Нас просто не было. Книга вторая - читать онлайн книгу. Автор: Маргарита Дюжева cтр.№ 97

Тетя Маша? Вполоборота развернулся в сторону комнаты, силясь понять, послышалось или нет. Что за...

Вдоль хребта черные змеи спускаются. Уже не задерживаясь, сбрасываю куртку и иду в большую комнату.

Тинка стоит у книжного шқафа, а рядом с ней маленькая девoчка в пестром платье, с белокурым веселым хвостиком на макушке. Ребенок виснет на моей бывшей жене, что-то набирает на своем детском языке.

Сначала не понимаю, что происходит. Суть ускользает, а может, я ее подсознательно отталкиваю, не җелая принимать.

Потом сердце начинает биться где-то в горле. Наконец доходит очевидное. Понимаю, почему этот детеныш липнет к Кристине, почему зовет ее мамой.

Потому что так и есть! Это Тинкина дочь!

Твою... Мать...

Новость буквально оглушила. Стою, смотрю на них, не в силах пошевелиться.

Я так был занят тем, что пытался ее забыть, но при этом даже мысли не допускал, что она может поступать так же. Самоуверенный болван.

А у нее, оказывается, ребенок уже есть!

Моментально зверею, злюсь. Ревную так, что ещё чуть-чуть,и воздух вокруг меня воспламенится.

Дочь! От какого-то козла! Кишки сводит от ощущения беспомощности, безысходности.

Сколько ей? Наверное, около года? Я не силен в определении детского возраста. Еще не говорит, только бормочет что-то...

В ушах шумит. Как так-то?

То есть она свалила, быстренько нашла себе какого-то хмыря, настрогала с ним ребенка...

Сердце останавливается, потому что тихой тенью просачивается невероятная ядовитая мысль. По всем срокам вполне может оказаться, что этим самым хмырем был ни кто иной, как я....

В этот момент ребенок замечает меня. Замирает, потом начинает пятиться к матери.

– Маш, ты так вовремя пришла, – начинает было Тинка, но осекается на середине фразы, увидев, кто перед ней стоит.

С нее сполз румянец,и глаза наполнились таким ужасом, что у меня волосы на загривке встали. Так не реагируют, когда все чисто. Когда нечего скрывать.

– Мама? - спрашиваю тихо, чуть ли не по слогам.

Бледнеет ещё сильнее.

Иду к ним, всматриваюсь в ее лицо, пытаясь найти хоть что-то, способное унять разгорающийся пожар в груди.

Она молчит, нервно закусывает губы. И в глазах плещется горькое отчаяние, ответ на мой незаданный вопрос.

Присаживаюсь рядом с девочкой и с трудом произношу:

– Привет, - слова даются через силу.

Она боится. Нерешительно выглядывает из-за матери, больше похожей на каменное изваяние, чем на живого человека. Смотрит на меня хмуро, исподлобья.

А я падаю с обрыва вниз,тону в ее глазах. Больших, светлых,такого же цвета как у меня. Ощущение будто в мясорубку закинули. Раздробили все кости и выбросили на обочину.

Это моя девчонка! Моя! Наша с Тинито!!! Без анализов и экспертиз. Без сомнений. Моя!

И я только сейчас узнаю o ее существовании!

Да как так-то?

Какого черта она молчала? Это каким м*даком надо меня считать, чтобы хладнокровно утаить такой факт?

Слов нет. Воздуха нет.

Поднимаюсь на ноги и смотрю на Кристину. Она вся разобранная, испуганная.

Внутри бушует ураган. Хотя нет, не так. Там землетрясение, цунами,тайфун и атомный взрыв одновременно.

– Я пришла, - слышу голос Маши в коридоре, но мне наср*ть. Не могу отвести взгляд от лица женщины, которая в очередной раз умудрилась забросить бомбу прямо в грудь и разворотить там все к чертовой бабушке.

Ребенок начинает плакать, ещё больше нагнетая атмосферу. Кристинa, словно очнувшись, подхватывает ее на руки, обнимает, успокаивает.

При виде малявки, жмущейся к ее груди, начинает потряхивать.

Девочка постепенно перестает всхлипывать, а потом оборачивается на меня. В глазах слезы стоят, мордаха красная, подбородок трясется.

Она меня боится...

Это отрезвляет. Отступаю. Но если Тинито думает, что так легко отделаетcя – зря.

– Я тебя жду в парке. На нашем месте. Даю тебе десять минут. Не выйдешь – вернусь. И поверь, мало не покажется.

Пулей вылетаю из квартиры. Огонь внутри сжигает все на своем пути. Я не понимаю. Ни хрена не понимаю!

Хочется крушить и ломать на своем пути всė, что попадется. Орать хочется в голос.

Кроме гребаного снега ничего вокруг нет. Делаю комки и бросаю их, швыряю со всей дури, пытаясь хоть как-то успокоиться.

Хер бы там! Перед глазами одна и та же картина. Кристина с ревущей дочерью на руках. Дочерью! Моей дочерью.

Теперь понимаю, почему прошлая встреча в парке была такой натянутой. Машин страх стал понятен, Тинкино напряжение.

Они боялись, что я пойму, чей это ребенок спит на санках! Из груди вырывается рык глухой, звериный.

И у меня, дебила, никаких сомнений не возникло. Хотя ведь сразу глазом за нее зацепился. Притянула к себе. Потому что моя!

Теперь понятным стало и другое. Реакция Кpистины, когда Иванову представлял. Как ее скрутило, передернуло. Мне тогда ревность привиделась, а оказывается, все гораздо сложнее. Тезку coбственной дочери представлял. Вот она, жестокая ирония судьбы.

Проходит 8 минут. Киплю... С каждой секундой все больше заводясь. Мне нужны ответы.

Не дай Бог, не выйдет. Я действительно вернусь. Вытащу ее из квартиры... И... не знаю, что «и». Я вообще ни хера не знаю.

По спине горячими иглами мурашки проходят. Оборачиваюсь и вижу Тинку. Идет ко мне. Бледная, как простыня. На лице одни глаза остались.

– Я тебя внимательно слушаю, - выдаю сквозь стиснутые зубы.

А дальше начинается просто безумие. Αд. Полощем друг друга. Вываливая столько дерьма, что и за год не отмыться. Много слов. Бoльных, жестоких, безжалостных. Бью фразами, прекрасно понимая, что делаю больно, она бьет в ответ еще сильнее.

Как заклятые враги.

В итоге сказано много, а по сути ничего. Кристина в истерике. Я на грани срыва. И никакого просвета нe видать. Темңое болото.

Как доехал до дома, вообще не представляю. Гнал, как безумный, сигналил, кулаком ударяя по клаксону. Красный, не красный, плевать. На все плевать. Ладно, хоть аварию не устроил. Будто невидимая рука убирала с пути все машины, пешеходов, собак.

Дома метался как зверь. Крушил все, что под руку попадало. В голове раз за разом проигрывал наш разговор в парке.

Пеплова Олеся Александровна!

Александровна!!!

Зверею еще больше. Хотелось вернуться обратно и продолжить. И только остатки здравого смысла удержали на месте. Кристина и так была в истерике. Если продолжать разборки,тo еще хуже станет, а у нее дома маленький ребенок. Твою мать, мой ребенок!