Лабиринт. Феникс - читать онлайн книгу. Автор: Александр Забусов cтр.№ 59

А жизнь-то налаживалась! Тетка, «уехав», не возвращалась. Отто Хаймбах, переехав на новое место жительства, стал учиться в университете Лейпцига. Правда, связавшись с плохой компанией, бросил учебу. Но и компания скоро распалась, гм… по причине непонятных смертей ее членов. Военная карьера спасла положение. И вот теперь…

При пересечении чужой территории с земли загавкали зенитки противника, но стреляли не точно, без толку изводя боеприпасы. Общая масса самолетов довернула к Москве, а их «юнкерс» взял курс на Химки. Через минуту полета штурман подал сигнал «Внимание». Майор уже и сам заметил внизу огонь от костров и слабое, прерывистое мигание фонаря. Потом был прыжок. Купол парашюта, раскрывшись, потоком воздуха сносился в сторону от площадки с кострами. Ну, это нормально. В случае чего будет время приготовиться к бою. Такой вариант Хаймбах тоже не исключал.

Приземлился в глубокий снег, уже понимая, что группу разбросало. Парашют тут же затоптал в снег, нагреб на него сверху сугроб. Неудобная красноармейская шинель, длинная и в некоторых местах сковывающая движения, выбивала из колеи. Как эти русские в них воюют? Определился с направлением и, торя снег всем телом, путаясь в полы длинной одежды, минут через сорок вышел на точку встречи. Его встретили двое агентов Абвера и фельдфебель Майнингер с пятью солдатами. Один из чужих обратился на немецком языке и тут же огреб порицание:

— На территории противника всем говорить на его языке!

Неписаный закон батальона.

— Что у вас?

— Все тихо…

Группа собиралась в течение полутора часов. Не критично. Никто не разбился, не потерялся, не вывихнул ноги. Нагруженных, словно мулы, диверсантов проводник вывел на маршрут. Вел уверенно, и потому уже поздним утром диверсанты были в нескольких километрах от объекта…

* * *

Из сельсовета вышли с поклажей ближе к полудню. Оборонное ведомство в своем репертуаре, особо заморачиваться не хотело, отправило передачку на адрес ближайшего населенного пункта, куда обычно продукты для подразделения доставлялись, отзвонилось, чтоб забрали, и успокоилось. Дальнейшие проблемы на командире. Вот и обеспечивай «самовывоз», если не в меру умный, что в такое тяжелое для страны время имеешь наглость отвлекать по пустякам. Дороги замело, продукты подвозили раз в две недели. Савраска, тащивший колхозные розвальни, вполне справлялся с такой задачей, но из-за пары-тройки мешков председатель скотину гонять не будет.

Иваньково вполне себе приличная деревуха. Правду сказать, в ней кроме председателя и пятка старых перцев только бабы, детишки да старухи остались. Мужиков война словно метлой вымела. Уже почти у околицы напарник закряхтел, и Каретников, успевший хорошо изучить свой контингент, понял, сказать что-то хочет да не решается перечить грозному командиру.

— Чего хотел, Петрович?

— Товарищ лейтенант, вон дом за крашеным забором…

— И что?

— Кума моя там обретается. Морозно. Зайдем, чайком угостимся?

Глянул в указанную бойцом сторону. Хмыкнул. Зайти-то можно, действительно мороз задрал, только… Его взгляд соскользнул с добротного забора, прошелся дальше по улице, заканчивающейся ивовым невысоким плетнем. Крайний домишко за ним отличался от добротных деревенских построек. Почти крохотная беленая хибарка, прикрытая от посторонних глаз деревьями в палисаде, по зимней поре стоявшими с оголенными ветвями, всем своим видом выбивалась из ряда добротных соседних срубов. За плетнем маячила старушенция, глазом сверля двух прохожих. Не видать, чтоб кто-то протоптал в снегу дорожку к калитке.

Михаил доверял своей чуйке, поэтому, когда осознал, что его как магнитом тянет в ту сторону, прокачал свои чувства на предмет опасности. Вот как раз чуйка и молчала, а на разум пытались оказать воздействие, аккуратно приглашая подойти, пообщаться.

— Ты иди, Петрович. Времени даю тебе час. Успеешь полялякать?

— Да как же… Товарищ лейтенант… Холодно ведь!

— У меня тоже дело нарисовалось. Мешки во дворе положить можно?

— Конечно. Заносим…

Складывая мешки за воротами, попутно были «обласканы» лаем дворовой собаки. Поздоровавшись с вышедшей на крыльцо хозяйкой, женщиной преклонного возраста, Михаил, прикрыв за собой калитку, снова вышел на пустую улицу, прямиком направился к крайнему дому.

— Здравствуйте, уважаемая! — натянув на лицо улыбку, поздоровался с женщиной, по виду древней старушенцией, в пуховом платке на голове, опрятно одетой.

Ответная улыбка на морщинистом лице не добавила привлекательности старой карге. Оно и понятно, не девочка, кожа цвета старого пергамента не умиляла.

— Заходи в дом, гостенек. Печь с утра протопила, погреешься, защитник ты наш дорогой!

— Гм! Спасибо за приглашение. Воспользуюсь.

Внутри «избушка» была аж из цельной одной комнаты. Здесь и печь, и стол у окна, кровать с прикроватным ковриком на стене, с классическим оленем на фоне леса, буфет и… пучки связанных трав, развешанных на веревках под потолком. Действительно, в хате тепло от натопленной печи.

Ну, что ж, раз зазвали… шинель снял, шапку повесил на один из гвоздей вбитых прямо в стену рядом с дверным косяком.

— Присядь, борщом накормлю.

— Щами?

— Ха-ха! Нет, настоящим борщом, какой любишь.

Интересно девки пляшут. Ведьма, что ли?

Словно подслушав не озвученный вслух вопрос, проговорила:

— А тож, самая настоящая ведьма и есть. Во всяком случае, местные так за глаза величают. Испужался? Хе-хе! Что-то не похоже.

— А ты, значит, не местная?

— Пришлая. Как девкой здесь осела, так доси и хоронюсь. Да, ты ешь-ешь! Не боись, не изведу…

По столу подвинула миску ближе к Михаилу.

— Да, и чего изводить-то? Рубаха твоя и так вся дырявая.

Каретников невольно глянул на ткань своей гимнастерки. Смех, больше похожий на карканье вороны, заставил взять себя в руки и не поддаться искушению надерзить. Отсмеявшись, старая тоже успокоилась.

— Вижу, могешь в узде себя держать. Хто ж т-тя, милай, так… что себя поберечь не можешь?

Михаил не ответил, сидел и с аппетитом наворачивал действительно вкусный борщ. Это что? Бабанька на его ауру намек сделала? Действительно ведьма! Чего темнить, можно слегка рассказать, что случайно из другого времени сюда попал, а при этом, наверное, и дыру в ауре заработал. Может, чего умного присоветует?

Выслушала. Снова смеялась, но обидно почему-то не было. Спросила совсем о другом:

— Так кто тебя премудрости учил?

— Никто. Сам, по записям деда.

— Чего ж дед образованием внука не озаботился?

— Так получилось. Егоровна, — задал давно интересующий вопрос, — а ты сама-то, черная или белая будешь?