Орден Казановы - читать онлайн книгу. Автор: Олег Суворов cтр.№ 56

Войдя во дворец, уже окутанный ароматом особых придворных духов, которые щедро выливались на раскалённые чугунные совки, они разделись с помощью придворных лакеев в белых чулках, лакированных башмаках и шитых галунами ливреях и оставили у них свои шубы, не забыв прикрепить к ним визитные карточки.

— Признайтесь, дорогой Денис Васильевич, — с улыбкой заметил Кутайсов, — а ведь вы изрядно волнуетесь?

— Признаюсь, вымученно улыбнулся Винокуров, одёргивая перед огромным зеркалом фрак и поправляя манишку.

— А почему?

— С одной стороны, я недостаточно знатен или богат, чтобы чувствовать себя здесь свободно, с другой — недостаточно молод, чтобы восхищаться своей близостью к богатству и знати. — Произнеся эту фразу, Денис Васильевич вдруг подумал о том, что, возможно, именно по этой самой причине следователь Гурский и уступил ему свой билет! Эх, Макар Александрович, Макар Александрович, рано вы отказались от светской жизни.

— Ну-ну, не прибедняйтесь, дорогой родственник, — прощебетала заметно разрумянившаяся Ольга, жадно вдыхая придворные ароматы всем своим глубоким декольте, на которое нет-нет да и устремлялся плутоватый взгляд журналиста. — Однако что же мы здесь стоим, друзья мои? Подайте же мне кто-нибудь руку и пойдём наверх!

Её спутники охотно повиновались, и все трое стали подниматься по мраморной лестнице, затянутой мягким красным ковром, проходя между двух рядов лейб-казаков в красивых белых бешметах. Концертный зал, украшенный гирляндами и ярко залитый светом многих тысяч электрических ламп, был уже полон, поражая внимание вошедших яркостью и разнообразием нарядов собравшихся там людей.

Бело-красные мундиры лейб-гвардейцев с золотыми государственными орлами на груди и спине, чёрные бешметы смуглых кавказских князей, роскошные кунтуши польской аристократии, белые гусарские ментики с бобровой опушкой, шитые золотыми и серебряными позументами придворные мундиры — по сравнению со всем этим великолепием самыми скромными нарядами казались обычные чёрные фраки. Вид сверху дополнялся видом снизу — белые лосины и сапоги военных, вкрадчиво звякавших шпорами, короткие панталоны и белые чулки придворных, чёрные брюки и лакированные ботинки гражданских, а также мягкие чувяки кавказцев, благодаря которым они передвигались по залу практически бесшумно.

Что касается дам, то согласно строгому придворному этикету цвет их платьев должен был соответствовать драгоценностям: розовое платье одевалось под жемчуга, бриллианты или рубины, а голубое — под сапфиры и бриллианты. Однако отнюдь не это обстоятельство смутило Ольгу, на которой было очень дорогое и совершенно новое платье в русском стиле — из белого атласа, с открытыми плечами и шлейфом красного бархата, украшенным золотым шитьём. Из драгоценностей молодая женщина предпочла серебристую диадему, серьги с аметистом, жемчужное ожерелье и старинную, усыпанную бриллиантами брошь, приколотую к корсажу чуть пониже левого плеча.

— Почему они так на меня смотрят? — удивлённо спросила она, поймав на себе несколько снисходительно-презрительных женских взглядов. — Неужели только потому, что я в белом?

— Нет, только потому, что в новом, — невозмутимо пояснил Кутайсов.

— Что это значит? — повторно удивилась Ольга.

— Видишь ли, бесподобная моя, истинные аристократки считают дурным тоном надевать на подобные балы платья последних моделей от Уорта или Редферна — не дай бог, помнут в толпе. Поэтому во всё новое одеваются только... гм!., выходцы из простонародья.

— Мерзавец! — мгновенно вспыхнула молодая женщина, сжимая свой веер с таким выражением лица, словно бы едва сдерживаясь от желания немедленно отхлестать им собеседника. — И ты это говоришь мне только сейчас?

— Что делать, милая, — пожал плечами журналист и нахально добавил: — К сожалению, не я выбирал тебе платье. Кстати, вспомнил замечательно подходящий к данному случаю анекдот. Один негр говорит другому: «Вчера на балу я был во фраке телесного цвета».

— Да катись ты со своими пошлыми анекдотами!

— Вот-вот, а от прирождённых аристократок подобных заявлений не услышишь!

Неизвестно, как долго бы они ещё продолжали потешать Дениса Васильевича своими препирательствами, но в этот момент церемонимейстеры трижды ударили в пол своими жезлами ^[12], и огромный негр в белой чалме торжественно растворил двери Малахитового дворца. По традиции, идущей ещё со времён Петра Великого и его знаменитого арапа, этот негр считался главным телохранителем императора.

Из дворца под звуки полонеза появилась царственная чета, впереди которой, словно бы раздвигая и без того проворно расступавшуюся толпу, шествовал обер-гофмаршал двора граф Бенкендорф.

В результате лёгкой суматохи Денис Васильевич оказался разлучён со своими спутниками и притиснут к стене — прямо под портретом какого-то старого сановника в огромном парике петровских времён. Оставалось только наблюдать, тем более что участвовать в открывавшем бал полонезе имели право лишь особы императорской фамилии и иностранные послы.

Николай II шёл в первой паре с женой главы дипломатического корпуса — на сей раз это была супруга французского посла, великие князья распределили между собой жён остальных дипломатов, а сами послы шествовали с великими княгинями. После первого тура происходил обмен дамами, причём в строгом соответствии с рангом каждой из них.

И лишь после полонеза, своей торжественностью и жёсткой регламентированностью напоминавшего священнодействие, с первых же звуков вальса, который открывал лучший танцор гвардии с заранее намеченной для этого девицей, начиналось всеобщее веселье...

Денис Васильевич танцевать не собирался, поэтому всерьёз начал подумывать о том, чтобы перейти в один из соседних залов, где под огромными пальмами, специально доставленными из оранжерей Ботанического и Таврического садов, были расставлены многочисленные столы, украшенные цветами. Здесь можно было выпить шампанского или клюквенного морса, а также отведать фруктов и знаменитых сладостей, которые изготовлялись исключительно в придворных кондитерских Царского Села, в продажу не поступали, а потому становились законной добычей гостей, стремившихся прихватить их с собой.

— Господин Гурский?

Вопрос прозвучал настолько близко от него, что Винокуров слегка вздрогнул и удивлённо оглянулся. Перед ним стояла юная и стройная шатенка — судя по шифру ^[13], одна из придворных фрейлин. Живые, зеленовато-карие глаза, свежий румянец и постоянно меняющееся выражение очень подвижного, слегка удлинённого лица делали её настолько очаровательной, что Денис Васильевич вдруг почувствовал, как его сердце разом ухнуло вниз, оставив ощущение головокружительной пустоты и адской сухости в горле. В первое мгновение он хотел было отрицательно покачать головой, но одна только мысль о том, что эта юная прелестница сразу утратит к нему всякий интерес и тут же исчезнет, заставила его передумать.