В огне революции - читать онлайн книгу. Автор: Елена Майорова cтр.№ 79

Но обстоятельства оказались сильнее его. Вскоре он уже — самый преданный прихвостень «вождя всех народов». Радек был человеком с очень гибкими принципами.

Эволюция Радека от Троцкого к Сталину естественно и неумолимо вела его к моральной деградации. Осенью 1929 года Радек выдал Сталину Я. Блюмкина, привезшего ему из Турции послание Троцкого. Блюмкина расстреляли, и Радек проникся надеждой, что навсегда доказал новому хозяину свою преданность. В 1933–1934 годах дважды переиздавали радековский двухтомник «Портреты и памфлеты», из которого автор изъял портрет Троцкого. В дальнейшем применительно к создателю Красной Армии его лексика обогатилась конструкциями типа «кровавый шут» и «фашистский обер-палач»; одновременно из-под его пера вышло сочинение «Зодчий социалистического общества», повествующее о Сталине и растиражированное на многих языках народов СССР. 21 августа 1936 года Радек напечатал в «Известиях» статью «Троцкистско-зиновьевская банда и ее гетман Троцкий», что не уберегло его от ареста, последовавшего через 26 суток.

Лион Фейхтвангер запечатлел Радека на процессе в печально знаменитой книге: «Я не забуду ни как он там сидел в своем коричневом пиджаке, ни его безобразное худое лицо, обрамленное каштановой старомодной бородой, ни как он поглядывал в публику, большая часть которой была ему знакома, или на других обвиняемых, часто усмехаясь, очень хладнокровный, зачастую намеренно иронический, ни как он при входе клал тому или другому из обвиняемых на плечо руку легким, нежным жестом, или как он, выступая, немного позировал, слегка посмеиваясь над остальными обвиняемыми, показывая свое превосходство актера, — надменный, скептический, ловкий, литературно образованный… Из семнадцати обвиняемых тринадцать — среди них близкие друзья Радека — были приговорены к смерти; Радек и трое других — только к заключению».

Радек получил 10 лет. Требовавшие его казни, возможно, удивились, но, понятно, не протестовали (не из гуманизма, а сугубо из осторожности). Они не знали, что вместо 120 месяцев Радек отсидит 32, после чего будет казнен руками подосланных в камеру уголовников. Это произойдет в мае 1939 года, когда сговор Сталина с Гитлером начнет приобретать вполне осязаемые черты — сговор, к которому, по некоторым оценкам, Радек имел прямое отношение.

Удачнее всех сначала складывалась судьба Сергея Колбасьева. Отозванный из Афганистана, в 1922 года по ходатайству наркома просвещения А.В. Луначарского он был откомандирован для работы в издательстве и уволен в запас. После возвращения в Ленинград Колбасьев полностью посвятил себя писательской деятельности, став членом Литературного объединения Красной Армии и Флота (ЛОКАФ). Вместе с поэтами Н. Тихоновым и К. Ватиновым вступил в литературную группу «Островитяне» и опубликовал пять своих первых стихотворений. По воспоминаниям современников, именно благодаря Колбасьеву, владевшему английским языком, Николай Тихонов, который занял в жизни Колбасьева место Гумилева, испытал сильное влияние Р. Киплинга.

Жизнь начинающего поэта радикально переменилась, когда„он был направлен на работу в торговое представительство СССР в Хельсинки, затем до 1928 года заведовал экспортом и импортом радиооборудования. Именно в Финляндии Сергей увлекся джазом и стал его популяризатором в Советском Союзе. В дальнейшем ему удалось собрать уникальную коллекцию пластинок с записью джазовой музыки. Квартира Колбасьевых в Ленинграде стала своеобразным «музыкальным салоном». Одновременно он зарекомендовал себя как самобытный писатель-маринист. В его книге «Поворот кругом все вдруг» рассказывается о судьбе кадрового морского офицерства после революции. Прозе Сергея Колбасьева, ироничной и безупречной по стилю, было присуще отсутствие ложного пафоса. Его произведения быстро завоевали любовь читателей, но подверглись резкой критике со стороны Вс. Рождественского и Леонида Соболева. Они обвиняли автора в безыдейности, непонимании смысла гражданской войны и движущих сил революции.

