История происхождения русов и славян - читать онлайн книгу. Автор: Николай Савин cтр.№ 33

Новое население создало Бондарихинскую культуру (ХIХ вв. до н. э.) Большую часть бондарихинцев представляли бывшие срубники. Эти срубники были земледельцами и скотоводами. На Оке они серьезно смешались с праславянами-фатьяновцами, переняв навыки земледелия, собственно, от последних. Погребальный обряд, однако, остался срубным, то есть, кремация. Другими словами, бондарихинцы были праславянским народом (или союзом племен, как угодно), принявшим патриархат.

На юге Бондарихинская культура граничила с Белогрудовской, а позднее, Чернолесской культурами. Как мы знаем, это тоже были праславяне-русы. С ними у бондарихинцев начались войны, о чем свидетельствует появление у последних укрепленных поселков. В ходе этих столкновений, чернолессцы-русы вытеснили бондарихинцев на север в долину Десны. Но, вообще-то, может быть, мы видим здесь свидетельства боев с киммерийцами и скифами.

На западе от Бондарихинской, в Полесье, на Черниговщине и Сумщине существовала Лебедовская культура (XI–VIII вв. до н. э.), тоже явно праславянская.

Вот лебедовцы совместно с бондарихинцами и создали в VII в. до н. э. новый народ меланхленов (черных клобуков), известный археологам как Юхновская культура.

Кроме того, что меланхлены одеваются во все черное и нравы у них скифские, Геродот ничего не сказал. Судя по всему, меланхлены были одним их северских прарусских племен. Характерно, что название племени сохранилось и пережило века. Уже во времена Киевской Руси русские будут называть черными клобуками союзные степные племена турок-огузов за манеру одеваться в черные плащи с капюшоном. Самоназвание меланхленов Геродот не упоминает, однако вспомним, что «савар» или «север» как в древнеарийском, так и в древнерусском языке означал или имел в виду «черный». Ну, вот нам и меланхлены — черные клобуки по-гречески — они же савиры или северяне по-праславянски.

А вообще, различия в образе жизни милоградских и юхновских племен оказались столь невелики, что историки подчас затрудняются с определением, к какому из двух сообществ принадлежит то или иное поселение в низовьях Десны. Пожалуй, обитатели Подесенья чуть больше увлекались охотой и, особенно, рыбалкой. Как сообщают о юхновцах украинские археологи Сергей Горбаненко и Дмитрий Каравайко: «Культурный слой многих городищ насыщен обломками и целыми глиняными грузилами для сетей, чешуей и костями больших рыб». Эти же специалисты обращают внимание на «достаточно высокий уровень развития рыбной ловли у населения юхновской культуры, что не было характерной чертой ни для одной из соседних культур раннего железного века». Чуть большее распространение, в сравнении с Невридой, получила в этих краях и охота. Все же юхновцы жили в местах, основательно заросших лесом и обильно залитых водой. Они чаще использовали кость для своих поделок, а металл у них встречался несколько реже, чем у невров.

Как полагают отдельные исследователи, на ранней стадии юхновцы вообще не занимались земледелием, но лишь выращивали домашних животных, промышляли зверя и ловили рыбу. Позже, под влиянием скифов-пахарей, они стали сеять просо, пшеницу и ячмень. Также юхновцы выращивали рожь, что было характерно только для славян.

Тогда же на их поселениях появились ямы-хранилища. Найдены там и остатки сельскохозяйственных орудий, в частности, обломки мотыги из рога оленя. Однако, аграриями в полном смысле этого слова юхновцы, видимо, так и не стали.

Вообще-то, сейчас принято считать, что Юхновская культура относится к будинам, но, во-первых, по Геродоту, будины были кочевниками и жили восточнее, а во-вторых, юхновцы располагались на исконных землях северян, что просто вынуждает нас соотнести их с меланхленами.

^{Реконструкция юхновского городища Красное.}

Юхновская культура VI — 11 в. до н. э. была распространена на территориях Черниговской области Украины и Брянской, Курской и Орловской областей России. Поселения юхновской культуры делились на два типа — небольшие укрепленные городища и неукрепленные селища, причем последние связаны территориально с городищами, образуя вокруг них своеобразные агломерации, «микрорегионы». Укрепления городищ были мощными и достаточно сложными — один-три ряда рвов и валов, деревянные стены по всему периметру и расположены на неприступных утесах по берегам рек. Ничего удивительного в этом нет, поскольку южнее жили скифы-кочевники, непрерывно пытавшиеся нападать на юхновцев-северян. Тогда сельское население северян сбегалось в крепости-городища и пережидало набег в них.

Для юхновской культуры характерны наземные многокамерные жилища столбовой конструкции на несколько семей — так называемые «длинные дома». Стены сооружались из тонких бревен и жердей, плелись из прутьев и затем обмазывались глиной. Иногда дома оказывались вытянутыми вдоль оборонительных сооружений, как это было, например, на городище Кузина гора в Курчатовском районе. Любопытно, что еще до раскопок старики рассказывали устные предания о том, что в этом месте «жили старые люди, у которых был один на всех длинный дом, кольцом окружавший деревню». Подобные дома мы видели у венедов Лужицкой культуры в Бискупине. Да и вся схема укрепленного городища весьма и весьма похожа.

Оригинальны юхновские височные кольца в виде двух спиралей (так называемые «очковидные» подвески). И опять мы знаем, что височные кольца всегда были признаком славян.

Известны юхновские языческие капища. Б. А. Рыбаковым в Жуковском районе Брянской области у села Вщиж (Благовещенская гора) было исследовано огромное и сложно устроенное древнее юхновское святилище-крепость, где происходило поклонение богине Ладе. Священным животным юхновцев считался медведь.

И, конечно, большинство археологов считает Юхновскую культуру балтской. Просто деваться некуда от этих балтов. Везде они отметились. Куды бедному славянину податься? А почему, собственно, балтской? Да просто потому, что кто-то когда-то решил, что гидронимика Северщины балтская. Прямо как на Псковщине, помните? Собственно, сейчас уже ни для кого не секрет, что гидронимика здесь тоже древнеарийская, а вовсе не балтская. Частично она даже просто славянская, как и на севере: Десна и Донец, Уда и Лопань, Молочная и Сальница, Красная и Ольховатка, Лугань и Калитва, Хопер и Ворона, Иловля и Россошь, Медведица и Ворскла, и так далее. Но балтолюбам это без разницы. Да Бог с ними. Пусть считают, как хотят, а мы будем считать по-своему.

Через некоторое время после образования Юхновской культуры северян, к югу от нее прекращает существование Чернолесская культура и в лесостепи начинается упадок и обезлюдение. Несомненно, это было следствием скифских набегов. Русы чернолессцы левобережья Днепра были вынуждены уйти на север, где влились в состав Юхновской культуры, дав северянам сельскохозяйственные навыки и свое имя в качестве второго — русы.

Где-то между неврами и меланхленами Геродот отметил людоедов-андрофагов, которые не были скифским народом. Мы обещали рассказать и о них. «Из всех народов андрофаги имеют самые дикие нравы; нет у них ни суда, ни законов. Андрофаги — кочевники. Одежду носят подобную скифской, но язык у них особый. Это единственное племя людоедов в той стране». Очевидно, что это как раз и были любимые некоторыми археологами балты Днепро-Двинской культуры. Согласно Певтингеровым таблицам ареал культуры соответствовал локализации племени селонов или селов, которые в XV веке были ассимилированы литовцами и латышами.