Чтобы помнить - читать онлайн книгу. Автор: Элли Милау cтр.№ 8

Мой Аякс по сравнению со Стиком был сама нежность. Если мне завидовали за «элитное» положение одного мастера, то ее жалели, несмотря на то, что многие прошли через несколько мастеров. На одном из уроков Ариас призналась, что любит своего мастера. Хвасталась, что он ее выкупит, ведь тоже любит ее, и они будут жить долго и счастливо. Мне верилось в это с трудом. Как и всем, кто об этом знал. Но однажды Ариас просто исчезла. Многие думали, что возможно история, рассказанная ею была правдой и жестокий мастер влюбился, некоторые даже воспрянули духом, надеясь, что и им повезет, но когда мы увидели мрачного Стика, который, как ни в чем ни бывало, провожал нас на прием пищи, поняли, что случилось что-то непоправимое. Весь форум молчаливо горевал об Ариас, ведь она смогла достучаться даже до тех, кто казался более безучастным, чем остальные. Я же набравшись смелости решила узнать у Аякса судьбу Ариас. Он сначала не понял о ком я, а когда я попыталась объяснить, что Стик и Ариас были влюблены, Аякс усмехнулся. Внимательно на меня посмотрел, и сказал фразу, от которой по всему моему телу прошелся озноб:

— Не повторяй ее ошибок. Мы не умеем любить, а рабов тем более.

И вроде бы не сказал явно, но я поняла по его глазам, что Ариас больше нет, и она не вернется. Мы больше не возвращались к этому разговору, да и особо-то не разговаривали во время наших встреч. Он больше не ковырялся в моей голове, наверное, достаточно изучив, а о себе вообще ничего не рассказывал. Видимо сближение с мастером рабу не требовалось. Я была для него всего лишь вещью, которую он взял попользоваться на время.

Слепая рабыня. Вот тебе и премия, вот тебе и удачное исполнение миссии. Мне сказали, что Маира — мое последнее задание, что два года уже подходят к своему окончанию, поэтому новых рабов мне выделять не будут, даже не смотря на то, что я значусь опытным мастером. Последней задачей была вышколенная, наученная Маира, а в итоге… Сейчас передо мной сидела сломанная вещь. Никудышная, ни на что негодная. Каким может быть раб, если он слеп? Именно — никаким. Теперь об «элитности» и речи быть не может, теперь ее стоимость мелкие гроши. Хаотичные мысли проносились в голове, а ответа я так и не находил. Ситуация злила, а безвыходность раздражала. Что мне было делать? Как сообщить Греку, что я не справился, что не досмотрел? Что последнее задание не выполнил? Откуда мне вообще было знать про линзы? Эм, молчала, ничего не говоря о своем состоянии, не то чтобы я слушал. Нытье и плач меня давно уже не трогали, но… разве о таком умалчивают? Она могла бы воспользоваться своей бракованностью, хотя в ее случае ситуация не изменилась бы в лучшую сторону, попросту стала бы личной вещью персонала, которую никто бы не жалел, как рабынь на обучении, потому что она ничего не стоит, не бесценная, нет, дешевка.

А потом вдруг пришло решение. А что если все это скрыть? По ее виду так сразу и не скажешь, что что-то не так, разве что глаза выдают, но мало ли, что с ней случилось, все-таки рабыни слишком хрупкие, на то и спишем. На рынок она поедет, но продать ее там без подозрений не удастся, хотя можно сразу распорядителю намекнуть, что покупатель уже есть, тогда ее не будут выставлять напоказ, а только подержат в специальном помещении до конца аукциона, а уж после я ее заберу. Как не вовремя все это. Я ведь себе уже присмотрел рабыню, которую бы хотел забрать домой. Феокла, пышногрудая красавица, среокс. Она не была элитной рабыней, обычная подстилка, но зато какая… То, что она вытворяла в постели, стоило отданных за нее денег. Она умела все. Не то, что эта коротышка Маира, которая сначала кривилась, а потом выполняла приказы, будто она не член в рот берет, чтобы доставить мужчине удовольствие, а похлебку, которой их уже перекормили.

