Время вспомнить все - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 16

– Герольд, ко мне! – испуганно и зло прокричал Евгений Петрович.

А пес не унимался, продолжая разгребать снег и ветки, которыми был забросан труп. Уже открылась вторая нога и бедро, только тогда Кублицкий догадался схватить пса за ошейник и оттащить. Пес же рвался к страшной яме, в которой лежал труп. В том, что это труп, а не пьяный, сомнений не было, голень была обледеневшая и разбухшая.

– Герольд! Герольд, уходим! – пристегнув поводок, потащил пса Кублицкий. – Уходим отсюда!

Пес не слушался, он тянул хозяина к яме.

– Идем, идем же!

Дорога назад показалась очень длинной – с каждым шагом Ярославское шоссе с мчащимися автомобилями не приближалось, а, наоборот, отдалялось. Изнурительная ходьба напомнила Евгению Петровичу бег на месте: бежишь, бежишь, высоко поднимаешь колени, а толку никакого, одна усталость. Ему хотелось кричать, звать на помощь. Но кого позовешь в столь позднее время и в чем, собственно, должна состоять помощь?

На шоссе появилась машина ГАИ. Евгений Петрович отчаянно замахал руками. Автомобиль, проехав метров десять, затормозил, затем сдал назад, замигав синим маячком.

– Что случилось? – опустив боковое стекло, поинтересовался лейтенант.

– Там труп.

– Вы уверены?

– На кладбище труп.

– На кладбище, папаша, трупов хоть отбавляй, – заулыбался лейтенант.

– Да нет, вы меня не поняли, лейтенант, собака разрыла, в снегу лежит…

Лейтенант понял, дело серьезное. В его руках появилась рация.

– Мы, понимаете ли, по другой части специализируемся, – объяснил он Кублицкому. – Вот если бы на дороге лежал труп или у вас машину угнали, то тут ваше обращение по адресу. А трупы на кладбище – это не наш профиль.

– Так что делать? – заглядывая в глаза лейтенанту и сержанту, сидевшему за рулем, спросил Евгений Петрович.

Пес, прижавшись к ноге, рычал.

– А собака ваша? – осведомился лейтенант.

– Моя, моя. Он-то и нашел.

– Сейчас доложим, приедут другие, разберутся. А вы подождите.

– Подождать можно, но что бы приехали…

И лейтенант принялся вызывать по рации седьмого, затем девятого, а затем десятого. И наконец со стороны центра города появился милицейский «уазик», в котором находились лейтенант и два сержанта.

– Ну, чего у вас тут?

– Гуляли мы с псом…

– Да вот, мужчина говорит, что его пес труп откопал.

– Где?

– Возле кладбища, в кустах, в яме.

– Черт бы подрал! – лейтенант понял, что на машине туда не подъедешь, придется тащиться по снегу, а старик мог чего-нибудь да напутать.

Запах же, шедший от Кублицкого, свидетельствовал о том, что тот принял на грудь не меньше стакана водки.

– Покажете. Только пса при себе держите. А может, почудилось? Такое бывает.., крокодильчики, чертики по плечам прыгают.

– Да бросьте вы, – усмехнулся Евгений Петрович, – я ногу видел.

– Одну? Две?

– Две ноги.

– Ну, значит, точно человек. Было бы четыре, значит, лошадь.

– Я поехал, – осклабился гаишник.

Милиционеры двинулась следом за Евгением Петровичем. А тот на ходу пояснял:

– Мы тут с Герольдом каждый день гуляем, я живу на Сержантской улице, на той, что за церковью. Каждый день, представляете, утром, правда, во дворе, а вечером и по выходным сюда ходим. Я же еще работаю, хоть и на пенсии…

– Понятно, понятно, – поддакивали сотрудники правоохранительных органов, двигаясь вслед за Евгением Петровичем, которого буквально тащил за собой огромный пес.

Наконец они добрались до ямы. Лейтенант посветил фонариком.

– Точно труп, – сказал он, обращаясь к своим подчиненным, – вызывайте бригаду, пусть разбираются, что к чему. А вам спасибо. Кстати, документы у вас с собой есть?

– Конечно есть. Пенсионное удостоверение пойдет?

Вот и пропуск в депо есть, – трясущимися руками Евгений Петрович Кублицкий подал документы.

– Я возьму.

– и – Пожалуйста.

Лейтенант посветил фонариком, рассматривая печати и фотографию еще не старого мужчины, мало напоминавшего сегодняшнего Евгения Петровича.

– Ну, что, Евгений Петрович, вы можете идти, – тут же на месте был составлен протокол. – Пока никому ничего не говорите.

Евгений Петрович Кублицкий нехотя двинулся в направлении своего дома. Первый испуг уже прошел, теперь его одолевало любопытство, что да как, что за мужчина лежит в яме, засыпанный ветками и снегом, как давно он лежит, сам замерз, или его убили, сколько времени он уже лежит в снегу? На эти вопросы у Евгения Петровича ответов не было. Ему даже стало обидно, что он и его Герольд вдруг стали никому не нужны. А ведь он-то бегал, старался, машину остановил…

Вернувшись с прогулки, Евгений Петрович загнал пса в ванную и неожиданно для того дважды шампунем тщательно вымыл его всего, а не только лапы, как делал это каждый день после прогулок.

Когда мокрый пес улегся на коврик возле батарея, Евгений Петрович принялся звонить знакомым и рассказывать о том, что с ним и с Герольдом случилось.

Но рассказ получался каким-то куцым и не очень убедительным. Единственное, что запомнил Евгений Петрович четко, так это надпись на подошве рифленого ботинка. Надпись была латинскими буквами: «Трейлер». Это он повторял несколько раз за один рассказ.

Когда же он позвонил дочери, жившей на другом конце Москвы, та зло сказала:

– Папа, ну, ты и додумался, на ночь такие истории рассказывать! Я же теперь не усну.

– А я усну?

– Ты не маленький.

На этом разговор с дочерью закончился. Чувство обиды лишь усилилось, он так и не стал героем дня.

Все, кто узнал о происшествии, отреагировали вяло, никто не вызвался приехать, посудачить, выпить. Так что стресс Евгению Петровичу пришлось снимать в одиночестве. Пить он устроился в комнате, лишь Герольд составил компанию хозяину.

Евгений Петрович обмакнул палец в стакан с водкой и дал псу облизать. Пес поморщился, фыркнул, но приказ хозяина выполнил.

– Пей Герольд, за упокой души. Уж не знаю, кто был этот человек, хороший или плохой, бандит или бизнесмен, а может, и работяга, как твой хозяин, но пусть бог примет его душу.

* * *

На следующий день Евгений Петрович вернулся с работы раньше обычного. Он даже не остался выпить с друзьями по работе, хотя те принесли водку. Ведь получка на то и получка, кто же пьет один день? Пьют пока не кончатся деньги, спрятанные от жен.