Орден Казановы - читать онлайн книгу. Автор: Олег Суворов cтр.№ 76

— А позвольте полюбопытствовать — почему?

— О, для ответа на этот вопрос мне пришлось бы пускаться в некоторые подробности теории существования бестелесных сущностей...

— Говорите же, милостивый государь, и можете быть уверены в том, что я стану вас слушать с величайшим вниманием! — нетерпеливо воскликнул Александр Михайлович.

Муравский пожал плечами.

— Ну, если вам так угодно, то извольте. Знакомо ли ваше высочество с недавно изданным трудом господина Давыдова «Научные доказательства нашего личного бессмертии», имеющего подзаголовок «Опыт теории физико-механического построения духовного организма»?

— Нет, не знаком.

— И очень жаль, поскольку автор самым убедительнейшим образом доказывает, что дух или душа представляют собой материальное образование, регулируемое принципами, вполне совместимыми с основными законами физической механики. Более того, без существования некоей молекулярной биогенной силы, иначе именуемой эфиром, всё живое немедленно бы разрушилось. Этот самый эфир тоже является материей, но материей неизмеримо более тонкой, чем ныне известные атомы.

— То есть наша душа...

— Представляет собой не что иное, как психическую сеть особым образом организованной эфирной материи, и именно этим, кстати сказать, можно объяснить причину сохранения ощущений после потери ампутированных конечностей — так называемых фантомных болей. В процессе жизни наши души, эти высокоорганизованные, индивидуализированные формы эфирной материи научаются через посредство потенциальной среды, которую можно традиционно именовать Богом, воспринимать жизнь вселенной и через ту же среду передавать всему миру свои субъективные мысли и ощущения. Составляющая их эфирная материя неразрушима, поскольку может подвергаться воздействию не грубой, а лишь такой же тонковещественной материи. Отсюда следует прямой вывод о том, что наши души не только бессмертны, но при известных условиях даже могут подвергаться фотографированию.

— И нам удастся сфотографировать дух Казановы? — восхищённо заинтересовался великий князь, но Муравский тут же охладил его пыл:

— Не знаю, ваше высочество, и никак не могу в том ручаться, поскольку процесс фотографирования душ пока ещё крайне мало изучен. Однако я не сказал самого главного — при особо благоприятном расположении звёзд души могут покидать свои горние обители и притягиваться теми предметами или местами, к которым при своей земной жизни в телесной оболочке они испытывали максимальную симпатию. И такой день, согласно моим астрологическим вычислениям, наступит именно послезавтра во время полнолуния.

— Прекрасно! Кстати, по этому поводу у меня имеется один вопрос — почему для спиритических сеансов наилучшим временем суток является именно ночь?

— Потому, что днём появлению духов может помешать так называемый солнечный ветер, — коротко пояснил Муравский. Затем, видя, что великий князь готов засыпать его новыми вопросами, поднялся на ноги. — Для данного сеанса нам потребуется максимальное сосредоточение всех душевных сил, поэтому позвольте откланяться, чтобы посвятить оставшееся до сеанса время отдыху и медитации.

— Да-да, разумеется — Александр Михайлович тоже встал. — Однако не прикажете ли подать вам мой автомобиль? Погода нынче скверная, а вы едва выздоровели...

— Благодарю, ваше высочество, но в этом нет необходимости. На выходе меня ждёт экипаж. Честь имею.

— До встречи, уважаемый Григорий Васильевич, до скорой встречи.

Проводив своего гостя до дверей гостиной и ещё раз простившись, великий князь направился в кабинет. Вызвав электрическим звонком своего личного секретаря, он приказал соединить его с полицейским управлением. Через пару минут секретарь передал ему трубку со словами:

— На проводе господин Гурский.

— Макар Александрович?

— Я вас слушаю, ваше высочество.

— Мне бы хотелось аннулировать свою просьбу о поиске господина Муравского, поскольку он нашёлся сам собой и мы расстались всего десять минут назад.

— Хорошо, — невозмутимо отвечал голос Гурского. — Но ведь вы с ним вскоре увидитесь снова, не так ли?

— Да, разумеется.

— В таком случае, я надеюсь, что ваше высочество не затруднит моя скромная просьба.

— К вашим услугам, дорогой Макар Александрович. Что вам угодно?

— Будьте любезны передать господину Муравскому, что при первом же удобном случае я не премину возобновить наше с ним знакомство!

— Так вы всё-таки такими? А он уверял, что не имеет чести вас знать.

В трубке бы мо отчётливо слышно, как следователь усмехнулся.

— По всей видимости, у господина медиума слишком короткая память, — заявил он. — До свидания, ваше высочество...

Покинув дворец великого князя через чёрный ход, Муравский вышел в ближайший переулок и быстрым шагом приблизился к ожидавшей его карете. Сказав кучеру пару слов, он распахнул дверцу и забрался внутрь. Находившаяся в салоне Зинаида спокойно отложила в сторону томик стихов и вопросительно посмотрела на любовника.

— Ну как?

— Что ты хочешь от меня услышать? — устраиваясь рядом с ней, поинтересовался Муравский.

— Ты обещал рассказать, что делал во дворце великого князя.

— Встречался с их высочеством, разумеется. Ты же не думаешь, что я приходил к его камердинеру?

— Я не люблю измышлять глупости, — холодно отвечала молодая женщина, — поэтому просто жду, когда ты расскажешь — какие дела тебя связывают с Александром Михайловичем?

— Это в тебе говорит женское любопытство или ты выполняешь поручение товарищей по партии?

— Какая разница! — вспыхнула было Зинаида, но, взглянув на отчуждённое лицо своего собеседника, мгновенно поняла, что следует сменить тактику. Для начала она сняла очки и аккуратно спрятала их и кожаный футляр. Затем слегка распахнула на груди шубку, открыв декольтированное вечернее платье, и прильнула к Муравскому, обдав его сладким ароматом духов. — Так что же ты от меня скрываешь, негодяй ты этакий... — Она положила голову ему на плечо, слегка коснувшись губами смуглой и мускулистой шеи. При этом её рука бесстыдно ощупала его мужское достоинство прямо через брюки.

Зинаида прекрасно знала, что её любовник отличается изрядным темпераментом, а потому загорается в одно мгновение. Нужно было всего лишь преодолеть некую первоначальную отчуждённость, застав его своими ласками врасплох. Именно так произошло и на этот раз — Муравский повернулся к ней и припал губами к её губам, одновременно с этим запустив холодную ладонь в её тёплое, благоуханное декольте, отчего она непроизвольно поёжилась и пробормотала:

— Как лягушка...

Однако любовник уже не обратил на это внимания, продолжая всё более жадно ощупывать её груди. По утяжелённому мужскому дыханию Зинаида поняла, что он уже достаточно возбудился, после чего проворно расстегнула его брюки и наклонила голову. Но сразу после нескольких дразнящих прикосновений горячего и влажного языка, от которых Муравский тяжело вздохнул и опустил ладонь на её кудрявый затылок, она прервала своё занятие и требовательно шепнула: