Кривое зеркало - читать онлайн книгу. Автор: Джиа Толентино cтр.№ 51

Идея бунта искусственного существа, конечно, не нова. Она отражена в романе Мэри Шелли «Франкенштейн», опубликованном в 1818 году, и фильме 1968 года «2001: Космическая одиссея», и фильме «Бегущий по лезвию бритвы» 1982 года, и романе Филипа К. Дика, легшем в его основу и увидевшем свет в конце 60-х. Но в последние годы киборг окончательно принял форму женщины. В 2013 году вышел фильм «Она», в котором Скарлетт Йоханссон играет компьютерную операционную систему. Она заставляет героя Хоакина Феникса влюбиться в нее. Компьютерная система постоянно совершенствуется и стремится к удовлетворению собственных интересов – и разбивает сердце Феникса. В 2016 году появился фильм «Морган», в котором Анна Тейлор-Джой играет созданного в лаборатории суперчеловека, и существо это всего за пять лет превращается в красивую, очаровательную, обладающую колоссальным интеллектом молодую женщину. Морган, как и акулы из «Глубокого синего моря», генетически доведена до такого совершенства, что становится опасной. Когда ученые это понимают, она убивает их всех.

В 2016 году студия HBO создала сериал по фильму Майкла Крайтона 1973 года «Мир Дикого Запада». Тэнди Ньютон играет в нем проститутку-андроида, а Эван Рэйчел Вуд – девушку с фермы, тоже андроида. Эти две героини существуют для того, чтобы туристы в мире Дикого Запада могли постоянно одну трахать, а другую спасать. Но, конечно же, как только у них развивается свобода воли, они начинают бунтовать. Вспомним еще один фильм «Из машины» 2015 года, где Алисия Викандер играет куклу-гуманоида, которая начинает манипулировать создавшей ее системой во имя элегантной и порочной мести. Она убивает своего создателя, использует части тела прежних итераций куклы и уходит прочь.

В реальной жизни женщины значительно более покорны. Их бунт тривиален и мелок. В последнее время идеальные женщины Instagram стали понемногу восставать против окружающих их структур. Выступление против Instagram – предсказуемая часть жизненного цикла социальной сети. Молодая женщина, все силы тратящая на поддержание и демонстрацию своей красоты, непременно разместит пост, в котором скажет, что социальная сеть обернулась для нее бездонной пропастью личной неуверенности и тревожности. Она возьмет недельный отпуск от социальной сети, но потом, как это случается почти всегда, будет вести себя в точности, как раньше. Сопротивление системе происходит на условиях системы. Когда мы обретаем силу, становится намного проще приспособиться, чем противостоять.

Технологии сделали нас менее склонными к сопротивлению: когда речь идет о красоте, мы используем технологии не только для того, чтобы соответствовать требованиям системы, но и чтобы расширять эти требования. Возможности женщин в области красоты безмерно расширились – вспомните об экспериментах Кардашьян по совершенствованию тела или молодых моделей, которым пластические хирурги дали совершенно новые лица. Но в других сферах наблюдается полный застой. Мы по-прежнему на удивление мало знаем, как работают гормональные противозачаточные средства и почему из принимающих их ста миллионов женщин многие чувствуют себя ужасно. Мы не «оптимизировали» свои зарплаты, систему ухода за детьми, политическое представительство. Мы даже не думаем, что в этих сферах возможно хотя бы равенство, не говоря уже о достижении совершенства. Мы максимизировали свою рыночную ценность. И все.

Каков же выход? Я считаю, нам нужно следовать путем киборга. Мы должны быть готовы к проявлению неверности и бунту. Киборг силен, потому что осознает потенциал собственной искусственности и без вопросов принимает его. «Машина – это мы, наши процессы, аспект нашего воплощения, – пишет Харауэй. – Мы можем отвечать за машины». Мечта киборга – «не обычный язык, а мощная и неверная гетероглоссия», такая форма речи, которая содержится в речи другого человека и целью которой является познание конфликта изнутри.

Если мы захотим, возможно все. Но чего мы хотим? Чего захотите вы – какие желания, какие формы неподчинения вас привлекают, – если вам удастся стать идеальной женщиной, почитаемой и любимой, доказательством эффективности системы, которая каждый день вас превозносит и унижает?

Если бы вы были девушкой и представляли свою жизнь такой, как она описана в книгах, то прошли бы путь от детской невинности к подростковой печали, а затем взрослой горечи – и в этот момент, если бы еще себя не убили, просто исчезли бы.

Истории, которые мы проживаем и о которых читаем, в определенной степени неразделимы. Но предположим, что здесь мы будем говорить только о книгах: и в них все великолепно. Для Лоры Инглз-Уайлдер ^[61] и Энн Ширли ^[62] жизнь – это приключение. Когда ты – девушка из книги, каждый день твоей жизни наполнен наслаждениями и радостями. А потом меняется либо мир, либо ты сама. Девушки-подростки в книгах всегда желанны и трагичны. Они подавлены своей двойственной судьбой: возьмите, к примеру, Эстер Гринвуд ^[63] или персонажей, которые привлекли к подростковой литературе взрослых – героинь любовных треугольников и революции Китнисс Эвердин ^[64], Беллу Свон из «Сумерек» ^[65] или ее эротического двойника Анастейшу Стил ^[66]. Во взрослой жизни все становится еще мрачнее. Любовь и деньги – или их отсутствие – вот что определяет жизнь женщины. Судьба обрушивается как молот. Эмма Бовари ^[67] отравилась мышьяком, Анна Каренина ^[68] бросилась под поезд, Лила ^[69] исчезла в самом начале «Моей гениальной подруги», а Лена измотана так сильно, как мог бы чувствовать себя солдат, вернувшийся с войны. Серьезные и стойкие потомки Элизабет Беннет ^[70] и других героинь книг, повествующих о браке, давным-давно исчезли из художественной литературы.