Случайный мир - читать онлайн книгу. Автор: Максим Заболотских cтр.№ 97

– Давай, – согласился Джад. – Ребята, держите его.

От неожиданности и испуга Андрей не вымолвил ни слова. Вскоре яркое ночное небо скрылось от него за плотным вонючим слоем мешковины.

– Костлявый, зараза, – процедил сквозь зубы Азиз, разделывая кролика. – Не, ну я помню, раньше кролики были жирные. Поймаешь – так уж поймаешь, так уж можно быть уверенным, что всей семьей наешься. А если похлебку из него сварить, так еще и гостям хватит. А этот? Ну ты посмотри на него, Ксермет. Кожа да кости. Тут в одиночку-то голодным останешься.

В последние несколько дней Азиз взял себе в привычку комментировать практически все свои действия. Он как будто пытался словами заполнить пустоту, которая образовалась после того, как их и без того маленькая группа уменьшилась вдвое.

При этом комментировал он преимущественно дурные аспекты мироздания. Деревья теперь были не такими зелеными и теряли листву гораздо раньше. Зимы стали длиннее и холоднее. Погода совсем испортилась, дожди шли теперь гораздо чаще, чем раньше, и даже там, где их сроду не было. Дичь в лесу совсем перевелась. Солнце светило не так ярко и совсем не грело. Птицы больше не пели, а если и пели, то как-то некрасиво, без души, в общем, не так, как раньше. И всему виной эти проклятые колдуны со своими безумными. Эта их проклятая магия не только людей с ума сводит, но и вообще губит все живое. Весь воздух ею пропитался, вся природа.

Ксермет сначала слушал его с интересом, удивляясь его неожиданной разговорчивости. Они служили в легионе вместе уже давно и прошли бок о бок через бесчисленные передряги. Они могли доверить друг другу свою жизнь, не задавая лишних вопросов. Но только сейчас Ксермет понял, что он практически никогда не разговаривал с Азизом на обычные темы, не касающиеся войны. Он ничего не знал о его прошлой жизни, о том, откуда тот был родом, чем занимался раньше, была ли у него семья.

Но очень скоро Ксермет понял, что словесный поток, в последние дни постоянно изливающийся из уст обычно неразговорчивого Азиза, полезной информации нес в себе чрезвычайно мало. На вопросы Ксермета он отвечал односложно или вообще не отвечал. Ксермет пришел к выводу, что Азиз просто устал и таким образом пытается отвлечься и успокоить свои нервы. Ксермет решил оставить его в покое и вскоре начал пропускать его слова мимо ушей.

Так и сейчас он задумчиво сидел рядом, пытаясь выстроить в голове дальнейший план действий. Однако мысли его постоянно путались, он отвлекался и через некоторое время заставал самого себя за воспоминаниями о прошлом, как недавнем, так и совсем далеком.

– Ну ты посмотри, это разве нога? Такие ноги разве что у лягушек бывают.

Азиз брезгливо взял кролика за тощую лапу и отвел ее в сторону, чтобы на практическом материале продемонстрировать свою мысль.

– Вот, я помню, Ландина раньше кроликов тушила, так те жирные были, аж капало с них все. И вкусно так она их делала. С тех пор никогда таких не ел. Эх, было время…

Азиз замолчал и уставился куда-то вдаль с блаженной улыбкой на лице.

– Ландина? – осторожно спросил Ксермет, немного оживившись от перспективы содержательного разговора. – За столько лет ты никогда про нее не рассказывал. Жена твоя была?

– Так а чего тут рассказывать? Это все равно что старую, давно зажившую рану заново ножом резать. Бессмысленно и больно. И не нужно. Одно дело, когда сам про это вспоминаешь. Тогда внутри все сжимается, и где-то глубоко-глубоко в душе зажигается свет. И он теплый такой, аж изнутри согревает. Ты при этом мозгами понимаешь, что тепло это искусственное, что его источника нет уже рядом. Но ты об этом стараешься не думать, ведь за годы у тебя в сознании выросла стена, которая все плохое, всю боль твою за собой скрыла. И ты купаешься в лучах этого света, а вся мерзость за этой стеной прячется и не высовывается оттуда. И ты знаешь, что она там, и ты знаешь, какая она из себя, но не думаешь о ней. Она где-то там, на окраинах сознания, за стеной. Понимаешь, о чем я?

Ксермет едва заметно кивнул.

– А если начать про все это рассказывать кому-то вслух, то эта стена сразу рушится и вся гадость начинает выползать из-за нее на свет и отравлять тебе душу. Потому что для тебя самого воспоминания существуют по отдельности, каждое само по себе. А если начинаешь рассказывать кому-то, то рассказывать приходится по порядку, и тут уж никуда от реальности не деться.

Ксермет удивленно посмотрел на товарища. Он всегда считал Азиза человеком добрым, но простым, несклонным к философским размышлениям или же попросту неспособным к таковым. Он хотел что-нибудь сказать, но решил, что сейчас лучше промолчать и дать Азизу возможность выговориться.

– Ну раз уж я сам проговорился… – продолжил тот после паузы, – да, жена. Была. Моя. Ну или того человека, которым я был давным-давно. Он, этот человек, был, наверное, таким же неразговорчивым и даже немного суровым, как и я. Таким же угрюмым временами и ворчливым, когда волнуется. Но в одном он точно был другим – тот человек был счастливым. Он имел немного, но гордился тем, что имел, да и не мечтал он о большем. А имел он дом, небольшой, но добротный. Вдали от деревень, вдали от людей, ну да он никогда и не хотел быть слишком близко к ним. Ему с детства с животными было проще, от них, по крайней мере, всегда было понятно чего ожидать. В общем, тот человек был лесничим на западной окраине Гакруксии. Он ухаживал за лесом, следил за животными и был доволен тем, что делает. Когда пришло время, он женился. Дело это было непростое, так как немногие отцы горели желанием отдавать своих дочерей за лесника-отшельника. Но в конце концов, милостью Алатфара, и это сладилось. И с женой ему тоже повезло. Она была не слишком красива, но в общем даже миловидна и, главное, добра. Ее не смущало одиночество и уединенная жизнь в лесу. Сначала она вела себя робко, но потом освоилась. Однако нельзя иметь все и сразу. Алатфар долго не посылал им детей, несколько лет. Но они не роптали, хотя и очень хотели ребенка. Они усердно молились, и через несколько лет чудо наконец-то свершилось, Ландина была беременна. Лесничий был вне себя от радости, когда узнал об этом, ходил словно пьяный от счастья. Беременность протекала хорошо, и до заветного дня оставалось рукой подать. Мы уже собирались даже ехать в деревню, чтобы Ландина могла спокойно родить, с повитухой. Но случилось то, чего никто не ждал.

Ксермет понимающе понурил голову. Историю можно было не продолжать, таких историй он за свою жизнь наслушался вдоволь. Наверняка безумные достали их и там, в том доме, спрятанном в лесу. Лесничий не смог защитить жену, но, к своему счастью или печали, выжил сам и вскоре записался в легион. Легионер сначала мстил за любимую, боролся со злом, имел четкую и благородную цель в жизни. Он сражался и видел в своей битве смысл. Но через несколько долгих лет смысла больше не стало, а боль осталась. Война превратилась в рутину.

Ксермет тяжело вздохнул. Однако, когда Азиз заговорил вновь, Ксермет понял, что все то, о чем он только что подумал, было скорее суммой его собственной жизни и собственных переживаний. Ему вдруг стало неудобно перед самим собой, и он невольно отвел глаза в сторону.