На изнанке чудес - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Флоренская cтр.№ 74

Ей было сложно уследить за временем, а время частенько забывало о ее существовании. Спустя час или два, а может, день или даже месяц пронизывающий холод сменился теплом, чувства притупились, и голова Пелагеи начала клониться набок.

— Засыпаешь, что ли? Эй, не спи! — потормошил ее Незримый.

— А? — вяло произнесла та. — Не могу, веки слипаются.

— Нельзя спать! Лучше скажи, почему Мерда на тебя не напала? Ты стояла так близко.

— Ей была нужна не я, — заплетающимся языком проговорила Пелагея и с неимоверным трудом разлепила глаза. В фонаре догорало масло. А напротив нее, практически вплотную стоял молодой мужчина. Обеспокоенный, с красивым лицом в обрамлении длинных льняных волос. Одеяния Незримого блистали белизной ровно до пояса. Ниже простиралась тьма. Пелагея ощутила мощный отток энергии и вырвалась из объятий, стуча зубами от вновь нахлынувшего холода.

— Стой! — сказала она, согнувшись и выставив перед собой дрожащую руку. — Превратишься сейчас — назад пути не будет! В образе человека ты не сумеешь ее защитить.

Незримый метнулся к ней, желая поддержать.

— Ты в порядке?

— Не прикасайся ко мне! — хриплым шепотом попросила Пелагея. — А я справлюсь. Справлюсь…

Пошатываясь и выбивая зубами дробь, она побрела к выходу. Обессиленная, постаревшая на добрый десяток лет.

«Временно, это временно», — успокаивала она себя, хватаясь за дверной косяк. Ее невидящим взглядом провожала агатово-черная, изрядно окрепшая тень.

Несмотря на то, что тыквенных пирогов было всего раз, два и обчелся, а печенье после земляники стало пользоваться немалым спросом, угощения хватило на всех. Перепало даже воронам и воробьям. Вокруг Вековечного Клёна, на траве, валялись пустые бутылки. Гости спали кто на чём. Одни — прижавшись щекой к выпуклому корню, другие пристроились и мирно похрапывали на мягком боку соседа.

Как только за лесом проклюнулась седая заря, Клён свечение поубавил и стал втягивать корни — потихоньку, чтобы никого не разбудить. Кое-кто, лишившись опоры, бухнулся головой на траву и, бормоча невнятные слова, отполз в сторонку. Кое-кого накрыло одеялом из опавших кленовых листьев. Вообще-то, Киприан хотел накрыть каждого. За пределами «зеленого круга», как-никак, зима лужи полирует, снег блестит. Не дело, если после маскарада гости слягут с ангиной или чем посерьёзней.

Когда Клён, сбросив листву, принял человеческий облик, мороз ворвался в круг и мигом посеребрил траву, словно только этого всю ночь и дожидался. Затем озорник принялся пощипывать щёки и жалить за нос всякого, кто не догадался его прикрыть.

— Ну и холодрыга! — сказал моментально протрезвевший профессор погоды. — О, а вот и вы! — обрадовался он, заметив Киприана.

Тот ограничился скромным кивком. На руках у него дремала «дева-воительница». Единственная из всех, от кого колючка-мороз держался на почтительном расстоянии.

— М-м-м! — Сладко потянулась она, выгнувшись и закинув руки за голову. — Вот уж не знала, что у тебя талант сочинять колыбельные. Как там было? «Месяц в ковш звезду кладёт…»

— Тучки собирает, — смущенно подсказал Киприан.

— Точно. Куда же без тучек! Эти, небось, под завязку набиты снегом, — сказала Юлиана и ткнула пальцем вверх. — Минуточку! А откуда листья перелетные? На площади ты их, помнится, не разбрасывал.

