Орден Казановы - читать онлайн книгу. Автор: Олег Суворов cтр.№ 72

— Я хочу ещё раз... У моего чёртового Сеньки руки холодные и неумелые, а у тебя такие замечательные и горячие!..

Спустя три часа с ними произошёл странный инцидент, имевший потом самые неожиданные последствия. Выйдя на улицу первым, Кутайсов распахнул перед Ольгой дверь парадного, но, едва ступив на тротуар, она поскользнулась и неловко, боком, присела в ближайший сугроб — как раз накануне на город обрушилась сильная метель.

— Ну вот, — весело заявил журналист, помогая своей возлюбленной подняться и отряхивая от снега её длинную чёрную юбку, — кажется, я так утомил тебя своей страстью, что тебя уже ноги не держат.

— Перестань болтать, — сквозь зубы пробормотала Ольга, приводя себя и порядок и оглядываясь по сторонам, — лучше глянь через дорогу. Видишь того типа, что вальяжно прогуливается по набережной?

— Вижу, — коротко отвечал Кутайсов, мельком глянув в сторону высокого солидного господина в соболиной шапке и с тростью в руках. — И что дальше?

— Я уверена, что он за нами следит. Полчаса назад, когда мы одевались, я случайно посмотрела в окно — и он уже прохаживался перед домом.

— Думаешь, его твой муж нанял?

— У Сеньки ума хватит, тем более что последнее время он меня дико ревнует.

— А по-моему, насчёт него ты ошибаешься! Если за нами кто и следит, то вон тот прощелыга — И Кутайсов кивком головы указал на щуплого, невзрачного субъекта, стоявшего немного поодаль от них на той же стороне улицы и делавшего вид, что покупает папиросы у лоточника, который перед этим громко орал на всю улицу: «Папиросы “Каир” — как много в этом слове для потребителей слилось!» ^[25]

Заметив на себе пристальное внимание журналиста, субъект поспешно двинулся прочь.

— Ну-ка, погоди, — пробормотал тот, оставляя Ольгу одну и устремляясь следом.

— Куда ты? — воскликнула она.

— Сейчас я его проучу!

В два прыжка догнав убегавшего, Кутайсов схватил его за воротник потрёпанного пальто и с такой силой развернул к себе лицом, что тот едва не полетел на землю.

— Милостивый государь! — испуганно-возмущённо воскликнул этот маленький человечек с красным от мороза лицом. — Что вы себе позволяете?

Вместо ответа журналист втолкнул его в ближайшую арку и прижал к стене.

— Ты кто такой?

— Как вы смеете!

— Отвечай, когда спрашивают, мерзавец. — И разъярённый Кутайсов саданул его кулаком в ухо, в тот момент уже не сознавая себя и действуя так, словно бы перед ним был не этот жалкий субъект, а ненавистный муж любимой женщины.

— Я полицейский агент!

— Врёшь!

— Отпустите меня, и я покажу вам свой жетон.

Кутайсов нехотя опустил руки, настороженно глядя на свою жертву, и человечек, проворно пошарив по карманам, действительно достал медный жетон, который выдавался филёрам охранного отделения.

— Чёрт! — раздосадованно выругался журналист. — Приношу свои извинения, сударь. Вам не повезло, поскольку вы попались мне под горячую руку.

— Нет уж, сударь, — в свою очередь, разозлился филёр, — теперь я вам этого так не оставлю. Нападение на полицейского агента во время исполнения им своих служебных обязанностей — это, знаете ли, чревато!

— Но я принял вас за другого!

— Зато уж вас-то я ни с кем не спутаю, господин журналист из «Сатирикона»!

«Со временем мельчает всё, даже мошенничество», — решил для себя Макар Александрович Гурский, вспоминая знаменитую петербургскую гадалку Милену Петровну Чернышеву и мысленно сравнивая её с нынешними представителями «оккультных сил». В конце прошлого века старая цыганка, чей дом был избран террористами для покушения на министра финансов графа Витте, ухитрялась не раз удивлять следователя необъяснимой верностью своих предсказаний.

Повторно допросив бывшего дворника и нынешнего мага Щеглова и выудив из него имя таинственного господина, продавшего ему архив профессора Ферингтона, следователь не на шутку разволновался. Оказывается, убийца и террорист Морев проживает в Петербурге под именем Григория Васильевича Муравского и уже успел втереться в доверие к великому князю! Но зачем и с какой целью? Ведь не затем же, чтобы совместно проводить спиритические сеансы по вызыванию духа Казановы! Отныне просьба Александра Михайловича отыскать для него пропавшего медиума приобрела неожиданную значимость, вот только где и как было искать этого кровавого злодея? Его нынешний паспорт на имя Муравского почти наверняка является фальшивым.

Размышляя над этим затруднением, Макар Александрович не слишком-то приветливо встретил своего молоди го приятеля Кутайсова, также имевшего весьма озабоченный вид.

— Опять ты явился по мою душу, мелкий бес, — с ходу заявил следователь, слишком хорошо знавший всю гамму чувств, красноречиво отражавшихся на подвижной физиономии журналиста. — Вновь согрешил, а мне замаливать?

— Поражаюсь вашей проницательности и умиляюсь приветливости и дружелюбию, о мудрейший господин мой! — не остался в долгу Кутайсов, молитвенно складывая ладони и закатывая глаза.

— Что на этот раз?

— Да совершенно глупый случай — Журналист с ходу опустился в кресло и бегло пересказал Гурскому вчерашнюю стычку с филёром, полностью опустив всякие упоминания о предшествовавшем ей любовном свидании. — Теперь этот маленький человечек грозится подать на меня в суд! — добавил он самым жалостным тоном.

— И правильно сделает! — грозно резюмировал Макар Александрович. — Чёрт тебя угораздил бросаться на людей посреди улицы?

— Но я же не знал, что он тайный агент!

— А какая разница? Можно подумать, что «Уложение о наказаниях» дозволяет подданным Российской империи хватать друг друга за шиворот или бить и ухо, когда им только заблагорассудится.

— Ну, полиции то это дозволительно, — ехидно протянул Кутайсов.

— Так что же ты в своё время отказался оформить наше с тобой сотрудничество официально? Сейчас бы тоже имел полицейский жетон и мог бы безнаказанно размахивать кулаками! не остался в долгу Гурский.

— Да не надо мне никаких жетонов! — вяло отмахнулся журналист. — Знаете, Макар Александрович, иногда приходится бывать в таких местах, что уж лучше совсем без документов, чем с подобными опознавательными знаками.

— Твоё дело, — сухо отвечал следователь, после чего в кабинете воцарилась тишина. Гурский бегло просматривал лежавшие на столе бумаги, а журналист следил за его действиями со всё возрастающим удивлением. Наконец он нетерпеливо пошевелит я и воскликнул:

— Макар Александрович?!

— Что?