Запах смерти - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Бекетт cтр.№ 24

– Почему?

– Никогда еще не работала с кем-то, кто называет себя судебным тафономистом. Если бы он мне этого не сообщил, я бы решила, что он обычный судебный антрополог. Ну не считая серого комбинезона.

Я удержался от улыбки.

– Говорят, у него блестящие рекомендации.

– Не сомневаюсь. На вид довольно способный. Молод, однако методичен. И самоуверен.

Что правда, то правда. Хотя тогда он вряд ли видел бы конкурента в патологоанатоме вроде Парек. Ну если только совсем не дурак.

Она улыбнулась, отчего лицо ее покрылось паутинкой тонких морщинок.

– Обидно, да?

– Что именно?

– Обнаружить, что на пятки наступает молодая поросль.

Я хотел возразить, но промолчал. Парек слишком хорошо меня знала.

– Я что, был таким же надменным парнем, когда мы с вами познакомились?

– Не надменным, нет. Уверенным – да. И амбициозным. Но с тех пор вы много чего повидали. Осмелюсь предположить, что Дэниел Мирз сделается заметно лучше, когда пообтешется. И я не сомневаюсь, что так оно и будет.

Я подумал, что она права, но, в общем-то, не слишком беспокоился на сей счет. Решил, что чем меньше мы будем пересекаться с Мирзом, тем больше нам обоим это будет нравиться.

Официальное вскрытие было намечено на десять часов утра. Уэлан и остальные члены следственной группы начали собираться минут за пятнадцать до начала, но сама Уорд запаздывала. Она приехала последней и ворвалась в помещение, на ходу стряхивая воду с плаща.

– Прошу прощения, – выдохнула она, плюхнула сумочку на стол и уселась на свое место.

Вид Уорд имела измотанный, и живот ее теперь, без мешковатого комбинезона, сделался более заметным. Короткое совещание перед вскрытием являлось простой формальностью – исключительно с целью удостовериться в том, что детективы и эксперты хорошо понимают друг друга. Полиция пока не продвинулась в идентификации личности погибшей. При ней не обнаружилось ни водительского удостоверения, ни каких-либо иных документов, а одежда и обувь были самые дешевые, распространенные, так что тоже не послужили зацепкой. Снять отпечатки с поврежденных пальцев не представлялось возможным, и хотя беременность жертвы могла бы помочь при работе с базой пропавших без вести, нам все равно не хватало более точного определения возраста, чтобы сузить круг поисков. Беременность сужала его, однако недостаточно.

Способность вынашивать ребенка означала что угодно – от подросткового возраста и до сорока лет.

В общем, сейчас надежда была на записи у дантистов и на то, что нам с Парек удастся найти еще какую-нибудь зацепку. Пока Уорд, Уэлан и остальные из отдела расследования убийств рассаживались по местам, мы двое переоделись в чистые халаты и вошли в секционную.

Уверен, морги по всему миру похожи друг на друга. Некоторые, конечно, современнее и лучше оборудованы, но устройство их примерно одно. А холодный воздух и запах дезинфекции, перебивающий другие, менее приятные запахи биологического происхождения, и вовсе одинаковы повсюду.

Дверь за нами закрылась, оставив нас в тишине. Тело женщины лежало на металлическом столе. Согнутые в коленях ноги были повернуты набок, а руки, цветом и фактурой напоминавшие вяленое мясо, покоились на груди в традиционном для погребения положении. Тело раздели, чтобы отправить одежду на экспертизу, и вымыли. При этом бо́льшая часть волос тоже оказалась смыта и лежала теперь отдельно, а на скальпе осталось лишь несколько редких прядей. Рядом с телом матери лежало то, что осталось от ребенка.

– Невеселая у нас работка, – заметила Парек, глядя на останки матери и ребенка. Потом она тряхнула головой и принялась за работу.

Само вскрытие целиком и полностью находилось в ее компетенции, так что от меня даже не требовалось помогать ей. Это не заняло много времени. С учетом плачевного состояния останков, судебный патологоанатом мало что мог сделать. Никаких явных травм вроде пробитого черепа или сломанной подъязычной кости, которые свидетельствовали бы о причинах смерти, не наблюдалось. Как и я, Парек склонялась к мнению, что у женщины отошли воды, а это с учетом обстоятельств могло быть фатальным – особенно в случае, если имелись другие травмы. Однако при таком изменении тканей тела это оставалось лишь догадками.

Мумификация также лишила нас возможности определить, как давно женщина умерла. Я не видел ничего, что изменило бы мою первоначальную оценку, согласно которой тело пролежало на чердаке как минимум одно лето, а может, и дольше. Впрочем, это тоже считалось в лучшем случае квалифицированным предположением.

Однако обнаружились кое-какие обстоятельства.

– Сомневаюсь, чтобы ее руки в момент смерти находились в таком положении, – сказала Парек, глядя на останки поверх маски.

– Да, – кивнул я. – Во всяком случае, их так сложили не тогда, когда перетаскивали с места на место.

Вероятно, что кто-то сложил их так вскоре после ее смерти, прежде чем тело окоченело. Правда, это плохо стыковалось с версией, согласно которой женщину заперли и оставили умирать на чердаке.

Одно я мог сказать с уверенностью: руки сложили не тогда, когда тело заворачивали в брезент и переносили на новое место. К этому времени ее тело полностью мумифицировалось, так что кожа и остатки мягких тканей хранили то положение, в каком она умерла. В нынешнем хрупком состоянии любая попытка подвинуть их привела бы к значительным повреждениям.

– Она обнимала себя, – вдруг произнесла Парек. – Согнутые колени, повернутые ноги – это почти классическая поза эмбриона.

Я и сам уже догадался об этом. Изможденная столь долгим ожиданием на темном чердаке, женщина свернулась калачиком, прикрыла живот руками и ждала смерти. Никакая это не дань уважения к умершей. Так, случайное совпадение.

Единственное заметное повреждение обнаружилось на ее правом плече. Его положение вызвало у меня подозрения еще при просмотре фотографий с чердака, а когда я изучил рентгеновские снимки тела, все стало ясно. Плечо было вывихнуто.

– Вывих прижизненный, как по-вашему? – пробормотала Парек, вглядываясь в черно-белое изображение. – Такое могло случиться при падении, или во время борьбы, или в момент побега.

Я кивнул. Притом что мы снова углубились в область предположений, я хорошо знал, насколько болезненным является вывих плеча. Терпеть такое без медицинской помощи почти невозможно, по крайней мере, добровольно. Однако никаких свидетельств того, что женщина была связана, никаких следов на запястьях и лодыжках, как у двух других жертв, мы не нашли. Посмертная травма, например в момент перемещения, гарантированно сопровождалась бы повреждением мумифицированных тканей – возможно, рука просто отвалилась бы. Из этого следовало, что наиболее вероятной причиной стала прижизненная травма – ну или женщина получила ее непосредственно перед смертью. Это лишь подтверждало версию, согласно которой женщина попала на чердак в надежде спрятаться. Беременная женщина с вывихнутым плечом не убежала бы далеко. И если она пыталась скрыться от кого-то, чердак мог оставаться единственным таким местом.