Песочный человек и другие ночные этюды - читать онлайн книгу. Автор: Эрнст Теодор Амадей Гофман cтр.№ 92

Лотар сбежал вниз, неся на руках бесчувственную Клару. Она была спасена. И вот Натанаэль стал метаться по галерее, скакать и кричать: «Огненный круг, крутись, крутись! Огненный круг, крутись, крутись!» На его дикие вопли стал сбегаться народ; в толпе маячила долговязая фигура адвоката Коппелиуса, который только что воротился в город и той же дорогой пришел на рынок. Собирались взойти на башню, чтобы связать безумного, но Коппелиус сказал со смехом: «Ха-ха, повремените малость, он спустится сам», ― и стал глядеть вместе со всеми. Внезапно Натанаэль стал недвижим, словно оцепенев, перевесился вниз, завидел Коппелиуса и с пронзительным воплем: «А... Глаза! Хороши глаза!..» ― прыгнул через перила.

Когда Натанаэль с размозженной головой упал на мостовую, Коппелиус исчез в толпе.

Уверяют, что спустя много лет в отдаленной местности видели Клару, сидевшую перед красивым загородным домом рука об руку с приветливым мужем, а подле них играли двое резвых мальчуганов. Отсюда можно заключить, что Клара наконец обрела семейное счастье, какое отвечало ее веселому, жизнерадостному нраву и какое бы ей никогда не доставил смятенный Натанаэль.

Давным-давно жил в дремучем лесу под Фульдой один бравый егерь, звали его Андрес. Поначалу он сопровождал в долгих путешествиях по прекрасным южным странам своего господина, графа фон Фаха, был его телохранителем, и однажды, благодаря своей храбрости и находчивости, спас графа от разбойников, а произошло это на одной большой дороге Неаполитанского королевства. В неапольской гостинице, где граф потом остановился, Андрес повстречал бедную красивую девушку; хозяин гостиницы взял ее сиротой на воспитание, сам же всячески помыкал ею, заставлял делать всю черную работу по двору и на кухне. Хоть и трудно было Андресу с ней изъясняться, однако он, как умел, попытался утешить бедняжку, приободрить ее, и девушка ответила ему такой любовью, что ни в какую не пожелала с ним расставаться, а решила отправиться в далекую холодную Германию. Растроганный просьбами Андреса и слезами Джорджины, граф фон Фах позволил ей сесть на облучок кареты к возлюбленному, чтобы разделить с ним дорожные тяготы. Еще до пересечения итальянской границы Андрес обвенчался с Джорджиной, а когда путешественники вернулись в поместье графа, тот решил отблагодарить своего верного Андреса и назначил его егерем. Взяв с собой Джорджину и старого слугу, Андрес поселился в дремучем лесу, который отныне ему надлежало охранять от самовольных охотников и порубщиков. Только ничего хорошего из графских милостей не вышло, жизнь у Андреса получилась трудная, беспокойная, скудная, донимали его нужда и заботы. Положенного графом жалованья едва хватало на одежду для себя и Джорджины, перепадала ему, правда, некая толика выручки от проданного леса, но такое случалось редко, и потому доход этот был весьма невелик; что же до собственного огорода, дававшего все пропитание, то, как его Андрес со слугой ни возделывали, как за ним ни доглядывали, а не могли уберечь то от волков, то от диких кабанов, которые ухитрялись за одну ночь свести на нет все труды. Кроме того, Андресу угрожала постоянная опасность от самовольных охотников и порубщиков. Человеком он был добропорядочным и благочестивым, такой скорее примет смерть, нежели позарится на хозяйское добро или станет попустительствовать его расхищению, поэтому службу Андрес нес исправно, усердно, чем и навлекал на себя опасность, ибо лишь верные сторожевые псы оберегали его от разбойных ночных нападений. Непривычная к чужому климату и суровой жизни в лесной глуши, Джорджина чахла прямо-таки на глазах. Смуглый румянец ее щек сменился бледною желтизною, некогда живые, блестящие глаза потускнели, а пышная стать с каждым днем увядала. Лунными ночами она часто просыпалась. Где-то в чаще грянет выстрел, завоют собаки ― муж тихонько встанет, шепотом разбудит слугу и отправится в лес. Джорджина горячо молила Бога и всех святых, чтобы они вызволили супруга из глуши, постоянно грозящей ему гибелью. Родив сына, Джорджина и вовсе слегла, она слабела все больше и уже чуяла в этой слабости свою близкую кончину. Андрес совсем закручинился, он бродил по округе, снедаемый тяжелыми думами. С болезнью жены отвернулось от него и охотничье счастье. Выглянет из чащи какой-нибудь зверь, подразнит и тут же растает, будто призрак, так что Андрес даже курок спустить не успеет. Да и в цель-то он попасть уже толком не мог; теперь дичь к графскому столу добывал лишь его слуга, стрелок преотменный.