Не удивительно, что с 1933 по 1937 год С.А. Колбасьев несколько раз арестовывался как «сотрудник разведорганов» Великобритании и Финляндии, но оба раза освобождался. В ночь на 9 апреля 1937 года его арестовали в последний раз. Сведения о его смерти противоречивы. Возможно, он был расстрелян 30 октября 1937 года по решению тройки УНКВД по Ленинградской области. Однако не исключено, что в феврале 1938 года Колбасьев среди большой группы заключенных замерз на лесоповале в Талнахе. В 1956 году дочь писателя получила справку о смерти отца от лимфосаркомы 30 октября 1942 года. Известно, что подобные справки в большинстве случаев фальсифицировались.

Не менее трагично сложилась судьба еще одного мужчины, которого любила Лариса Рейснер — Федора Раскольникова.

В феврале — июле 1926 по поручению правительства он выезжал в качестве председателя Особой советско-афганской комиссии в Кабул. Возможно, встречался с Амануллой-ханом Афганским когда тот, совершая турне по Евразии, в 1928 году посетил и СССР. С легкой руки Раскольникова и Рейснер он открыл в своей стране ряд учебных заведений и проводил широкую реформаторскую политику. Преобразования Амануллы сопровождались увеличением государственных расходов и ростом налогов, что вызывало недовольство крестьянства. В результате ряда восстаний Аманулла-хан был вынужден отречься от престола и умер в изгнании в Цюрихе. Если встреча состоялась, на ней было сказано немало теплых слов о Ларисе.

Раскольников пытался приспособиться к изменяющимся обстоятельствам. В 1924-30 годах редактировал журналы «Молодая гвардия» и «Красная новь», был главным редактор издательства «Московский рабочий», затем, после того как редактор «Красной нови» был обвинен в «противодействии пролетарской культуре» и удален, получил и этот журнал. Был известен как публицист, драматург, автор книг «Кронштадт и Питер в 1917 году», «Рассказы мичмана Ильина» и др. Был назначен председателем цензурного органа по контролю за репертуаром театров и эстрады Главреперткома, затем начальником Главискусства, членом коллегии Наркомпроса РСФСР. С 1928 как председатель Главного репертуарного комитета осуществлял жесточайшую цензуру всех драматургических, музыкальных и кинематографических произведений. Под его непосредственным руководством были запрещены к постановке пьесы М.А. Булгакова, проводилась бездарная конъюнктурная правка литературных произведений.

Некоторое время Раскольников был полпредом в Эстонии (1930–1933) и в Дании (1933–1934).

В 1936 году он был назначен послом в Болгарию, где провел почти весь период великой чистки. Здесь он жил с женой и сыном, ни в чем себе не отказывая. Второй его супругой стала Муза Васильевна Канивез (девичья фамилия Ржечицкая или Ивановская). По воспоминаниям Игоря Северянина, это была «элегантная и миловидная женщина», знавшая наизусть много его стихов. Она окончила в Москве экономический факультет Плехановского института.

Ремонт резиденции полпредства был поручен одному из самых высокооплачиваемых архитекторов. Мебель была куплена и в антикварных магазинах Москвы и Берлина, и у самых дорогих софийских торговцев. Газетчики не преминули отметить, с каким вкусом Раскольниковы подобрали самый изысканный бархат и шелк для мебели и портьер, шикарные люстры, старинные картины и вазы. Полпред приобрел «Кадиллак» и много ездил по стране. Роскошь советского полпредства, многочисленные и дорогие туалеты мадам Раскольниковой кого-то восхищали, а кого-то коробили — на слуху были сообщения о катастрофических масштабах голода в советской России. Матери Георгия Димитрова советский посол откровенно не понравился. В досье болгарской полиции было написано: «Неглупый человек. Достаточно отшлифован для своей дипломатической карьеры и умеет держаться в любом обществе. Он прекрасно знает, что нарушение общепринятых правил этикета, которое он себе позволит, ему простят как дипломату новой формации, а известными кругами это будет даже приветствоваться. Энергичен. Для чисто партийной работы в Советской России он не был бы годен, так как он ближе к буржуазии, чем к пролетариату. Он предан пролетариату только до тех пор, пока пролетариат связывает его с прошлым и позволяет вести ему буржуазный образ жизни».