Metallica. Экстремальная биография группы - читать онлайн книгу. Автор: Мик Уолл cтр.№ 125

И если Metallica больше никогда не сможет достигнуть несравненной красоты той работы, которую они выполняли, пока Клифф был еще рядом, у них есть и другие, столь же великие достижения, которыми можно себя успокаивать. Тогда, в 1988 году, двадцатипятилетний Джейсон Ньюстед (все еще страдающий от несправедливого отношения, но находившийся в лучшем положении, чем кто-либо, чтобы видеть, как на самом деле работала группа, когда двери их гримерки были закрыты) сказал в интервью Rolling Stone: «Metallica станет одной из тех групп, которую в 2008 году будут слушать так же, как я сейчас продолжаю слушать альбомы Zeppelin и Sabbath». Статистика определенно подтверждает это предсказание. Продажи альбомов Metallica в настоящее время составляют немногим более 100 миллионов экземпляров по всему миру (шестьдесят пять миллионов только в Северной Америке), что обеспечивает им золотые и платиновые статусы в более чем сорока странах. Black Album получил престижную награду RIAA Diamond Award (за продажу десяти миллионов копий в США), хотя в итоге продал в два с лишним раза больше. Они получили множество других наград: девять «Грэмми» и десятки других престижных премий.

Что еще более важно, так же как и Zeppelin, Metallica ходили по лезвию ножа практически с каждым своим альбомом, рискуя оттолкнуть самых преданных фанатов, пытаясь создавать что-то новое и интересное, что в итоге чуть не убило их. «Я знаю, я знаю, – сказал Ларс, – но послушай, это же навсегда останется частью нашего наследия». Я сказал, что выпускать еще один альбом, похожий на предыдущий, было не в их стиле. «Думаю, это убило бы группу, потому что мы были другими людьми. И если группа является продолжением тебя как личности, тогда это было бы совсем неправильно. Это просто было бы неправильно».

Как говорит Данте Бонутто: «Любая группа, которая планирует долгую карьеру – а это самая сложная цель в этом бизнесе, которую можно достичь, – должна понимать, что карьера – это путешествие, она не может быть ровной. У вас бывают взлеты и падения. И если у вас бывают такие моменты, то вам есть от чего оттолкнуться, на что реагировать. Важно создать такую динамику в карьере, и Metallica в этом преуспела. У Ларса всегда было видение, что Metallica может быть такой же большой, как Led Zeppelin или кто-либо еще. Он также обладал энциклопедическими знаниями истории рока, знал, что пошло не так в каждой группе и что они делали правильно. Можно утверждать о том, что то, что изначально было их слабостью – такая крайняя экстремальность, – стало их сильной стороной. Поэтому они всегда были классной группой, которая была тяжелее всех остальных, кто пришел с задворок. И безусловно, то, что сейчас воспринимается как нечто странное, завтра может стать мейнстримом. Но если вы уже начали с центра, то вам некуда двигаться дальше. Вы должны начать с периметра, а они стояли как раз на краю, когда сделали первый альбом».

«Значит, у Metallica неплохие перспективы в следующие несколько лет?» – спросил я Джеймса, когда мы разговаривали в последний раз. Будете ли вы работать в том же духе над следующим альбомом, снова с Риком? «Мы не знаем. Мы не знаем, что принесет нам будущее, и в этом заключается вся прелесть для артиста быть в группе. То, что мы сейчас играем, материал из Death Magnetic, что мы играем на сцене – это то, что мы любим делать. И нам это нравится. Ничего нет проще, чем критиковать свою последнюю запись. Это почти клише». Но я совершенно не критикую St. Anger. Это было то, в чем мы нуждались. Это было идеально. Но сейчас эти песни не вписываются в наш сет. Это не значит, что так будет и дальше. Но то направление, которое мы взяли с Death Magnetic, меня вполне устраивает. И мне нравится сила этой записи. Мне нравится, как мы вернулись к Lightning, Puppets, где было меньше песен, но все они были действительно хороши. И нам нравится играть вживую каждую из них. Они идеально вписываются. Без усилий».