Смотрю на Эм, еще раз оценивая всю величину подставы, и морщусь.

Сидит вся бледная, кажется, аж посерела. Да уж. И с этим мне придется ехать домой? Но ничего, успокаиваю себя, наши мастера умеют сделать из них красоток, какими бы они до этого не выглядели. Вот и эту перед продажей приведут в порядок. Но зрение… Его не вернуть. Неужели придется волочить ее вместе с собой домой? Или лучше выбросить по дороге, чтобы дома не высмеяли? Маира это не Феокла. Той можно гордиться, даже друзей пригласить, чтобы распробовали. Давненько я о них ничего не слышал, а такому сюрпризу парни обрадуются, но Маира… будет только жаться, хныкать, молить о пощаде, что только вызовет смех у друзей. Еще не хватало стать посмешищем. Правда, в последнее время она покорна, может не все потеряно? Жалко выбрасывать такое тело в космос. И почему она не Феокла? О той я уже договорился, низших продавали вчера, но благодаря Греку ее не повезли, мы с ним уже решили, что я забираю ее себе, но… двоих мне будет много. Два года вне дома, надо устраиваться, а не за рабами смотреть.

От Феоклы необходимо отказаться. Жаль. А эту… Поморщился. Придется все же выкупить. А как проучить ее я еще придумаю, времени у нас теперь будет много. Нужно было быть правдивой со мной до конца. Ведь наверняка думала, что я никогда не узнаю. Посмотрим, как она будет рада своему наказанию. Всматриваюсь в ее лицо, уже мысленно представляя, как буду ее учить уму разуму и замечаю ее улыбку. И чему она только радуется? Неужели думает, что теперь отпустят? Заблуждение рабыни вызывает усмешку. Рано радуется. Хмыкаю про себя, но, заметив, что улыбка так и не покидает лица рабыни, улыбаюсь предвкушающе. Это будет ее последняя улыбка. Улыбка, которую я ей не раз еще припомню. Уже сейчас хочется сжать ее тонкую шейку, чтобы стереть следы ее радости, но ничего я умею быть терпеливым, оставлю свое возмездие на потом. Для начала посмотрим, как она будет улыбаться, когда ее будут готовить к продаже. Уверен, меня ожидает то еще зрелище.

— Маира, я тут подумал. Даже несмотря на то, что не видишь, тебя купят. Да и мы можем скрыть правду, никто и не узнает. Правда, ведь? Ты же хорошая рабыня? А хорошие рабыни молчат, да и в моих интересах не говорить всей правды.

Решил немного слукавить, незачем пока Маире знать, что хозяином стану я. Пусть помучается, неизвестность пугает даже больше определенности. Я сжал ее плечи, наслаждаясь реакцией, от улыбки не осталось и следа, а по телу девушки побежала нервная дрожь.

— Вижу, ты рада, — хмыкаю.

— Да, — слышу ее тихое. Молодец, знает, что говорить. Может быть, я зря тогда переживаю? И дома она будет полезна?

— И я рад, что мы все решили. Надеюсь, отсутствие зрения не отняло у тебя желания поблагодарить своего учителя за благосклонность?

— Нет, — отвечает она и тут же прикасается рукой к моей ширинке, будто знает, где именно она находится.

Радует, что отсутствие зрения не сделало ее полностью слепой, иначе даже в таких простых вещах пришлось бы с ней возиться. Наблюдаю за ее перемещением на колени, за опущенной головой, за отточенными движениями рук и хвалю себя за хорошо проделанную работу. Молодец, все помнит, а значит, учеба не прошла даром. Жалко, что теперь не покупатель будет оценивать мой труд. Я ухмыльнулся, чувствуя, как ее язычок начинает свое сладкое путешествие. Хотя… я ведь тоже могу оценить, хорошо проделанная работа, Аякс. Молодец, как для себя старался. Определенно в этом что-то есть.