Зима была холодной - читать онлайн книгу. Автор: Галина Милоградская cтр.№ 29

— Ох, а тебе будет удобно? — забеспокоилась Мередит.

— Конечно!

Колокол мелодично зазвонил, созывая на службу, в церковь потянулись горожане. Голоса стихли, и только размеренная речь отца Колума звучала под сводами.

— Отец МакРайан! — Алексис, поправив платок, соскальзывающий с плеч, спешила к Колуму, пока он не затерялся в толпе прихожан. На этот раз уйти ему не удалось, пришлось ждать, сложив руки в замок и благостно улыбаясь. Но Алексис уже нельзя было купить на эту милую светлую улыбку. Она твёрдо решила вытащить из ирландца нужную информацию. Поэтому, подойдя к Колуму и убедившись, что поблизости не находится никого из горожан, Алексис сладко улыбнулась и стрельнула глазами из-под ресниц:

— Вы избегаете меня, отец МакРайан, — с мягкой укоризной заявила она, слегка надув губки. Колум нахмурился: образ кокотки не вязался с тем, что был создан в его голове и идеально подходил благочестивой миссис Коули.

— Вам показалось, Алексис, — мягко ответил Колум, стараясь смотреть поверх глубоких, ярко-зелёных глаз.

— Отчего же? — Она склонила набок голову. — Мне кажется, — и в голосе прорезались стальные нотки, — что ваш брат мог бы дать знать о своём состоянии хотя бы из соображений приличий и благодарности! А не заставлять меня выспрашивать у вас о нём!

Последние слова она буквально прошипела, подавшись вперёд и теперь стоя так близко, что Колум мог с лёгкостью разглядеть полукружия груди, соблазнительно видневшиеся сквозь молочное кружево. Что он и не преминул с готовностью сделать, надеясь, что никто не заметил его быстрого взгляда.

— С ним всё в порядке, — быстро проговорил Колум, отворачиваясь. Свежесть миссис Коули будила вполне приземлённые и низменные желания. — Он уже оправился от раны и шлёт вам заверения в искренней благодарности.

— Настолько искренней, что нет духу даже лично передать их? — пробормотала Алексис скорее для себя, но Колум услышал, и лицо его исказила хитрая улыбка.

— Вы прониклись судьбой Киллиана, как я погляжу, — осторожно заметил он, беря Алексис под локоть и отводя к дверям церкви.

— Д-да, — рассеянно ответила Алексис, погружённая в свои мысли. — Его семья… Что с ней случилось? — Она вдруг вцепилась в отца МакРайана взглядом, вынуждая первым опустить глаза.

— Их убили индейцы, — наконец ответил Колум. — Жену и двоих сыновей. Им сняли скальпы и оставили умирать. Киллиан пришёл слишком поздно.

Алексис тихо охнула — она подозревала, что Киллиан потерял семью, но что таким ужасным образом… Хотя мог ли быть обычный и привычный образ для смерти молодых людей и детей? В их время, кажется, смерть стала слишком привычной, входя в каждую семью, забирая без разбора.

— Я видела их фотографическую карточку, — медленно проговорила Алексис, качая головой. — Ужасная смерть.

— Я передам Киллиану, что вы справлялись о его самочувствии, — заверил Колум, глядя поверх её головы на прихожан, начинавших расходиться с пикника. — А впрочем, — он хитро улыбнулся, — вы можете поговорить с ним сами. Он сейчас в доме.

— Не думаю, что это уместно, — нервно улыбнулась Алексис, теребя узел платка. — Я просто хотела убедиться, что мои труды не пропали даром и мистер МакРайан не умер где-нибудь под сосной по дороге к вам.

— Поверьте, миссис Коули, он будет очень рад вашему визиту!

