Торт: Кулинарный детектив - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Кесоян cтр.№ 7

Сумский совершенно справедливо считал, что сделать из убиенного торт на территории бывшего СССР могла только женщина. Аккуратность и, в общем, совершенство исполнения нельзя было не отметить. Редкий кондитер на постсоветском пространстве обладал техникой лепки из сахарной мастики, сливочного крема и марципана. Сколько сюда ни завозили гениев-французов и рукастых итальянцев, местные граждане никак не хотели перенимать секреты: не хватало желания и понимания, что это по-настоящему круто. Такая тонкая работа требовала врожденной скрупулезности, а с ней, как и со многим другим, у наших людей проблемы.

Как настоящий хипстер, Сумский, конечно же, мечтал торговать бургерами и смузи на фуд-маркетах, а со временем собирался свалить и открыть свое пляжное экокафе на берегу Атлантического океана. Серферы, тьёро, волны, доски, соленые брызги – это вдохновляющая перспектива. А пока свой первый миллион в убойном отделе он еще не заработал и отдавал себе отчет, что шансы на это в его госструктуре ничтожно малы. Хипстер взяток не берет и работает честно. Да, да. Тем не менее следователь был спокоен и уверен, что вот-вот произойдет чудо и миллион появится. Пусть даже с неба – он не будет возражать, он готов.

А пока ему предстоит найти убийцу-кондитера.

Все ниточки допросов свидетелей вели к той девушке с модной профессией – концепт-шефу ресторана «Доколе». Она должна прийти на допрос, и он ждет ее уже 20 минут! Как можно опаздывать на допрос?! Тем более что, кроме нее, похоже, абсолютно некому делать из человека торт. Заключение Капитолины Петровны об ударе тупым предметом по голове – это полбеды. Куда делся этот тупой предмет, вот в чем вопрос! На кухне ресторана «Доколе» было подозрительно безупречно, то есть не просто чисто, а как в операционной – ни одного постороннего отпечатка, ни одного следа грязи, и это ни в какие ворота не лезет. Такой гигиены Сумский не видел еще ни разу. Тем более в точках общепита Москвы.

Совершенно ясно, что преступник стер с места преступления все, что мог (и не мог!). Значит, осознавал всю тяжесть содеянного, пытался выиграть время и сбежать от правосудия. И как ему времени хватило на генеральную уборку? Но ничего, Сумский всех выведет на чистую воду! Вот сейчас эта дамочка появится и признается. Он знает, как вытрясти из нее душу.

Я понимала, что опаздываю на допрос уже на 40 минут! Я все понимала! Но мои друзья и даже бизнес-партнеры давно махнули на меня рукой. Всем в этом городе было известно, что я прихожу на встречи минимум на 20 минут позже назначенного. То есть я очень стараюсь, но не опаздываю в итоге только в аэропорты (тут надо три раза плюнуть через левое плечо, чтобы не сглазить, и поставить смайлик в конце предложения). Люди, ждущие меня на свиданиях, вообще самоубийцы. На свидания я могу прийти через два часа и как ни в чем не бывало спросить: «А чего это ты такой нервный?» В принципе, это отличный способ отсеивать не моих людей. Те, кто не выдерживает напряжения, и в дальнейшем со мной справиться никак не смогут – это ж ясно как день.

Человек напротив меня молча откупорил какой-то доисторический графин с зеленцой, налил в стакан воды и подвинул его поближе ко мне.

На допрос я бежала впервые. Ситуация сама по себе нервная, согласитесь. Пол-утра я решала, в чем пойти, с учетом того, что днем надо было поработать в редакции про моду и звезд, а вечером гонять в три шеи поваров в «Пропилее». Плюс жара на улице. Так что я все равно нацепила шорты Marni, джинсовую штуку на завязочках для скейтбордисток Volcom (нет, я ни на чем не катаюсь, я только плаваю, но испытываю слабость к скейтбордистским и серфовым брендам) и шелковый пиджак InShade, чтобы как-то прикрыться и выглядеть официально, если потребуется. Слава небесам, я догадалась не встать на каблуки, как того требовала работа в глянце. На каблуках я бы точно навернулась в такой суматохе и появилась на допросе с уже окровавленными коленками. Так что, распахивая двери кабинета следователя, я сверкала своими абсолютно целыми, загорелыми коленками и была готова ответить на все вопросы.

Следователь был по-прежнему симпатичный, но уже нервный. И он снова попытался произнести мое непроизносимое отчество. Разложил бумаги на столе и, глядя в упор, спросил:

– Зачем вы это сделали?

Как вы понимаете, у меня была масса вариантов ответа, и я выбрала самый простой:

– Даже не представляете, как трудно подобрать наряд по погоде в такую жару!

Человек напротив меня молча откупорил какой-то доисторический графин с зеленцой, налил в стакан воды и подвинул его поближе ко мне.

– Значит так, вы попейте сейчас водички, выдохните и расскажите по порядку – зачем вы это сделали?

Вода пахла аквариумом. Видимо, ей было не меньше года и наливали ее далеко не всем. Приятно осознавать, что ты – тот самый редкий и важный случай, достойный вливания доброй воли и публичной демонстрации следовательского расположения.

– Что конкретно вы имеете в виду? Мое опоздание? Поверьте, я не нарочно, я всегда опаздываю. Исключение только для аэропортов.

И тут я принялась сплевывать через левое плечо. Смайлик продемонстрировать не успела – следователь вскочил как ужаленный и бухнул кулаком по столу так, что графин затрясся как припадочный, и заорал:

– Зачем вы грохнули своего пекаря, а потом сделали из человека торт?!

От неожиданности я попыталась спрятать свои идеальные коленки под стол. Вышло не суперэлегантно. Но это помогло мне быстро сгруппироваться и понять всю тяжесть своего положения. От жуткого страха я стремительно перехожу к нападению, но не ору, а превращаюсь в соляной столб и начинаю говорить металлическим голосом:

– Поверьте, я никого не убивала и тем более не делала всего остального. С какого перепугу вы решили, что это я?

– Я решил, что чистосердечное признание поможет вам если не избежать тюрьмы, то во всяком случае скостить срок заключения, а оно грозит быть пожизненным, – следователь на глазах переставал быть симпатичным и начинал угрожать моему и без того хрупкому благополучию.

– У вас есть доказательства?

Сумский потерял остатки самообладания. Девица уже давно должна была растеряться, зарыдать и рассказать все как на духу. Хлопот было бы меньше, и дело можно было бы закрыть чуть ли не сегодня. Так ведь нет! Она упирается и не хочет признаваться!

– С какого перепугу?! Вы серьезно? Все опрошенные указали на то, что регулярные конфликты с пекарем были для вас обычным делом! Вы же это не будете сейчас отрицать?

– Не буду. Но это работа. Моя работа. Я должна была добиться от Рената, царство ему небесное, точного соблюдения рецептуры и технологии. Он был очень способным пекарем, таких в городе – по пальцам перечесть. Но по неясным мне до сих пор причинам Ренат противился моим рецептам и норовил все сделать по-своему, а хлеб получался тяжелым, не таким, как надо.