Королева пламени - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Райан cтр.№ 108

— Вы обезумели, — выдохнул воларец.

— Защитники должны уйти со стен, оставив ворота открытыми. Все вольные мечники должны сложить оружие, все рабы, включая варитаев и куритаев, должны быть освобождены. Город станет собственностью королевы Лирны Аль-Ниерен, и она со временем справедливо распределит земли и богатства.

Френтис шагнул ближе к Вареку и, ощущая нарастающую злость, добавил:

— Если вы не согласитесь на эти весьма умеренные требования, ваш город будет полностью разрушен, а все взятые с оружием воларцы — казнены.

— Вы и в самом деле верите, что эта шваль способна захватить Новую Кетию? — мотнув головой в сторону тренирующихся рабов, произнес Варек. — Полагаете, Совет будет праздно ждать, пока вы подойдете к городу? Вас разотрут в пыль прежде, чем вы увидите стены Новой Кетии. С тех псов, кто останется в живых, сдерут кожу и оставят гнить на солнце — и это еще если им повезет.

— Похоже, вы не в курсе последних новостей, — улыбнувшись, заметил Френтис и, придвинувшись к воларцу, доверительно шепнул: — У вас больше нет Совета. У вас императрица, а уж она, поверьте мне, будет лишь смеяться, наблюдая, как я превращаю в пыль ваш город.

— Я приму все, что ожидает меня, и готов стерпеть тысячелетнюю муку за шанс снова встретиться с вами в бою, — с угрюмой решимостью сказал Варек.

— Но перед тем возьмите пару уроков фехтования, — посоветовал Френтис и сказал Дергачу: — Проводите почтенного гражданина до заката. Если он хоть раз обернется — убейте.

Новое тело сильнее оставленного на берегу. Оно прыгает, вертится с быстротой и точностью просто на зависть, но все же…

— Ты ведь тоже чувствуешь это, — замечает Посланник, развалившийся в кресле на балконе.

Он в теле арисая, одного из немногих с кровью Одаренных, высокого и тощего. За ним стоят еще шестеро, у всех разные лица, но одинаковое выражение на них. Женщина никогда раньше не встречала так много Посланника, и это действовало на нервы. Одного и так более чем достаточно.

Она опустила короткий меч, выпрямилась — нагая, блестящая от пота после упражнений. Если Посланника и возбуждало это зрелище, то ни одно из шести его тел не подало вида. А небо за ними уже потемнело. Как странно и неприятно. Когда она вернулась в башню Совета, был полдень. То есть в новой оболочке контроль над временем стал еще хуже.

— Что чувствуешь? — спросила она.

— Онемение. Холод уже не холодит, как прежде, жара не печет. И с каждым разом все хуже. Сейчас я не чувствую почти ничего. — Разглядывая ее, он склонил голову, хищно ухмыльнулся. — Ты ведь чувствуешь на этот раз?

Она подавила вспышку гнева. Посланник прозорлив. Эта оболочка была старше прежней, ее хозяйка родилась не в рабстве и оставила множество воспоминаний, постоянно всплывавших с раздражающей ясностью. Вот она играет с братом на берегу горного озера… вот смеется фокусам, которые показывает отец…

Сначала женщина думала, что Дар настолько мал, что его невозможно определить, а потом поняла: яркая память и есть Дар, сохраняющий каждую мысль, действие и слово, неизменные и одинаково яркие.

— Ты сказал, что тебя будет восемь, а я вижу только семь, — замечает женщина.

Ах, как они все в унисон стискивают зубы, борются с гневом.

— У Аль-Сорны есть талант находить полезных друзей, — наконец цедит Посланник.

Тогда женщина замечает: несмотря на молодость и силу, очевидны следы недавней тяжкой раны Посланника. В глазах — боль, усталость и даже, как ни удивительно, — страх.

— Ты уверен, что знаешь, где найти его?

— Он ищет бессмертного человека. Достаточно пойти на север — и найдешь его след. Сделай меня генералом и дай подходящий грандиозный титул, Повелитель севера или что-нибудь в этом роде.

— Северными армиями командует генерал-губернатор Латетии. Я выдам тебе приказ о казни. Когда генерал-губернатор умрет, называй себя как хочешь, — говорит женщина.

— Надо сказать, ты не очень любишь губернаторов. После Латетии кто-нибудь из них еще останется в живых?

— Только губернатор Эскетии. Я хотела его казнить, но сейчас больше склоняюсь к тому, чтобы предоставить его судьбе.

Выражение на лицах меняется снова, они делаются блеклыми и мертвыми, и женщина понимает: сейчас будет говорить не Посланник.

— Тебе больше нельзя проявлять снисхождение. У всякого развлечения есть пределы. Оно мешает достижению твоей цели. Он хочет, чтобы ты немедленно разрешила проблему.

— Но Совет мертв, а флот этой суки разбит, причем моими руками, — говорит женщина. — Мне кажется, я заслужила небольшое развлечение.

— Ты развлекаешься уже три столетия. Десятками лет подряд ты убивала и злобствовала. Теперь пришло время платить.

Ее рука помимо воли сжимается на рукояти меча. Женщина впервые позволяет себе выказать всю глубину неприязни к Посланнику и тому, кто стоит над ним. Все семеро напрягаются, сидящий в кресле встает.

— Ты мечтаешь стать вечной и жуткой повелительницей мира и править бок о бок с этим мальчиком? Хочешь сделать весь мир своей игрушкой? Думаешь, получится?

— Если я больше не нужна ему, убей меня — если сможешь, конечно, — улыбаясь, говорит она.

Семь рук одновременно тянутся к мечам. Она понимает, что расклад безнадежен и впереди — смерть. Женщина знает, что ее любимый видит ее, и шепчет: «Гляди и гордись мной».

Но все семь тел Посланника убирают руки с мечей и молча гуськом направляются к двери. Сидевший в кресле задерживается и говорит устало, будто солдат, призванный исполнять тяжелый и нудный долг:

— Он всегда находит новое употребление нам. Можешь оставить мальчика, если возьмешь его живым. Но его дело должно быть улажено.

Оставшись в одиночестве, она закрывает глаза, ищет его присутствие, ощущает его стальную решимость, и новое сердце грозит разорваться от радости. Наконец туман сплетается в такую знакомую форму…

— Любимый, его слова ничего не значат, — говорит женщина и протягивает руку, чтобы погладить его лицо. — Мир еще может быть нашим.

Он схватил тянущуюся к лицу руку, зарычал от ярости, выдернул нож и приставил к глотке.

— Нет! — прошипел он ей в лицо, чуть надавил.

Перепуганная Лемера запищала, задрожала от ужаса. Френтис запрокинул ее голову назад, открыв трепещущее горло.

Затем он шумно выдохнул, уронил нож, откатился и скорчился на краю кровати, стиснув руками голову.

— Что такое? Зачем ты здесь? — выговорил он, когда унялась дрожь в руках.

— Я услышала крик… вы видели кошмар… — прошептала она.

Он глянул через плечо, заметил тонкую хлопковую сорочку, почти ничего не скрывающую, и глубокий ужас в глазах, отвернулся. Френтис занял господскую спальню, просторную выставку роскоши со стенами в батальных картинах, изображающих немыслимо правильные и упорядоченные битвы. В нескольких фигурировал сам хозяин, высокий и горделивый, с мечом в руке, со взглядом, полным стальной решимости, командующий солдатами. Разительный контраст с окровавленной, умоляющей о пощаде руиной, оставленной умирать во дворе, когда рабам наскучило мучить.