Небо стояло над лесом сплошной серой хмарью, и листья летели, точно посланные солнцем листовки с обещанием как можно скорее отвоевать у туч свой законный пьедестал. Часть «листовок» скоренько схоронилась под кустами, еще часть залегла под ступеньками крыльца в надежде, что их оттуда не выметут. Другим повезло меньше. Они остались лежать перед домом, изображая золотой ковёр. Или золотое шуршащее покрывало. Гости выбирались из-под «покрывала» на четвереньках, морща лбы, потирая носы и жалуясь на боль в пояснице.

— Как мы вообще здесь оказались? — недоумевала вчерашняя маска с перьями. — Проклятые коктейли! Больше ни капли в рот не возьму!

— Приглашение в «Капризный барометр» всё еще в силе, — с косой гримасой сказал профессор погоды, ни к кому конкретно не обращаясь.

Он вытряхнул из шляпы «кленовое богатство» и резво рванул к калитке, поскальзываясь на листьях. То ли на работу спешил, то ли припомнил, как вместе с конопатым шутом горланил «Лихую-заводную» (вот стыдоба!). У калитки он чуть не врезался в Марту. Ее было сложно не заметить. У нее под глазом красовался сиреневый фонарь. А уж кто тот фонарь засветил, поди догадайся.

Марта пристыженно проскочила мимо Юлианы и человека-клёна. Вместо старой надежной робы на ней болтались одни лохмотья, островерхая ведьминская шляпа была порвана, шевелюра знатно прорежена. Ей бы блуждающих огней — живо бы указала Селене на ее место.

«Ничего, еще сочтемся. Так за космы оттаскаю — парик придётся покупать», — мстительно пробормотала она и шмыгнула в дом. Ни Юлиане, ни тем более Киприану необязательно знать, что ее от зари до зари продержали в участке за нарушение общественного порядка. Селена — дура чванливая — даже штрафа не заплатила. Ей простили за какие-то там заслуги отца. А Марте пришлось до утра киснуть в одной камере с дохлым кактусом и тараканами.

Впрочем, лучше уж такое соседство, чем две ненормальные собаки под боком, которые заходятся лаем по любому незначительному поводу. Как только Марта вошла в сени, псы Юлианы с задорным тявканьем пронеслись мимо. Дверь закрылась, едва не прищемив им хвосты. Кекс в два прыжка преодолел ступеньки и, живописно проехавшись по палой листве, угодил мордой в свеженький сугроб. Пирог решил, что будет умнее. Подобрался к столу, недоверчиво ткнулся мордой в рыхлый снег и встал на задние лапы. От праздничных блюд остались жалкие крохи. Ветер лениво теребил края скатерти, шарил по столу, ища, чем бы поживиться. Тускло блестели железные колпаки с подносами, зловеще щурилась забытая профессором маска. Ни следа от прежних и, надо полагать, богатых яств. Пирог был страшно сердит. Кружа рядом с Киприаном, он долго возмущался по поводу того, что ему не досталось пирога.

— А ну уймись! Не досталось пирога, так достанется пинка! — пригрозила Юлиана, болтая в воздухе ногой. Спускаться на грешную землю она, судя по всему, желанием не горела.

Но тут появилась Пелагея с граблями и таки заставила ее спуститься.

— Соберите листья в кучу, а кучу свезите на тачке в выгребную яму, — распорядилась она, подозрительно покашливая. Сама в тапочках, еле ноги передвигает, глаза слезятся. Никак и она иноземную хворь подхватила!

— Нездоровится мне, — подтвердила догадку Пелагея и ушлёпала за порог, утирая рукавом сопли. Дом впитал запахи каштанов, ольхи, терпкой палой хвои, чтобы приберечь их до весны и выпустить на волю с первой оттепелью. Эти запахи почуял кот Обормот, уловили Теора и Майя. Лишь Пелагея не заметила перемен.

* * *

Утро стыдливо прикрывалось туманной кисеёй, сетуя на свою бледность. Оно попыталось взять взаймы немного румян у солнца, но солнце пожадничало. Сегодня оно решительно отказывалось выполнять свои обязанности. Тем более что в Вааратоне день был объявлен нерабочим.