Два мужа для ведьмы  - читать онлайн книгу. Автор: Любовь Сладкая cтр.№ 24

Уже.

Нестерпимо.

Непреодолимо.

Пронзительно.

А дальше я принялась ласкать ее губами, скользя языком под венчиком, вдыхая преступный аромат страсти, закрыв глаза… позволила мужскому естеству погрузиться дальше, сжала это восхитительное орудие сладких пыток внутренней поверхностью своих щек, пропустила его дальше, в свою гортань, замерла…

— Просто обворожительно, — донеслось до меня откуда-то сверху. И уже, не понимая, что творю, совершенно себя не контролируя, я принялась совершать немыслимые движения — языком, губами, головой, лаская и обласкивая член — и единовременно ублажая саму себя. Мне казалось, что все тело мое пылает, и даже из-под век наружу просачивается огонь, освещая все пространство вокруг. Я действовала исступленно, обнажая всю себя и отбросив всякий стыд, наслаждаясь страстью сполна, полностью отдавшись на волю провидения и даже забыв, кто стоит за всем этим, кому принадлежит это волшебный жезл, это воплощение девичьих грез, эти открытые врата рая…

Когда сильная струя ударила мне в рот, я чуть было ею не захлебнулась, но ни на секунду не замешкалась — глотая раз за разом и наслаждаясь тем, что происходило со мной, вчера еще скромной девственницей. Так уж получилось, что у меня вышло довериться мужчине сполна — хоть знала я его всего неделю.

Когда, совершенно обессиленная всем этим, я упала прямо на пол, барон Экберт, склонясь, поднял меня на руки и уложил в постель. Потом он лег рядом и бережно укрыл меня мягким одеялом.

— Спите, дорогая Милена, — прошептал он, нежно целуя меня в ушко. — Можете быть спокойны: я сберегу для вас супружескую верность — но только до утра.

* * *

Утром же, едва открыв глаза, я поняла, что муж мой давно отсутствует, потому что даже то место, где он лежал, было холодным. Но, как я узнала потом, это было давно уже не утро. Потянувшись, я вспомнила все то, что произошло давеча в этой спальне, и снова покраснела, рухнув на подушку и зарывшись в ней лицом.

"И как же мне посмотреть теперь в глаза барону? — думала я, тяжело дыша. — Хотя… и не глупая ли я? Право… я же исполняла волю своего мужа, а она — священна".

Так успокоившись, я протянула руку и, нащупав шнурок, дернула за него. Тут же в комнату вошла девица — та, которую я определила себе за главную.

— Доброе утро, госпожа баронесса, — улыбаясь во весь рот, поприветствовала меня Леонида. — Смею вас спросить: как спалось?

— Хорошо спалось… Леня, — вспомнила я странное имя девушки. — Где барон?

— Господин барон находится вместе с гостями, поздний завтрак, — пояснила мне служанка.

— Завтрак? — удивилась я, и, подтянувшись повыше на подушки, села. — А как же я?

— Господин барон, ваш муж, приказал вас не тревожить, вот, мы все поэтому на цыпочках тут ходим, и стол накрыли в дальнем крыле — за галереей.

— Ого, — удивилась я, улыбаясь, искренне радуясь такой заботе. — А давно ли уже едят?

— Больше часа.

— Тогда… Леонида, быстро неси мне платье. А я пока сбегаю кое-куда.

Подпрыгнув на кровати, я было сорвалась с нее бежать, но потом сразу же и села обратно — ощутив, как рубашка липнет к ногам, а там ведь…

— Ах, госпожа баронесса, право, не смущайтесь, — предупредила мой порыв служанка, — все хорошо. У вас кровь? И еще, возможно, вы запачкали свою рубашку в мужских выделениях, в семенной жидкости мужа? Ничего страшного, вставайте.

— Хорошо… — просипела я, хоть и понимая, что все так и должно быть, и что не мне смущаться в присутствии прислуги. Но все-таки это был мой самый первый подобный опыт, поэтому я чувствовала себя как бы не в своей тарелке.

— Стефания. Катти, — как только я стала на ковер, позвала служанка, и в комнату вошли еще две девушки. Одна из них сразу же бросилась к кровати и принялась там хозяйничать. Другая последовала за мной в туалетную комнату, и пока я сидела на ночной вазе, наполняла ванну водой. Потому девушка помогла мне помыться, набросила на плечи халат.

Когда я возвратилась обратно в спальню, там уже вовсю хозяйничала Леонида, которую я опрометчиво назначила камеристкой, раскладывая по безупречно застеленной кровати предметы гардероба — белье, чулки и платья.

Облачившись в бежевый бархат, позволив соорудить на голове высокую прическу и обувшись в темно-вишневые туфельки на золотом каблучке, я вышла в коридор. Вслед за мной, указывая мне дорогу, двинулась моя свита, состоящая из четырех служанок (одна сторожила за дверью).

* * *

После несколько утомительного своей продолжительностью завтрака (все женщины на меня почему-то пялились), проводив гостей, я возвратилась в свою спальню, желая отдохнуть. Посмотреть замок, утопающие в цветущих розах сады и прелестные лужайки я планировала только завтра. Но мой муж решил все за меня. Поэтому, как только я переоделась в удобное платье и, решив вздремнуть, улеглась на постель (взяв в руки книгу, чтобы прежде немного почитать), войдя в дверь, он только ухмыльнулся.

— Что, Милена, — сказал барон Экберт, — разве тебе не хочется посмотреть на свои владения?

— Хочется, конечно, — вздохнула я, — но как же послеобеденный отдых?

— А моя женушка совсем не похожа на свою матушку, — что-то странное сказал мой муж.

— С чего вы это взяли? И… по чем именно судите?

— Просто, графиня Мария-Паулина, ваша маменька, соизволила тут же укатить в свой новый Синий дворец у озера, как только получила дарственную — она более любопытна, нежели вы, Милена.

(Так уж повелось между аристократами, что общаясь между собой, мы переходили то на "ты", то на "вы" — в зависимости от обстоятельств и характера беседы).

— Это ее право, — улыбнулась я. — А что, она поехала туда вместе с Сержем?

— Конечно же, — хитро сощурился барон. — Ну так что, идемте? Вы готовы исполнить свой долг супруги, или…

— И все-таки я попрошу вас повременить с этим… — прошептала я, чувствуя, как от усталости мои веки просто слипаются, а голова словно наливается свинцом.

— Хорошо, тогда оставляю вас наедине, Милена, отдыхайте.

— Хорошего дня, — открывая книгу, я тем самым положила конец нашему разговору.

* * *

И вот закрылась дверь, я свободно откинулась на подушки и принялась читать бессмертное творение Гомера "Илиаду" — изысканный томик стоял в книжном шкафчике, и рука сама собой потянулась к коричневой с золотом обложке.

Открыв первую страницу, я принялась рассматривать рисунок, изображающий Зевса во всем своем величии. Бог-громовержец стоял, оперевшись руками в небесный свод, ноги его касались земли, а из одежды — только набедренная повязка. На следующей странице была Гера — его жена, величественная богиня, покровительница брака, охраняющая мать во время родов.

При чтении первых же строчек бессмертной поэмы буквы запрыгали у меня перед глазами, взор помутнел, и, бросив книгу рядом, блаженно потянувшись, я провалилась в полудрему.