Наследники - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Голдинг cтр.№ 30

Фа схватила его за руку и опять тянула вверх. Он со страхом еще раз глянул сквозь листву на распластанного оленя; но ничего уже не увидал, потому что оленя плотным кругом обступили люди. Хвощ держал в левой руке гладко оструганную деревяшку, и на конце ее торчал сук или обломок сука. Вытянутый палец Хвоща прижимал этот сук. Туами стоял перед Хвощом. Он ухватил другой конец деревяшки. Хвощ что-то говорил стоящему оленю и второму оленю, распростертому на земле. Фа и Лок услыхали, что он заклинает. Туами высоко воздел правую руку. Олень взревел. Туами нанес сильный удар, и блестящий камень вгрызся в дерево. На миг Хвощ застыл в неподвижности. Потом осторожно убрал руку с гладкой деревяшки, но палец по-прежнему прижимал сук. Хвощ повернулся, отошел и сел на землю среди остальных. Теперь лицо его больше прежнего казалось высеченным из кости, и шел он очень медленно, пошатываясь. Остальные протянули руки и помогли ему сесть. Он не вымолвил ни слова. Каштан вынул кожаную полосу и обмотал ему руку, а оба оленя ждали, покуда дело не было сделано.

Туами перевернул деревяшку, и палец замер на миг, но сразу соскочил с тихим шлепком. Он лег прямо в лисью рыжину оленя. Туами опять сел. Двое мужчин подхватили Хвоща, который медленно валился на бок. Наступила тишина, такая глубокая, что водопад, казалось, придвинулся и гремел где-то рядом.

Каштан и Куст встали и подошли вплотную к лежавшему оленю. Каждый держал в одной руке гнутую палку, а в другой прут с рыжими перьями на заднем конце. Стоящий олень повел человечьей рукой, будто обрызгивал их водою, потом дотянулся и погладил каждого по щеке листом папоротника. Оба медленно наклонились над лежащим на земле оленем, простирая руки вниз, а правые их локти подымались над спинами. Потом раздалось щелканье: щелк! щелк! — и два прута вонзились оленю прямо в сердце. Люди нагнулись, вытащили прутья, а олень даже не шелохнулся. Сидящие мужчины ударили в ладони, опять и опять издавая звуки, похожие на плеск воды, так что усталый Лок зевнул и облизал губы. Каштан и Куст все стояли с палками в руках. Олень затрубил, и люди склонились так низко, что волосы их упали на землю. Олень опять стал выплясывать. Его пляска вызвала протяжные возгласы. Он приблизился, потом проскакал под деревом и скрылся из виду, после чего возгласы смолкли. Позади, меж деревом и рекой, олень протрубил еще раз.

Туами и Пук бегом пересекли тропу, бросились к терновнику и раздвинули ветки в одном месте. Они стояли по обе стороны просвета, каждый оттягивал ветки на себя, и Лок увидал, что теперь глаза их зажмурены. Каштан и Куст тихонько прокрались вперед, подняв гнутые палки. Они прошли через просвет, бесшумно скрылись в лесу, и тогда Туами и Пук отпустили терновник, который сразу же сомкнулся опять.

Солнце поднялось уже так высоко, что олень, которого сделал Туами, издавал резкий запах под мертвым деревом. Хвощ сидел на земле у ствола мертвого дерева и мелко дрожал. Мужчины двинулись с места медленно и сонно, как люди, истощенные долгой проголодью. Старик вышел из-под мертвого дерева и заговорил с Туами. Теперь его волосы плотно прилегли к голове и на них играли солнечные блики. Потом он прошел вперед и поглядел на оленя. Он вытянул ногу и стал взрывать землю вокруг оленьей туши. Олень не шевелился и позволил себя закопать. Через несколько мгновений на земле не осталось ничего, кроме цветных пятен да головы с крошечным глазом. Туами повернулся, бормоча что-то про себя, подошел к одному из мешков, запустил туда руку и стал шарить. Он вытащил обломок кости, крепкий и утонченный с одного конца наподобие зуба, а с другого округлый и вылощенный. Потом опустился на колени и стал тереть округлый конец камешком, и Лок услыхал скрежет. Старик подошел вплотную, указал пальцем на кость, расхохотался громовым голосом, потом сделал вид, будто вонзает что-то себе в грудь. Туами склонил голову и беспрерывно продолжал тереть. Старик указал на реку, потом на землю и долго говорил. Туами заткнул кость и камень за кожаную полосу, которой был опоясан, встал и ушел под дерево, исчезнув из виду.

