Следователи Петра Великого - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Серов, Александр Федоров cтр.№ 81

Получив 8 апреля материалы расследования Видима Геннина, император в тот же день направил их на рассмотрение Вышнего суда . Судебное производство по делу В. Н. Татищева не затянулось. Однако в судном деле Татищева секретарю Петру Ижорину не довелось сделать каллиграфически исполненной записи о совершенной «эксекуции». Придя к заключению об обоснованности выводов осуществленного В. И. Генниным предварительного следствия, Вышний суд в ноябре 1723 года вынес Василию Татищеву оправдательный приговор . Единственный за все время существования суда!

Однако уже вскоре Вил им Геннин предпринял в отношении Василия Татищева новое следствие. Вызвано это было тем, что до генерал-майора дошла информация о взяточничестве последнего. Вилим Иванович был непримиримым противником коррупции и не мог оставить поступившие сведения без внимания.

По поручению Вилима Геннина фискал Иван Крупенников и гвардии сержант О. А. Украинцев осуществили сплошную проверку финансовой документации уральских органов местного самоуправления. В результате был выявлен ряд эпизодов получения В. Н. Татищевым в 1720–1721 годах добровольных подношений от выборных должностных лиц в виде продуктов и денег на общую сумму 21 рубль 79 копеек . Несмотря на, мягко говоря, скромный размер этой суммы, Вилим Геннин счел необходимым подробно информировать Петра I о результатах второго расследования.

В письме кабинет-секретарю А. В. Макарову от 23 октября 1723 года Вилим Иванович так пояснил мотивы, побудившие его сообщить главе государства о столь незначительном правонарушении Василия Татищева: «Хотя сие дело и малое, однако ж мне нельзя не объявить, для того что при отъезде моем присягал его величеству, чтоб мне ничего не утаить… [А если утаить, то| государь меня велит судить и розстрелять по достоинству. Того б ради всяк себя от смерти опасен и делать надобно правда» . Нет сомнений, что, говоря о перспективе возможной казни за упущения в расследовании, Вилим Геннин имел в виду судьбу следователя М. И. Волконского, расстрелянного в Санкт-Петербурге 9 декабря 1717 года. Не исключено, что Вилиму Ивановичу довелось присутствовать на приведении в исполнение «кары маеору Волконскому», лично видеть, как после залпа в упор безжизненно обвис привязанный к столбу князь Михаил Иванович.

В том же 1723 году В. И. Геннину довелось в очередной раз запечатлеть свое имя в анналах отечественной истории. В марте на реке Исеть началось строительство завода и небольшой крепости, которым очень скоро Вилим Иванович придумал название. В письме императрице Екатерине Алексеевне от 12 июня генерал-майор сообщил — с присущей ему прямолинейностью, — что «крепость и завод осмелился именовать до указу Катериненбурх, а заводы Катериненбурские, в память высокославного имяни вашего величества» . Нечего и говорить, что инициатива Вилима Геннина встретила полную поддержку в столице. Так на карте России появился город Екатеринбург.

В первые годы строительство Екатеринбурга было организовано точно так же, как и Санкт-Петербурга (хотя в закладке новой столицы и ее начальном возведении Вилим Геннин участия не принимал). Для осуществления строительных работ были переброшены воинские части из гарнизона губернского города Тобольска. Работы по расчистке строительной площадки и подвозу строительных материалов исполняли мобилизованные крестьяне четырех казенных слобод: Камышловской, Красноярской, Ощепковой и Тамакульской .

На протяжении марта 1723 года на берега Исети двумя партиями прибыли восемь гарнизонных рот. В апреле подразделения были сведены в полк, наименованный Тобольским командированным гарнизонным полком. Его командиром стал Иоганн Брикгаузен (Casper Johan Brockhausen), бывший прапорщик Ярвиско-Виеруского ландмилиционного полка шведской армии, плененный в августе 1704 года при взятии Нарвы, в 1712 году перешедший на русскую службу и в 1720-м дослужившийся до майора тобольского гарнизона.

Основные работы по возведению крепостных объектов завершились к ноябрю. Были сооружены более чем двухметровой высоты вал, шесть бастионов, деревянный палисад высотой 3,5 метра. На зиму на льду Исети были также оборудованы заграждения из деревянных рогаток (военная угроза Екатеринбургу исходила от не принявших российское подданство башкир). В июне 1724 года большая часть военнослужащих командированного полка была возвращена к месту постоянной дислокации в Тобольск, а в Екатеринбурге осталась пехотная рота, которая впоследствии стала ядром формирования горнозаводских войск .

Между тем следственная деятельность В. И. Геннина на Урале продолжилась, причем уже по его собственной инициативе. Пользуясь высоким служебным статусом, Вилим Иванович попытался «навести порядок» в органах власти западных уездов Сибирской губернии, пресечь преступную деятельность представителей низового звена местной администрации. Для начала внимание генерал-майора привлекли судебный комиссар Уктусского дистрикта В. Ф. Томилов и земский комиссар Каменского дистрикта Ф. Ф. Фефилов. Впоследствии Вилим Иванович возбудил уголовные дела также в отношении судебных комиссаров Гавриила Черкасова, Матвея Головкова и Федора Протопопова, подьячего Андрея Гобова .

Что касается Венедикта Томилова, то он обвинялся в нанесении «мужикам великих обид и разорения, и волокит». Кроме того, судебный комиссар подозревался в присвоении изъятых у задержанных воров и разбойников краденых вещей и необоснованном (и явно небескорыстном) освобождении двоих из них из-под стражи. По степени криминальной активности от В. Ф. Томилова не отставал и Федор Фефилов: на него было подано 10 исковых челобитных, в которых он обвинялся в вымогательстве взяток с применением насилия на общую сумму в 248 рублей.

Получив сведения о криминальных деяниях В. Ф. Томилова и Ф. Ф. Фефилова, Вилим Геннин незамедлительно распорядился арестовать комиссаров, а затем основал следственную канцелярию во главе с первостроителем Екатеринбурга майором И. Брикгаузеном. Согласно распоряжению В. И. Геннина от 12 июля 1723 года, Иоганну Брикгаузену (совместно с одним-двумя строевыми офицерами) надлежало в кратчайший срок осуществить предварительное следствие («изследовать… наискорее») по делам В. Ф. Томилова и Ф. Ф. Фефилова. Будучи допрошены в канцелярии И. Брикгаузена, комиссары незамедлительно дали признательные показания, объяснив свои преступные деяния «простотою и недоумением» .

Не вызывает сомнений, что, будучи осведомлен о формах организации предварительного следствия, которые получили развитие во второй половине 1710-х годов, Вилим Геннин в 1723 году создал уральский аналог не раз уже упоминавшихся «майорских» следственных канцелярий. Расследованные дела он предполагал затем передать на судебное рассмотрение в располагавшийся в Москве Преображенский приказ, являвшийся, как уже говорилось, специализированным судом по государственным преступлениям.

Проблема заключалась, однако, в том, что юрисдикционные полномочия главы уральского горного правления В. И. Геннина не распространялись на должностных лиц местных органов власти, а потому, возбудив в отношении их уголовное преследование, он юридически значительно превысил свои должностные полномочия. По этой причине вопреки инициативе В. И. Геннина уголовные дела коррумпированных комиссаров были направлены в производство не Преображенского приказа, а Тобольского надворного суда.