Кривое зеркало - читать онлайн книгу. Автор: Джиа Толентино cтр.№ 7

Такое противостояние могло бы быть полезным и даже революционным. Поскольку Интернет склонен к деконтекстуализации и снижению трений, человек в социальных сетях может высказываться против чего угодно. Противники могут встретиться на неожиданной (пусть даже временной) площадке. Gawker выдвигал обвинения против Луи Си Кея ^[10] и Билла Косби ^[11] задолго до того, как средства массовой информации стали серьезно относиться к сексуальным домогательствам. Арабская весна, «Жизнь черных важна» и движение против строительства трубопровода в Дакоте перевернули давно устоявшуюся иерархию посредством стратегического использования социальных сетей. Тинейджеры из Паркленда смогли достойно выступить против Ассоциации владельцев оружия.

Но выравнивание игрового поля – еще далеко не факт. Все, что происходит в Интернете, подчиняется закону падения и отражения. Идеологии, которые ведут к равенству и свободе, обрели силу благодаря открытому дискурсу Интернета. Но и существующие властные структуры укрепились через порочное (и сетевое) противодействие этому усилению. В книге 2017 года «Убить всех нормальных» (книга посвящена «сетевым битвам, которые могли бы быть забыты, но тем не менее оказали глубокое влияние на культуру и идеи») Анджела Нагл утверждает, что крайне правые объединились, чтобы противостоять растущей культурной силе левых. Она пишет, что «Геймергейт» сплотил «странный авангард геймеров-подростков, любителей аниме, использующих в качестве аватарок свастику, ироничных консерваторов “Южного парка”, пранкстеров-антифеминистов, наглых домогателей и троллей – создателей мемов». Все они единым фронтом выступили против «серьезности и морального самообольщения, которое воспринималось утомленным либеральным интеллектуальным конформизмом». Явным недостатком аргумента можно считать простой факт: то, что Нагл называет центром либерального конформизма, то есть движение активистов в колледже, туманные аккаунты в Tumblr, посвященные психическому здоровью и тайной сексуальности, либералы часто принижают и осуждают. Такой «центр» никогда не обладал силой, какую хотят в нем видеть те, кто его ненавидит. Мировосприятие сторонников «Геймергейта» никогда не представляло опасности. Им лишь хотелось верить в свою опасность – или притворяться, что они опасны, и ждать, когда это подтвердит очередной писатель-левак. А тогда они встрепенутся и напомнят всем, на что способны.

Многие сторонники «Геймергейта» обломали свои острые клыки на 4chan, форуме, девизом которого стала фраза: «В Интернете девочек нет». «Это правило не означает того, что вы могли бы подумать, – пишет один из участников форума, который, как и многие, выступает под именем Anonymous. – В реальной жизни тебя любят за то, что ты девочка. Хотят трахнуть тебя, поэтому обращают на тебя внимание и притворяются, что им интересны твои слова, что они считают тебя умной. В Интернете трахнуть тебя шансов нет. А это означает, что преимущество “быть девочкой” исчезает. У тебя нет бонуса в разговоре только из-за того, что я хочу засунуть в тебя свой член». Этот пользователь объясняет, что женщины могут вернуть себе несправедливое социальное преимущество, размещая на форуме фотографии своей груди: «Но это будет – и должно быть – для тебя унизительно!»

Вот принцип противостояния в действии. Выявив влияние системного женского овеществления через некое колдовство вагинального превосходства, мужчины, собравшиеся на форуме 4chan, обрели идентичность – и полезного общего врага. Многие из этих мужчин, скорее всего, испытали последствия «либерального интеллектуального конформизма», то есть феминизма: когда на сексуальном рынке начало возникать определенное равенство, они неожиданно обнаружили, что более не могут получать секс по умолчанию. Вместо того чтобы стремиться к другим формам самореализации – или попытаться стать по-настоящему желанными, как это постоянно делают женщины, идя на значительные расходы и с колоссальной искренностью, – они сформировали групповую идентичность, основанную на озлобленности против женщин. Женщины, которые случайно набрели на форум 4chan, узнавали «единственное, что в вас интересно, это ваше обнаженное тело; показывайте сиськи – или ПОШЛИ НА…».

Эти тролли приписывали женщинам максимальную власть, которой те в действительности не обладали. Но порой и женщины в Интернете приписывают троллям аналогичную власть. Когда я работала в Jezebel, у меня порой возникал соблазн оказаться в такой же ситуации. Предположим, группа троллей отправляет мне электронные письма с угрозами – не очень характерная ситуация, поскольку мне «везло», но все же не настолько редкая, чтобы меня удивить. Экономика сетевого внимания заставляет меня писать колонку об этих троллях, цитировать их письма, говорить о том, как опыт получения угроз характеризует положение женщин в мире. (Я вполне могла бы поступить так, хотя мои аккаунты никогда не взламывали, меня не преследовали сетевые тролли, мне не приходилось покидать свой дом и перебираться в более безопасное место, как это были вынуждены делать многие женщины.) Моя колонка о троллинге, разумеется, привлекла бы новых троллей. И это доказало бы мою правоту. Тогда я отправилась бы на телевидение, чтобы рассказать о ситуации, и подверглась бы еще большему троллингу. А после этого я стала бы определять собственную личность в связи с этими троллями. Они стали бы представляться мне неизбежной и чудовищной характеристикой моего существования и, в свою очередь, продолжали бы преследовать меня ради собственного идеологического продвижения. Такая ситуация могла бы сохраняться, пока мы все не умерли бы…

Такая версия взаимной эскалации применима к любой системе убеждений, и она возвращает нас к Бари Вайс и другим авторам, считающим себя отважными героями противостояния, строящим свои аргументы на случайных протестах и резких твитах, впадая в полную зависимость от людей, которые ненавидят их и которых ненавидят они сами. Это смешно, но в то же время я, работая над этой статьей, делаю то же самое. Сегодня почти невозможно отделить вовлеченность от преувеличения. (Даже отказ от вовлеченности может превратиться в преувеличение: когда те, кого в рамках «Пиццагейта» называли сатанистами и педофилами, закрывали свои профили в социальных сетях, их преследователи воспринимали это как доказательство своей правоты.) Тролли, злобные авторы и президент знают это лучше всех: стоит назвать кого-то ужасным, и в конце концов начинаешь способствовать его делу.

Политический философ Салли Шольц разделяет солидарность на три категории. Есть социальная солидарность, основанная на общем опыте; гражданская солидарность, основанная на моральных обязательствах перед обществом; и политическая солидарность, основанная на общей преданности идее. Они перекрываются, но все же отличаются друг от друга. Другими словами, политическое не должно быть личным, по крайней мере в смысле непосредственного опыта. Не нужно вступать в дерьмо, чтобы знать, каково это. Вы не обязаны лично подвергаться определенной несправедливости, чтобы бороться за ее прекращение.