Старик кончил говорить. Он с осторожностью присел на мешок посреди прогалины. Оленья голова с крошечным глазком лежала у его ног.

Фа шепнула Локу на ухо:

— Он ушел быстро. Боится другого оленя.

И сразу же Лок увидал внутри головы оленя, который встал на дыбы и затрубил. Он кивнул в знак согласия.

Фа шевельнулась с величайшей осторожностью и опять замерла. Лок поглядел в ее сторону и увидал, что у нее меж губ высунулся розовый кончик языка. Молчание тесно связало обоих, и на миг Лок увидал, как две Фа возникли из одной, отдалились, и, чтоб соединить их нужна была огромная сила. Под покровом вьюнка летало множество крылатых тварей, которые тоненько пели или же садились на его тело, так что шкура часто подергивалась. Тени меж солнечных полос и бликов трепетали и опускались, покуда солнце не очутилось гораздо выше прежнего. Сказанные прежде слова Мала или старухи опять звучали в ушах при всяком видении и сплетались с голосами новых людей, так что под конец Лок едва мог отличить одни от других. Едва ли это старик под деревом рассказывал голосом Мала о земле, где всегда стоит лето, и солнце палит горячо, как огонь, и плоды зрели круглый год, и невозможно отлогу стать вот таким, как сейчас эта прогалина, где терновник и мешки из звериных шкур. Чувство, всегда ощущаемое как что-то очень неприятное, нахлынуло и растеклось, как лужа. Теперь Лок уже почти привык к нему.

Он почувствовал боль в запястье. Открыв глаза, он недовольно поглядел вниз. Фа стискивала его запястье, и пальцы ее впились в плоть. Потом он явственно услыхал писк нового человечка. Птичий говор и пронзительный смех новых людей зазвучали громче и веселей прежнего, будто все они вдруг стали детьми. Фа опять поворачивалась к реке. Сперва солнце, и эти сны наяву, и новые люди забавляли Лока. Потом новый человечек пискнул опять, так что Лок сам повернулся вслед за Фа и пристально поглядел в сторону реки.

Одно из двух бревен наползало на берег. Туами сидел сзади, вскапывая воду, а в середине бревна тесно сбились люди. Это были женщины, Лок мог разглядеть их обнаженные, дряблые груди. Ростом они были заметно ниже мужчин и имели на телах меньше меха, который при желании можно снять. Волосы у них были уложены не так странно и тщательно, как у мужчин. Лица, иссеченные морщинами, казались совсем худыми. Кроме Туами, мешков и женщин с морщинистыми лицами, в бревне был человек, так приковавший к себе взгляд Лока, что он едва успел рассмотреть всех остальных. Это тоже была женщина, бедра ее окутывал блестящий мех, который подымался кверху, охватывал руки, а еще выше, у затылка, свисал маленьким мешком. Волосы были черные, лоснящиеся и окаймляли белизну лица, как лепестки на цветке. Плечи и грудь были белые, невиданно белые, особенно при сравнении, потому что по ним карабкался новый человечек. Он пытался спастись от воды и карабкался прямиком к мешку и затылка, а женщина смеялась, сморщив лицо и открыв рот, так что Лок разглядел ее удивительные, ослепительно белые зубы. Столь много надо было увидать Локу, что он опять весь превратился в глаза, которые все замечали и, может, потом напомнят про то, чего он теперь осознанно не воспринимал. Женщина эта была сытая, гораздо упитанней остальных, как, впрочем, и старик; но она не была старая, как он, и на сосках ее грудей проступало молоко. Новый человечек ухватился за ее лоснящиеся волосы и теперь подтягивался все выше, а она пыталась стянуть его обратно вниз; голова ее склонилась набок, лицо было обращено кверху. Всплеснулся смех, напоминавший чарующий посвист скворцов. Лок уже не видел бревна сквозь дырку, но услыхал шелест прибрежных кустов, похожий на вздох.