Спектакль - читать онлайн книгу. Автор: Джоди Линн Здрок cтр.№ 4

Натали знала, что он подумает, будто она имеет в виду работу по дому вроде стирки, или что там еще делают другие девушки ее возраста. Не «писать колонку для самой популярной газеты Парижа». Ему ни за что не придет в голову, что уже две недели шестнадцатилетняя девчонка пишет ежедневные репортажи из морга. Никогда еще женщина, любого возраста, не писала для Le Petit Journal. Месье Патинод, главный редактор и давний друг папы, дал ей работу, потому что мама не могла трудиться после пожара и еще долго не сможет. Если вообще когда-нибудь будет способна.

Он достал перо из чернильницы и начал писать.

– Мне тоже нужно работать. Вообще-то, именно этим я сейчас и занимаюсь. Приступим?

– Да, простите. Мне нужно кое-что закончить к определенному времени, и у меня… – «у меня сейчас больше вопросов, чем ответов». – Продолжим.

– Ваша реакция была… странной. – Он поглядел на картину на стене, потом снова на нее. – Выражение вашего лица с простого наблюдения сменилось отрешенным, но при этом пораженным. Как будто несчастная девушка встала с плиты и направилась к вам.

– Ничего такого она не делала, – сказала Натали, с трудом удерживая голос от дрожи. – Иначе вы бы это тоже увидели.

Месье Ганьон стиснул зубы. Он смотрел на нее взглядом, которым награждали ее учителя, когда она говорила без спросу.

– Это было неучтиво. Прошу меня извинить. – Она заерзала на стуле. – Я сегодня сама не своя, и я спешу.

Убраться отсюда. Подумать. Успокоиться после того, что случилось здесь, чем бы оно ни было.

– Мы почти закончили, – сказал он, постукивая кончиком пера по подбородку. – Вы также кое-что сказали. Я не расслышал из-за стекла, но услышали стоявшие рядом с вами люди, судя по их реакции.

Видение с событиями наоборот снова пронеслось в ее голове. Беззвучные крики, борьба жертвы, втекающая в раны кровь.

Как она могла объяснить то, чего не понимала сама?

Она заметила, что руки ее дрожат, и зажала их между стулом и ногами. Месье Ганьон ждал, перо парило над бумагой. Она должна была дать ему хоть какой-то ответ.

– Мне показалось, что я узнала ее. – Пот щекотал ее брови. – Я… я поняла теперь, что обозналась.

Месье Ганьон что-то записал, и это было длиннее того, что она только сейчас сказала. Он поднял на нее взгляд, поскреб подбородок пером:

– Вы уверены?

– Да, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал убедительно. «Давай правильные ответы, чтобы можно было уйти». – Я просто разволновалась. Она… она была такого же возраста, как и я. Уверена, что я среагировала на это.

Черты лица месье Ганьона смягчились.

– Понимаю, – сказал он.

– Но при этом все же мне не верите. – Натали склонила голову. – Или верите?

Мягкость рассеялась как утренний туман. Месье Ганьон уронил перо. Откинувшись назад и сложив руки на груди, он, казалось, набрал полные легкие воздуха, а потом выпустил его весь через нос, все это время неотрывно сверля ее глазами.

Натали выпрямилась на стуле и встретила его взгляд. Если она его не убедила, что тогда? Она может застрять тут на долгие часы. Только этого не хватало – не успеть сдать статью в срок. Как будто она и так уже не сомневалась, что сможет сосредоточиться на написании, и…

– Вы не очень-то умеете лгать, мадемуазель. Что-то вы от меня утаиваете.

У Натали не было на это ответа, потому что будь она на его месте, то испытывала бы такое же недоверие.

– Я спрошу последний раз, – сказал он. Его голос был осторожным, контролируемым, но не звучал недобро. – Вы можете опознать жертву?

Как он умудрялся одновременно быть таким красавчиком и таким надоедой?

– Нет, и не имеет значения, как вы сформулируете вопрос или сколько раз его зададите. Я сегодня увидела ее впервые в жизни.

Он склонил голову с озадаченным выражением лица:

– Мадемуазель Боден, должен сказать… вы очень…

Громкий стук в дверь прервал его. Он извинился и пересек комнату. Не успел он открыть дверь, как в нее постучали повторно. Затем раздался мужской голос:

– Кристоф!

Он открыл дверь и вышел в коридор, оставив дверь приоткрытой, ровно настолько, чтобы Натали смогла уловить обеспокоенность в их шепоте.

– О боже, Лоран, – голос месье Ганьона стал выше. – Уже?

Вскоре он заглянул обратно в комнату:

– Благодарю за уделенное время, мадемуазель Боден. – Он распахнул дверь, пожав плечами. – Мне жаль так рано обрывать нашу встречу. Дело чрезвычайной важности требует моего внимания.

– Конечно, – сказала она, вставая, взяла сумку и букет. Приблизившись к месье Ганьону, она не могла не отметить его одеколон с ароматом лемонграсса, который посреди всей этой смерти был полон жизни и свежести.

– А, да, можете выйти через задний ход, – сказал он, указывая на дверь, через которую мужчины вносили тело. Когда они дошли до нее, он открыл дверь для Натали. Она торопливо поправила ремень сумки и уронила букет.

– Ой, – сказала она, нагибаясь, чтобы собрать цветы. – Я такая неуклюжая. Извините.

Он опустился на колени, чтобы помочь ей.

– Мы начали разговор с цветов мадам Валуа, ими же и закончили, – сказал он, подавая ей букет. Возможно, он улыбался, но она была слишком смущена, чтобы посмотреть ему в лицо.

– Так и есть, – подтвердила она, выпрямляясь одновременно с ним. Она посмотрела на бутоны, все еще не помня момента их покупки. Может, вспомнит потом.

Натали вышла на улицу и проскользнула мимо торговца, продававшего «паштет из морга», который был всего-навсего мазью с броским названием.

Месье Ганьон крикнул ей вслед:

– Будьте осторожны, мадемуазель Боден. – Тон его теперь был менее формальным, с вплетенной ноткой беспокойства. – Париж сейчас не место для прогулок молодой женщины в одиночку.

Натали опять смахнула карандашом крошки со стола. Она делала так постоянно, независимо от того, были они там или нет, после каждой написанной пары слов в статье про морг. Слова плавали по ее блокноту, как заблудившиеся рыбки.

Ей казалось, что она видит кровь.

Но это были лишь чернила.

Снова и снова.

Наконец она закончила писать, закрыла блокнот, решив дать статье время отлежаться перед тем, как прочитать ее еще раз.

Хотя она уже давно доела свою булочку с шоколадом, ее никто не гнал. Жан, ее любимый официант, видел, что она работает, поэтому не беспокоил.

Воробей прыгнул к крошкам, поклевал, пока не съел их все, и склонил головку.

«Кажется, тебе сегодня досталось больше от булочки, чем мне. Зря перевела свою любимую сладость». Эти круассаны, наполненные шоколадом, манили ее, сладкоежку, каждый раз, когда она приходила в Café Maxime. Ее подруга Агнес их тоже обожала.