Великий уравнитель - читать онлайн книгу. Автор: Вальтер Шайдель cтр.№ 93

В связи с этим возникает вопрос, насколько крах системы майя повлиял на распределение ресурсов. Исчезновение государственной иерархии и материальных признаков утонченной культуры привело к созданию среды, в которой было бы невозможно поддерживать былые уровни стратификации и неравенства. Даже если бедствия и повлияли на образ жизни простолюдинов, то в конечном счете, по крайней мере на непродолжительный срок, последние могли бы выиграть от облегчения бремени, которое до этого накладывала на них государственная элита. В частности, одно исследование обнаружило резкое уменьшение числа погребений элиты после VIII века, тогда как в контексте населения в целом сохраняется преемственность, что может говорить о более сильном ударе по привилегированной группе, хотя это и остается спорной темой. Возможно, наилучшие данные были получены в ходе тщательного исследования человеческих останков из разных участков в южных долинах Юкатана. Для позднего классического периода различия между захоронениями элиты и низких слоев населения находятся в прямом соотношении с различиями диеты: обладатели высокого статуса питались лучше. Оба эти признака исчезают после 800 года н. э., и в это же время становятся гораздо более редкими иероглифические тексты с календарными датами, что указывает на стирание классовых отличий, а заодно и на сокращение материального неравенства ^[372].

В Новом Свете существовали и другие ранние государства, которые переживали схожие процессы распада и соответствующего выравнивания. Достаточно привести два характерных примера. В первой половине I тысячелетия н. э. одним из крупнейших городов планеты был Теотиуакан в центральной Мексике (к северо-востоку от современного Мехико). В VI или в начале VII века после периода, в ходе которого стратификация захоронений увеличивалась, серия пожаров уничтожила монументальную архитектуру в центре города. Огромные камни были намеренно сдвинуты с места, статуи разбиты, их обломки разбросаны. Северный и южный дворцы сгорели, а другие общественные здания были явно умышленно и самым тщательным образом превращены в развалины. При этом были даже расчленены некоторые захороненные в них скелеты, богатые украшения одного из которых свидетельствуют о принадлежности к элите. Кажется довольно ясным, что эти события имели какую-то политическую подоплеку, однако нам гораздо меньше известно о том, кто именно пытался уничтожить Теотиуакан в качестве центра власти: внешней агрессии могли предшествовать внутренние волнения. В том, что эти перипетии повлияли на неравенство, сомневаться не приходится: трудно представить, что систематическое физическое уничтожение знаков и представителей власти не сопровождалось распадом политических институтов контроля и эксплуатации. Даже в отсутствие текстовых источников предположение о том, что существовавшая на тот момент элита смогла пережить эти бедствия или остаться более или менее невредимой, не согласуется с археологическими данными, хотя некоторые из членов правящего класса могли покинуть город и даже занять привилегированное положение в других местах ^[373].

То же верно в и отношении цивилизации Тиуанако в высокогорьях Анд, возможно пережившей еще более драматический крах. Город Тиуанако, расположенный на высоте почти 13 000 футов (ок. 4 км) над уровнем моря рядом с озером Титикака на плоскогорье Альтиплано, стал центром империи, развивавшейся примерно с 400 года и просуществовавшей до X столетия. На пике расцвета столица представляла собой церемониальное поселение, тщательно ориентированное по сторонам света в соответствии с космологическими представлениями и окруженное огромным рвом, который затруднял вход в центр города и придавал последнему видимость священного острова. Этот недоступный район включал не только главные церемониальные здания, но и многочисленные резиденции правителей и элиты, а также кладбища. В жилых кварталах элиты, пышных и богато украшенных, функционировала сложная система водоснабжения. Гробницы в этой части города также обильно декорированы. Дома за пределами рва были, как правило, не такими пышными. При этом тщательная планировка по сторонам света, высокое качество строительства и наличие большого числа различных артефактов свидетельствуют о том, что здесь проживали люди пусть и не такого высокого статуса, как элита, населявшая остров, но все же более высокопоставленные, чем обычные простолюдины.

Если вообще возможно провести какие-то аналогии с более поздней культурой инков, то эти периферийные городские районы могли принадлежать младшим ответвлениям правящих семейств или тем, кто был связан с этими семействами посредством фиктивного родства. Таким образом, имперский Тиуанако был спланирован как центр политической и религиозной власти, обслуживавший представителей правящего класса и их приближенных. Эта функция удерживала численность населения столицы в пределах нескольких десятков тысяч, при том что город находился в густонаселенной области, способной прокормить и гораздо более многочисленное городское население. Насколько мы можем судить, сельские жители в город не допускались. Как и в Древней Греции бронзового века, в центральном квартале, по всей видимости, проживало также некоторое количество ремесленников, изготавливавших вещи для привилегированных жителей. Социально-экономическую стратификацию, таким образом, дополняла пространственная, отделявшая богатое и обладающее властью меньшинство от остального населения ^[374].

Все это признаки процесса, в ходе которого в последней фазе развития империи правители и элита все более отдалялись от простолюдинов и социальное неравенство росло. Упадок же был стремительным и бесповоротным. Предполагается, что сложную структуру власти Тиуанако подорвали климатические изменения, прежде всего жестокая засуха. Население покинуло столицу в ходе нескольких волн миграции, и город был полностью заброшен к 1000 году. Археологи обнаружили признаки масштабного насилия: восточный и западный дворцы в центре города были разрушены, причем последний в буквальном смысле слова сровняли с землей. Как и в Теотиуакане, здесь имеются свидетельства намеренного разрушения монументальных ритуальных сооружений: скульптуры, символы власти элиты, были разбиты и закопаны в землю с такой тщательностью, что для этого явно потребовались значительные усилия. О том, было ли это войной политических фракций или какой-то другой разновидностью насилия, много спорят, и истину мы, возможно, не узнаем никогда; но очевидно, что политическая иерархия не пережила подобных потрясений.