Однажды Андрес сидел у постели своей любимой жены, он не отрывал взгляда от Джорджины, которая покрылась смертной бледностью и уже едва дышала. Томясь от несказанной муки, он сжимал ее руку и даже не слышал, как плакал изголодавшийся младенец. Слуга ушел спозаранок в Фульду купить на последние гроши какой-нибудь еды для больной. Ни единой души не осталось рядом, чтобы утешить несчастных, лишь жутко завывал среди черных сосен ветер да скулили псы, будто сочувствуя горемычному хозяину. Вдруг Андрес заслышал шаги. Он подумал было, что это возвращается слуга, хотя и не ждал его так рано, однако собаки метнулись во двор и подняли лай. Стало быть, пришел чужой. Андрес шагнул к двери, чтобы встретить гостя, навстречу через порог ступил высокий, худощавый человек в сером плаще и низко надвинутой дорожной шляпе.

― Заплутал я в лесу, ― сказал незнакомец. ― С гор сильный ветер дует; видно, к буре. Позвольте, хозяин, зайти в дом, чтобы отдохнуть после дальней дороги и набраться сил для нового пути.

― Ах, сударь, ― горестно вздохнул Андрес, ― беда у нас и нужда, поэтому ничего не могу предложить вам, кроме стула, и ничем не могу угостить, даже для моей больной жены еды нет. Я послал в Фульду слугу купить чего-нибудь, но он вернется лишь к ночи.

Незнакомец снял шляпу и плащ, под ним оказались заплечный мешок и сундучок. Из-за пояса он вытащил кинжал, пару пистолетов, положил их на стол. Андрес вернулся к постели Джорджины, которая уже не приходила в себя. Незнакомец встал рядом, пристальным и задумчивым взглядом осмотрел больную, взял ее руку, посчитал пульс. Андрес воскликнул:

― Боже мой, она умирает!

― Нет-нет, друг мой, успокойтесь, ― сказал незнакомец. ― Ее нужно лишь хорошенько покормить, пока же я дам ей одно средство, оно взбодрит ее и подкрепит. Правда, я не врач, а купец, но в снадобьях разбираюсь. Издавна вожу я с собой одно чудодейственное зелье, которым иногда приторговываю.

С этими словами незнакомец достал скляночку, капнул темно-красной жидкости на кусочек сахару, вложил его в рот больной. Потом он извлек из мешка граненую флягу дорогого рейнского вина, заставил больную выпить несколько ложек. Младенца же он велел подложить к материнской груди и оставить в покое. Андресу почудилось, будто в эту глушь забрел святой даровать ему утешение, а больной жене ― исцеление. Поначалу его смутил колючий, тяжелый взгляд, однако заботливое участие и действенная помощь Джорджине расположила Андреса к незнакомцу. Он без утайки поведал ему, как граф фон Фах, желая его вознаградить за верную службу, на самом деле обрек его на нужду, из которой никак не удается выбраться. Незнакомец попробовал утешить Андреса, мол, порой к человеку, уже вконец отчаявшемуся, приходит нежданная удача, нужна только смелость и готовность побороться за свое счастье.