Лейтенант Хорнблауэр - читать онлайн книгу. Автор: Сесил Скотт Форестер cтр.№ 60

Парри горестно оплакивал своего павшего короля.

— Я согласен, вы должны были пойти с туза, мистер Хорнблауэр, — сказал он, — но я был бы крайне вам обязан, если б вы сказали, откуда знали с такой точностью, что король у меня бланковый? Ведь оставались еще две бубны. Можно попросить вас, чтоб вы открыли секрет?

Хорнблауэр поднял бровь, удивляясь, что у него спрашивают такую очевидную вещь.

— Известно было, что у вас король, — сказал он. — Но ведь известно было, что у вас есть три трефы. Поскольку у вас оставалось всего четыре карты, ясно, что король не мог не быть бланковым.

— Превосходное объяснение, — сказал Парри. — Оно только подтверждает мое убеждение, что вы — великолепный игрок, мистер Хорнблауэр.

— Спасибо, милорд.

Загадочная улыбка Парри выражала дружелюбие. Если бы предыдущее поведение Хорнблауэра не завоевало еще симпатии Парри, это сделало бы последнее объяснение.

— Я запомню ваше имя, мистер Хорнблауэр, — сказал он. — Сэр Ричард уже объяснил, почему оно мне знакомо. Прискорбно, что политика экономии, навязанная Адмиралтейству Кабинетом, привела к тому, что вы не были утверждены в звании капитан-лейтенанта.

— Я думал, я один жалею об этом, милорд.

Буш снова заморгал: сейчас Хорнблауэру время заискивать перед высоким начальством, а не оскорблять его нескрываемой горечью. Такая встреча с Парри — невероятное везение, за которое любой флотский офицер на половинном жаловании не задумываясь отдал бы два пальца. Однако, взглянув на говоривших, Буш успокоился. Хорнблауэр улыбался с заразительным легкомыслием, Парри улыбался в ответ. То ли горечь ответа ускользнула от Парри, то ли она существовала только в воображении Буша.

— Я совершенно забыл, что я должен вам еще тридцать пять шиллингов, — вспомнил вдруг Парри. — Простите великодушно. Так, с денежными долгами я расквитался, за полученный опыт остаюсь у вас в долгу.

Хорнблауэр убрал в карман толстую пачку купюр.

— Надеюсь, вы поостережетесь грабителей по дороге домой, мистер Хорнблауэр, — сказал Парри, провожая пачку взглядом.

— Мистер Буш пойдет домой вместе со мной, милорд. Ни один грабитель не решится на него напасть.

— Этой ночью можно не бояться грабителей, — вмешался полковник.

Он многозначительно ухмыльнулся, двое других на мгновение нахмурились, услышав такое, на их взгляд, неосторожное высказывание, но полковник указал рукой на часы, и лица их тут же прояснились.

— Наши приказы вступают в силу в четыре, милорд, — сказал Ламберт.

— А теперь полпятого. Превосходно. В этот момент вошел флаг-адъютант — он выскользнул на улицу, когда доиграли последний роббер.

— Экипаж у дверей, милорд, — сказал он.

— Спасибо. Спокойной ночи, джентльмены.

Все пошли к дверям, на улице стоял экипаж. Два адмирала, полковник и флаг-адъютант забрались в него. Хорнблауэр и Буш взглядами проводили экипаж.

— Что это за приказы, которые вступают в силу в четыре? — спросил Буш.

Небо над крышами домов начинало светлеть.

— Бог их знает, — ответил Хорнблауэр. Они шли к углу Хайбери-стрит.

— Много вы выиграли?

— Больше сорока фунтов. Что-то около сорока пяти, — ответил Хорнблауэр.

— Неплохо.

— Да. Шансы всегда со временем выравниваются. — Голос его звучал на удивление вяло. Хорнблауэр прошел несколько шагов и вдруг взорвался: — Господи, если бы это случилось на прошлой неделе! Даже вчера!

— Но почему?

— Девушка. Бедная девушка.

— О, Господи! — сказал Буш. Он совершенно забыл и про Марию, и про ее полкроны. Ему было странно, что Хорнблауэр не забыл. — Зачем тревожиться о таких пустяках?

— Не знаю, — сказал Хорнблауэр и прошел еще два шага. — Но тревожусь.

Буш не успел обдумать это странное признание: он услышал звук, заставивший его в волнении ухватить Хорнблауэра за локоть.

— Послушайте!

Впереди, на тихой улочке, слышалась тяжелая, военная поступь. Звуки приближались. Брезжащий предутренний свет отражался от медных пуговиц и белых перевязей. Это военный патруль с ружьями на плечо. Рядом шел сержант с нашивками и короткой пикой.

— Что за черт… — начал Буш.

— Стой! — скомандовал солдатам сержант, потом обратился к Хорнблауэру с Бушем. — Могу я спросить у джентльменов, кто они такие?

— Мы флотские офицеры.

В свете своего фонаря сержант сразу не разглядел. Теперь он вытянулся по стойке «смирно».

— Спасибо, сэр, — сказал он.

— Что делает ваш патруль, сержант? — спросил Буш.

— У меня приказ, сэр, — ответил сержант. — Прошу прощения, сэр. Левой — марш!

Патруль зашагал дальше, и сержант, проходя мимо, отсалютовал пикой.

— Что это значит, во имя всего святого! — дивился Буш. — Не мог же Бони неожиданно высадиться. Тогда бы все колокола звонили. Можно подумать, идет вербовка, настоящая вербовка. Но не может же этого быть!

— Смотрите! — сказал Хорнблауэр.

По улице двигался еще один отряд, но не в красных мундирах и без военной выправки. Клетчатые рубахи, синие штаны; впереди шагал мичман с белыми нашивками на воротнике и с кортиком на боку.

— Это и впрямь вербовочный отряд! — воскликнул Буш. — Посмотрите на их дубинки!

Каждый моряк держал в руке дубинку,

— Мичман! — резко сказал Хорнблауэр. — Что все это такое?

Мичман остановился, услышав командирский голос и увидев мундиры.

— Приказы, сэр, — начал он, потом, осознав, что наступает день и можно больше не таиться, тем более перед флотскими, продолжил: — Вербовочный отряд, сэр. Нам приказано завербовать всех моряков, которых мы встретим. Патруль на каждой дороге.

— Ясно. Но из-за чего вербовка?

— Не знаю, сэр. Приказ.

Наверно, он и сам больше не знал.

— Очень хорошо. Продолжайте.

— Вербовка, разрази меня гром! — воскликнул Буш. — Что-то стряслось.

— Я думаю, вы правы, — сказал Хорнблауэр.

Они свернули на Хайбери-стрит и подходили к дому миссис Мейсон.

— А вот и первые результаты, — заметил Хорнблауэр. Они остановились у входа, наблюдая, как мимо них проходит не меньше сотни людей под конвоем двух десятков моряков с дубинками, возглавляемых мичманом. Часть завербованных ошалело молчала, другие что-то громко выкрикивали — шум наверняка перебудил всю улицу, все завербованные хотя бы одну руку держали в карманах, а те, кто не жестикулировал — обе.

— Как в старые времена, — ухмыльнулся Буш. — Им перерезали пояса.