Для Кирка Хэмметта «было очень важно, что мы преодолели все то дерьмо, через которое должны были пройти, потому что, когда нас, наконец, выплюнуло, мы стали лучше как люди, лучше и мудрее, начали осознавать, насколько хрупкая на самом деле вещь Metallica – адски хрупкая. У нас есть поговорка, которую мы привыкли использовать в штаб-квартире: ты никогда не удаляешься более чем на тридцать секунд от полного и безграничного хаоса и катастрофы. Я хочу сказать, через тридцать секунд все может превратиться в дерьмо. И это научило нас ценить намного больше все то, что мы имеем, не воспринимать это как должное. Это прекрасно, что, пройдя через мясорубку, мы все еще вместе; мы не просто дрожащий кусок гамбургера в углу».

В последний раз, когда я разговаривал с Ларсом Ульрихом, я спросил его, менялись ли их отношения с Джеймсом все эти годы. «Основные элементы остались неизменными, – настаивал он. – Вместо того чтобы измениться, они расширились. И это, очевидно, совсем другая штука. Что мы разделяем с Джеймсом, так это любовь к музыке, любовь к тяжелой музыке и отдельная любовь и страсть ко всему, что было в Metallica. Прошло уже двадцать восемь лет, и, очевидно, то, что держит нас вместе, – Metallica. Другая вещь, которая произошла за последние десять лет или около того и стала еще одним элементом наших взаимоотношений – это вся эта история с детьми. У нас появились дети. У меня трое, и у него трое. Они примерно одного возраста и тусуются вместе. И это преобразовало наши отношения в другой плоскости. Теперь мы садимся и говорим не только о музыке; понимаешь, наша жизнь в пригороде Сан-Франциско, ну знаешь, подбираем друг друга на машине, ездим на матчи по американскому футболу, ланч-боксы, домашние задания и все такое. Мы, безусловно, абсолютно разные, но в какой то степени, думаю, мы с годами осознали, что дополняем друг друга и даже необходимы друг другу, чтобы чувствовать себя полноценными, когда каждому из нас есть что предложить. [У нас были] взлеты и падения. Но оглядываясь назад, могу сказать, что это никогда не доходило до той точки, чтобы пустить все под откос. Мы оба довольно ответственные. Мы отвечаем на телефонные звонки, приходим более или менее вовремя, когда должны. Мы совместно несем бремя, и самое замечательное в этом то, что мы понимаем, что вместе мы больше, чем по отдельности. И думаю, в этом всегда было своего рода неписанное основополагающее послание Metallica и наших взаимоотношений. Мы любим друг друга, мы заботимся друг о друге, и, возможно, в прошлом у нас были проблемы с тем, чтобы объяснить и выразить это. Но ты понимаешь, когда мы становимся старше и у нас появляется все больше и больше классных моментов, думаю, что мы разделяем это путешествие, подобное тому, в котором мы провели наши молодые годы, когда всерьез волновались лишь о двух вещах: как бы напиться и с кем-нибудь переспать. Мы как будто забыли о большинстве других вещей. Затем, когда переваливаешь за сорок, вдруг начинают открываться глаза и ты понимаешь, что вокруг много удивительных вещей».

«Все началось с музыки, и она по-прежнему очень важна, – сказал Джеймс, когда я задал ему тот же вопрос. – Я хочу сказать, очевидно, у нас разные музыкальные вкусы, и это неплохо». Однако его поразило, когда он прослушивал недавнее интервью Кирка на радио, в котором «он говорил о том, как они с Ларсом близки. Они разделяют одни и те же политические взгляды, социальные интересы и тому подобные вещи. И я начал думать над этим. Ну, типа, что у нас с Ларсом в этом нет ничего общего. Мы почти во всем разделяем противоположные точки зрения, за исключением тех моментов, когда играем вместе. Мол, эй, я слышу, что это происходит здесь. Да, я тоже! Знаете, всякий раз, когда мы делаем перерыв, мы уезжаем на шесть месяцев друг от друга, а потом собираемся вместе и начинаем говорить о том, куда нас завела жизнь, и «О, я слушал это и обнаружил, вот это». «Ух ты, я тоже!» Это были вроде как… параллели. А затем – полная противоположность в чем-то другом. Думаю, в этом вся прелесть. Нам это помогло через многое пройти вместе, и, учитывая кардинальные различия, у нас было так много разногласий, из которых мы могли что-то почерпнуть».