Мои 99 процентов - читать онлайн книгу. Автор: Салли Торн cтр.№ 6

– Ну так и пила бы свое вино прямо здесь, – предлагает он. – Бары именно для этого и существуют.

– Ну уж нет, – строю я гримаску, – я не намерена дышать одним воздухом с этим отребьем ни на минуту дольше, чем необходимо.

– Я поставлю тебе табуретку рядом со мной, – предлагает он, но я качаю головой.

– Лучше всего мне пьется дома на диване. Без штанов. К тому же там можно всласть подепрессировать под «Смитов».

Кажется, я проявила излишнюю откровенность.

Берусь за ручку дверцы, но Кит лишь испускает протяжный вздох. Кажется, он мнется не просто так. Начинаю подозревать, что он собирается занять у меня еще денег.

– Господи, ну что там у тебя? Давай выкладывай.

Он щурится на звезды:

– Ночка сегодня что надо, правда?

Я упираю руку в бедро:

– Кит, ты ведешь себя очень странно. Пожалуйста, перестань, а не то раздавишь мою машину.

– Ты ведь тоже это чувствуешь, да?

Он смотрит на меня с высоты своего роста со странным выражением. Как будто с трудом сдерживается, чтобы не чихнуть.

– Что чувствую? Приближение полчища динозавров?

Рассмешить его мне не удается. Он продолжает молча смотреть на меня, не давая уехать.

– Что? Что я должна чувствовать?

– То, что происходит между нами.

Шок, помноженный на эффект неожиданности, равняется гневу.

– Кит, что ты несешь?

– Ты постоянно на меня смотришь.

– Потому что ты – бронежилет, который мы держим на табуретке у входа. Нет, даже не вздумай! – Я отдергиваю руку, прежде чем он успевает схватить меня за локоть. – Твоей жене это наверняка бы очень понравилось.

Неверность – самая страшная мерзость, которую я могу только придумать, потому что она противоположность свадьбы, а это та область, в которой я варилась много лет подряд. Человек обещает любить тебя всю жизнь, а потом пялится на посторонних девиц на работе?

– Знаешь что, Кит, катись-ка ты к черту!

Он поникает с несчастным видом, прижав руку к шее:

– С тех пор как ее мама заболела, у нее практически нет на меня времени. У меня такое чувство, что между мной и тобой есть какая-то связь, понимаешь?

– Потому что мы друзья. Были друзьями.

Рывком я открываю дверцу машины и испытываю приступ страха, когда его лапища выкручивает мое запястье, удерживая меня на месте. Пытаюсь выдернуть руку, и он усиливает хватку. Я злюсь и тяну решительней. Запястье болит даже сильнее, чем в тот раз в нашем детстве, когда Джейми выкрутил его мне специально. Но я рада этой боли. Она лучше, чем стоять на одном месте.

– Послушай, – снова начинает Кит, но кожа у меня слишком гладкая, чтобы он мог меня удержать, и я выскальзываю из его пальцев, точно шелковый шарф.

На парковке почему-то необъяснимо безлюдно. Сердце у меня немедленно начинает учащенно биться, вскидывается, как человек, поднимающий взгляд поверх газеты: что тут происходит? Если оно сейчас меня подведет, я буду в ярости.

– Я думала, ты нормальный. – Я тычу пальцем Киту в лицо. – Как всегда, я ошиблась.

Плюхаюсь на сиденье, захлопываю дверцу и слышу, как он негромко шипит от боли. Все, я в домике, мои двери на замке. Я вообще большая специалистка по выскальзыванию из чужих железных пальцев и сваливанию в туман. Мой бывший друг фанерной фигурой изменщика отражается в зеркале заднего вида. Как всегда, я ошиблась, потому что нормальных среди них нет.

Слышу собственный голос, произносящий эти слова вслух, но знаю, что это неправда. В мире еще остался один-единственный мужчина, сделанный из чистого золота. Он – подлинный гигант в мире карликов. Так, мне срочно нужно вино. Напиться до беспамятства, уснуть и все забыть.

Кружным путем я еду в круглосуточный магазин неподалеку от моего дома, время от времени бросая взгляд в зеркало заднего вида. Прячу сердце обратно в коробочку и выдерживаю десятиминутный спор с моей глубинной женской сущностью. Может, я слишком дружелюбно вела себя с Китом? Держалась слишком по-свойски, грубо, задиристо, слишком много ему улыбалась? Нет, пошел он к черту!

Я прокручиваю в голове наши с ним разговоры и морщусь при мысли о том, какими непринужденными и восхитительно платоническими их считала. Наверное, я видела в нем замену брату. Выходит, и ту двадцатку я ему заплатила за то, чтобы он был моим другом?

Господи, до чего же я жалкая!

Интересно, сколько таких Китов красуется на свадебных портретах, которые я сняла за все эти годы? Потираю саднящее запястье. Хорошее напоминание о том, что, как бы осторожна я ни была, этого никогда не будет достаточно. Да, вина мне сегодня понадобится много.

Торможу у обочины. Когда-то здесь был небольшой парк, втиснутый между домом, где я жила в детские годы, и коттеджем Лоретты. От прогресса никуда не деться, но переливающийся огнями круглосуточный супермаркет «Севен-элевен» на этом месте я воспринимаю как личное оскорбление. До сих пор не могу ездить мимо своего старого дома. Его выкрасили в лиловый цвет. И все равно я, наверное, смогла бы найти в себе силы взглянуть на этот фиолетовый дворец, прежде чем заставить себя повернуться и посмотреть на обшарпанный белый домик на другой стороне улицы.

Снова чувства. Так, мне срочно нужно вино.

– Что, опять? – восклицает Марко, кассир, когда я появляюсь на пороге. – Опять?

– Я слишком устала, чтобы слушать твои бредни, так что даже не начинай.

Мне очень удобно заезжать сюда по пути домой с работы, в противном случае я не стала бы этого терпеть. Марко прочитал какую-то книгу о сахаре, и она перевернула его жизнь.

– Сахар – белая смерть.

Он принимается рассказывать мне какую-то неправдоподобно звучащую историю про подсевших на сахар лабораторных крыс. Я беру с полки бутылку дешевого белого сладкого вина и банку консервированных рыбьих потрохов для Дианы, а затем отправляюсь в мой самый любимый отдел.

– Они раз за разом предпочитали сахар еде и в конце концов погибали от недостатка питательных веществ.

Пачку сигарет Марко продает какому-то покупателю без единого комментария.

Я высовываю голову из прохода:

– Именно это я и намереваюсь сделать. Пожалуйста, не разговаривай со мной.

Меня бесит, что я застряла тут так надолго, что даже последний продавец в магазине знает, кто я такая. Я не позволю ему испортить мне настроение. Этот момент особенный.

Просто невероятно, какие формы способен принимать сахар. Это искусство. Это наука. Это космос. Это самое близкое подобие религии, которое мне доступно.

Обожаю эти мультяшные цвета. Кислотных оттенков мармеладки в сахарной обсыпке. Глянцево-черные лакричные косички. Увесистые пачки «Скиттлз». Розово-белый зефир, мягкий, как облачко. Полный спектр сладости представлен здесь во всем своем разнообразии, и он меня ждет.