культуру XX века - читать онлайн книгу. Автор: Бенджамин Мозер cтр.№ 97

В аэропорту Ханоя у нее начались месячные, что потрясло ее до глубины души. Спустя несколько лет она рассказала об этом событии своей ассистентке Карле Иофф, которая очень удивилась реакции Зонтаг на это весьма предсказуемое событие. Зонтаг сказала ей: «Я просто не поверила в то, что это происходит». А в чем тогда же, собственно говоря, дело? Месячные начались раньше обычного? «О нет, – радостно отвечала Сьюзен. – Просто не верилось в то, что они начались в аэропорту». Этот разговор очень удивил Карлу:

«Месячные не приходят неожиданно, когда им вздумается. Женщина знает, когда они должны начаться. То есть ты оказалась в Северном Вьетнаме без Kotex или Tampax или что там у них есть для этих случаев?…Такое ощущение, что она не понимала некоторых базовых вещей этой реальности, не понимала простейших действий, необходимых для выживания» ^[858].

Она прилетела в Париж ужасно грязной, и Николь мыла ее с дезинфектантами ^[859]. С гигиеной у Сьюзен с детства была проблема – в старших классах после уроков физкультуры она делала вид, что принимает душ. В списках о том, что надо сделать для самоулучшения, она часто напоминала себе о том, что надо мыться. «Принимать душ каждый вечер», – писала она в 57-м ^[860]. Спустя пять лет ситуация мало изменилась: «Мыться каждый день (в последние шесть мес. в этом смысле большой прогресс)» ^[861].

На протяжении всей жизни она мало внимания уделяла заботе о своем теле: не чистила зубы, понятия не имела, когда у нее начнутся месячные, и не знала болезненности родов, это очень удивляло ее друзей. Еще во времена жизни в Тусоне Джуди очень стеснялась того, что Сьюзен не заботится о личной гигиене ^[862]. Зонтаг не просто так игнорировала вопросы личной гигиены (наверняка в мире не так много людей, которые должны напоминать себе о том, что надо мыться). Зонтаг много писала об этом в своем дневнике. Например, в связи с Арто она отмечала: «Это просто невероятно, насколько тело – это ум, а ум – это тело». Истории об отношении к личной гигиене свидетельствуют о том, что даже самый развитой ум может чувствовать себя отдельно от тела, в которое он заключен.

После Китая, пробыв несколько месяцев в Париже, в октябре 1973-го она вернулась в США, где встретилась с молодой женщиной по имени Камилла Палья, на которую произвели сильное впечатления тексты Сьюзен, начиная со сборника эссе «Против интерпретации». Палья считала, что этот сборник был «одним из десятка книг, определившим состояние культуры и, казалось, предвещавшим век революционных достижений» ^[863]. Эта короткая встреча показала, какие большие ожидания возлагали на Сьюзен. Тогда в американской культуре у молодых интеллектуальных женщин было крайне мало примеров для подражания, и Зонтаг была для Пальи приблизительно таким же «ориентиром», каким была в свое время мадам Кюри для самой Сьюзен. «Мне казалось, что в то время примером для подражания молодых женщин-литераторов были только Дороти Паркер и Мэри МакКарти. Сборником эссе «Против интерпретации» Зонтаг изменила представление о том, какой должна быть пишущая женщина» ^[864].

Несмотря на то что сама Зонтаг была все еще молодой, она стала примером для подражания женщин-интеллектуалов. Эти женщины начинали свою карьеру, имея гораздо больше возможностей, чем представительницы предыдущего поколения, но у них, как уже было сказано, не было современниц, на которых можно равняться. Палья была младше Сьюзен на 14 лет. Она преподавала в Беннингтонском колледже, откуда и приехала послушать выступление Сьюзен в Дартмуте. Потом Палья пригласила Зонтаг выступить в Беннингтоне, и Сьюзен согласилась это сделать за половину своего обычного гонорара. Однако все получилось не совсем так, как Палья ожидала. В конце сентября, еще до выступления Сьюзен, взволнованная Палья писала президенту колледжа:

«Естественно, я рву на себе волосы, пытаясь найти, как лучше себя подать. Мой обычный синий жакет в стиле Mao? Мое темно-синее платье в стиле начала 50-х годов.? Или, может, девчачий пуловер в стиле французских подростков? Ох они, эти муки моды!» ^[865]

Сьюзен появилась, по словам Пальи, «опухшей, мутной и дезориентированной». Она опоздала на час, и публика недовольно ворчала. Пьяная Палья представила ее аудитории («Только Бахус знает, что я тогда сказала»), после чего Сьюзен прочитала «мрачный и скучный» рассказ, что еще больше расстроило собравшихся, надеявшихся услышать лекцию о современной культуре и политике. После этого был ужин в доме писателя Бернарда Маламуда – «знаменитости и преподавателя колледжа (и в целом крайне утомительного человека)», который сморозил Сьюзен какую-то грубость «с как обычной для него нетерпимо добродетельной снисходительностью». Сьюзен повернулась к Камилле: «Он приглашает меня в свой дом, чтобы оскорблять!» Зонтаг и Камилла решили ретироваться, и тут «отстраненная, возвышенная, строгая и модная Зонтаг» превратилась в «теплую, любящую посплетничать и чисто еврейскую по манерам и произношению Сьюзен» ^[866].

Сьюзен опоздала, была усталой и говорила скучно, что во время ее публичных выступлений случалось довольно часто. Тем не менее, по словам Пальи, Сьюзен была к ней добра – запросила невысокий гонорар и потом долго вела личную беседу. «Но серьезного интеллектуального контакта у нас не получилось, – писала она. – Чего-то не хватало». Палья и Сьюзен не смогли найти общий язык.

«В конце концов, [Сьюзен] наполовину с раздражением, наполовину с улыбкой спросила: «Что тебе от меня надо?» Я, запинаясь, ответила: «Просто хочу поговорить». Но на самом деле я хотела ей сказать: «Черт тебя подери, я же твоя преемница, а ты этого никак не поймешь!» В общем, все это было во «Всё о Еве», Зонтаг и Марго Ченнинг преследовала новая девушка» ^[867].

Палья сравнила себя с выскочкой в картине «Всё о Еве», после чего не спросила Зонтаг о том, нужны ли ей, 40-летней, последователи и преемницы. В последующие два десятилетия Сьюзен стала для Пальи еще большим авторитетом, чем ранее.