Алексис недоверчиво посмотрела на Колума, раздумывая над его словами. МакРайан усмехнулся про себя, окинув миссис Коули более внимательным взглядом. Лоб слегка нахмурен, губы стиснуты в линию, которая при всём желании хозяйки никогда не станет тонкой. Длинные пальцы неосознанно перебирают узелок на груди, касаясь небольшой брошки в форме гвоздики. Не будь он чтецом чужих душ, если Алексис не испытывает симпатию к его брату!

— Ступайте, Алексис, развейте своё беспокойство, — мягко кивнул в сторону дома Колум. Поколебавшись, Алексис вздохнула и обернулась к поляне, отыскивая глазами Каннингов. — Я скажу, что вы вернулись в город с кем-то из родителей, что вам понадобилось что-то в школе… Не волнуйтесь, если вас потеряют, я найду, что ответить.

Алексис ушла, поле перед церковью постепенно опустело, и Колум вошёл внутрь, принимаясь неспешно наводить там порядок: расставлял скамьи, раскладывал небрежно брошенные Библии, менял свечи. Уже в сумерках он вышел наружу, но не спешил возвращаться в дом. Задумчиво глядя на темнеющее небо, он вспоминал другое, в другом городе, в другой жизни…

* * *

Нью-Йорк, 1850 г.

У пивоварни было шумно: парни из «Гвардии Роача»* опять пытались заявить о себе, подняв на ножи нескольких ребят из «Уродских цилиндров» и теперь галдели у дверей, требуя Мясника. Колум наблюдал за ними из окон дома, расположенного напротив — третий этаж давал неплохой обзор. Ночь подходила к концу, и вскоре улицы должны были опустеть, точнее, неблагонадёжная часть жителей «Пятого квартала»** собиралась лечь спать, чтобы дать дорогу мелким воришкам, зазывалам и торговцам подпольными лекарствами. Зевнув, Колум отхлебнул из бутылки, которую держал в руках, шумно втянув воздух, и нахмурился: брат задерживался, и если он не влез в очередную передрягу, то наверняка пропадает у прачки из верхнего Малберри.

Колум сделал новый глоток и прищурился, пытаясь разглядеть знакомые лица в собравшейся у пивоварни толпе. Свет факелов плясал на стенах, вспыхивая злобными искрами в глазах мужчин, что скалились, выкрикивая ругательства, но не спешили хвататься за ножи. Все знали: начинать драку у логова Мясника значит подписать себе смертный приговор.

Они торчали в Нью-Йорке шестой год. Когда корабль причалил в порту, братьев почти сразу отвёл в сторону щуплый проныра, вызнавая, кто и зачем сюда пожаловал. Узнав, что МакРайаны прибыли из Ирландии, и что отношения с правительством у них там не особо сложились, проныра, представившийся Худосочным Джойсом, предложил свести с «большим человеком», по дороге не уставая говорить, что такие парни не пропадут, и что Билл МакКормик не оставляет в беде земляков.

Их привели в комнату, находившуюся за торговым залом оживлённой булочной, и там круглолицый рыжеволосый бородач радушно улыбнулся, приглашая сесть.

— Что ж, парни, скажу вам прямо: вам здесь не рады. — Он прищурился, окидывая братьев внимательным взглядом. — Здесь никому не рады, если быть точным. — Билл усмехнулся, показав ряд крепких здоровых зубов. — Но для этого у вас есть я — папаша Билл! Будете жить под моей защитой. Ни один упырь из других банд не посмеет обидеть, это я обещаю. — Он самодовольно хлопнул по колену крупной ладонью. — Сколько лет?

— Восемнадцать, — спокойно ответил Колум, раздумывая, как отказаться от неожиданной опеки.

— Четырнадцать, — сказал Киллиан, исподлобья разглядывая людей, стоявших за спиной Билла.

— Отличный возраст, чтобы начинать жизнь в стране Обетованной! — добродушно воскликнул Билл, и стоявшие за спиной сдержанно засмеялись. — Так вот, кролики, если думаете, что сможете жить здесь сами по себе, то спешу разочаровать — не получится. Тут ты или принадлежишь банде, или лежишь на дне Гудзона. Ясно?