Падь - читать онлайн книгу. Автор: Жанна Штиль cтр.№ 27

В спину услышала злобный крик Юфрозины:

— Сумку её посмотрите! Она воровка!

Наташа развернулась, наклонив голову, тяжело втянув воздух, чувствуя, как в висках застучала кровь, процедила:

— Я у тебя что-то украла? — шагнула в сторону графини, но Бруно удержал её.

Граф вопросительно посмотрел на Юфрозину.

— У меня пропало кольцо, — ответила она на его немой вопрос.

— А я здесь причём? — опешила Наташа. Воровство, да ещё в средневековье?! Да ещё у графини! Вдруг эта «язва» подкинула его ей?

Юфрозина, проигнорировав вопрос, спокойно продолжила:

— Я думаю, что она могла взять его. Проверьте! — указала грязным пальцем на сумочку иноземки.

Наташа интуитивно повернула её за спину. Не хотелось думать, что будет дальше.

Проигнорировать заявление невесты сына Герард не мог. Он подошёл к девчонке, протягивая руку.

Она отстранилась, отступив на шаг.

Бригахбург хлопнул ладонью по краю телеги:

— Положи сумку сюда, — потемневшие глаза цвета грозового неба остановились на лице непокорной.

Наташа пыталась оттянуть время, уже понимая, что здесь этот номер не пройдёт:

— Вы не имеете права меня обыскивать, — оставалось добавить: «Требую присутствия своего адвоката». Её снова подташнивало. Осознание того, что сейчас отнимут самое дорогое, и она ничего не сможет с этим поделать, наполняло глухой злобой. Сжала кулаки, внешне оставаясь спокойной. Почувствовала, как медленной удушливой волной разливается по телу жар.

Мужчина вплотную подошёл к бунтарке:

— Я имею право делать всё, что захочу, — в подтверждение слов, не спеша, расстегнул ремень на её поясе, снимая.

Наташа выпрямилась, закинула руки за голову, демонстративно поднимая волосы кверху, открывая шею. Усмехнулась, глядя в глаза графа:

— Да-да, я помню, чьи в лесу шишки. Обыскать не желаете, господин доблестный рыцарь?

Бригахбург невозмутимо окинул её взглядом и ничего не сказал.

Характерный звук липучек отрезвил строптивицу. Исподтишка глянув в сторону Юфрозины, она с замирающим сердцем смотрела на руки его сиятельства.

Графиня, раскрасневшись, пользуясь тем, что на неё никто не обращает внимания, подступила плотнее к мужчине, не спуская горящих глаз с сумочки.

Он вытряс содержимое на накидку, откидывая сумку в сторону. Наташа отметила, что отделение под замком осталось вне поля его зрения. Подалась к графу, но он остановил её.

Герард с интересом перебирал предметы, словно ребёнок, попавший в лавку с диковинками.

— Что это? — вертел серебряную зажигалку ручной работы в виде деревенского домика с высокой крышей. Разъём прятался под крышей и для непосвящённого человека чикфайер выглядел цельным куском серебра, как сувенир. — Откуда у тебя это?

— Это вещь моего отца, — выдавила иноземка сквозь зубы. — Талисман. Оберёг.

Отложив зажигалку, Бригахбург переключил внимание на мобильник в кожаном футляре, со знанием дела осторожно его извлекая:

— Это что?

В глянцевой поверхности отразилось ясное небо. У Наташи защипало в носу. Она замялась:

— Бомба.

Его сиятельство молчал. Незнакомое слово звучало угрожающе.

Повисла пауза.

Монашка придвинулась ближе.

Надзиратели вытянули шеи.

Бруно неторопливо накручивал на палец длинный стебель пырея:

— Что?

— Господин граф, что это такое я скажу только вам и только наедине. И, пожалуйста, аккуратнее. Владельцу этой вещи не понравится, если она разобьётся.

Воцарилось молчание.

Графиня хмыкнула.

Все дружно посмотрели в её сторону.

Она пожала плечами.

Мобильник лёг рядом с зажигалкой.

Взяв ножницы, Герард удивлённо поднял бровь, но ничего не сказал.

Шариковую ручку подержал и отложил.

Таблетки в пластинах вызвали повышенный интерес. Перебрав их, глянув на просвет, граф буркнул под нос: «Тонкое серебро» и отбросил.

Ключи от квартиры особого интереса не вызвали, но каждый ключик был испробован на прочность.

Пилкой для ногтей мужчина провёл по пальцу. Дорожный набор с нитками энергично потряс:

— Что здесь?

— Нитки.

Зубная нить его не заинтересовала, как и тюбик с губной помадой, и косметический карандаш.

А вот блокнот Бригахбург даже понюхал, дивясь его тонким белым листикам, исписанным красивым женским почерком. То, что девчонка знает два языка, он уже знал:

— Это твоё? — Наташа молчала. — Ты обучена грамоте.

— Вашей письменности я не знаю, — подступила слабость. Кружилась голова.

Расчёска. Карманное косметическое зеркальце со сломанной застёжкой. Круглое, двойное, в хромированном корпусе с мелким цветочным рисунком ювелирной глазурью и вкраплениями стразов.

Герард, рассмотрев щель, ногтем поддел створку, раздвигая, едва не выронив зеркальце.

— Аккуратнее, — занервничала девушка. — Подарок.

Мужчина поднёс его к глазам. Перевернул, погладил пальцами стразы и стёкла.

— Смотри, — обратился к Бруно, — не серебро ведь. Лалы и адаманты.

Рыцарь ткнул пальцем в стекло, буркнул:

— Дьявольщина.

— У вас зеркал, что ли нет? — Наташа пыталась вспомнить, когда стали изготавливать зеркала. Точно знала, что в Венеции. А вот в каком веке…

Юфрозина ахнула, протягивая дрожащие пальцы к зеркальцу. Глухо прошептала:

— Зерца́ло…

— Руки убрала! — угрожающе тряхнула головой иноземка. — Если разобьёшь… — Выразительно посмотрела на монашку.

Сиятельный хлопнул створками, закрывая диковинку:

— Графиня, здесь нет вашего кольца. Возможно, вы обронили его в лесу. Идите в карету, переправляться будем.

Юфрозина повела плечом, не спуская глаз с рук мужчины, неохотно отходя. Необычного кольца девки в сумке не оказалось. Обернулась, искоса всматриваясь в фигуру незнакомки. Где-то же она прячет свои украшения? А в сумочке оказалось много всего необычайно красивого и невиданного. Она мысленно восстанавливала картину осмотра. За одно зерца́ло можно отдать целое состояние. Она видела нечто подобное и даже держала в руках. Во дворце короля, у его фаворитки. Эта диковинка являлась предметом зависти всех женщин дворца. Да что там дворца. Всего королевства! Откуда у простой девки зерцало? Украла.

Юфрозина, отойдя к карете, всматривалась в «чернавку». Мысли, одна тревожнее другой, сплетались, рвались и снова сплетались. «А ведь девка вовсе не чернавка», — содрогнулась она. Как же раньше она не замечала её стати, её гладких рук и маленьких ножек? Её дерзости и непокорности? Будь она простолюдинкой, разве граф стал бы с ней церемониться?