Берега светлых людей - читать онлайн книгу. Автор: Александр Кутыков cтр.№ 88

— Это смотря где железку варили.

— Да ну?!

— Точно! Гм. Коли у грека в Бронной артели, то немудрено и три раза сменить. Прохвост он — без гнёта льёт. Там надо ведь и поглазеть, шелушки всякие повыбрать, да сжать... У меня брат делает — залюбуешься! И железа не жалеет.

— Ты ко мне и завтра приди — сговоримся, дружок, о других железках.

— Услужить вам завсегда рады! — поклонился радостно возница.

Туши озарились светом факела. Мясо оказалось не то чтоб очень, зато свежесть его не вызвала никаких сомнений — парило ещё!

— Пойду мужичков вызову, да кваску-морсу выпью. Вам вина вынесу... Кошек вон гоняйте пока. Кшыть, кшыть!

Сказано — сделано: свежий провиант снесён под землю; возница с конюхом присосались к кубышке с ягодным вином, первый второму начал доказывать, что брат его есть самый наилучший мастер, но по приказу усталой хозяйки спроважен был сонным собутыльником за ворота.

— У самого-то колесо скрежещет... — заметил конюшенный после.

— Иди, иди... Почивай, да огня нигде не жги, — ласково отослала опьяневшего слугу в свою каморку Кламения. Громко поблагодарила других помощников и послала в дом продолжать прерванный до поры ужин.

— Где же вы? Сейчас мужички выходить станут! Айда за мной, голубчики. Стемнеет совсем — и повезём...

Дом Спора уже заснул. Окна, смотревшие на улицу, были закрыты ставнями; выходившие в сад и во двор занавесили тонкой кисеей.

Спора разбудила жена и сообщила, что на ночь глядя Вертфаста супруга заявилась... Как не выйти?

— Что стряслось, Кламения?

— Проснись наперво... Проснулся, братец, иль нет?

— Говори же, не томи! — Спор разглядывал впотьмах унылое лицо нежданной посетительницы.

— Что ж говорить-то...

— Ну же, скажи, почто ж пришла?

Спор знал об отношениях в семье Вертфаста, об исключительных событиях последних дней. Знал и то, что Вертфаст сильно рассержен, — следовательно, мог натворить чего-нибудь, доведя Кламению до столь жуткого состояния: она задыхалась, пыталась говорить, но от напряжения сбивалась.

— Все ли живы, мать?

— Нет житья... Кто у нас живёт-то?

— Садись сюда и реки по порядку... Где хозяин?

— Хозяин? Да какой хозяин! Всё в доме встало! Не помогает — дак хоть не мешал бы, чёрт!

Спор более не перебивал, сидя рядышком.

— О-хо-хо... Мясо стухло! Вонь саднит — аж до улицы!.. Коли не выбросить, придётся подземелье засыпать навсегда да новое рядом рыть... Вытащить гниль вытащили, а куды деть? Ведь закрыта каждая калитка в городе! И козла моего нет! — Баба злобно насупилась. — Под его окном закопаю... Иль на дворе прямо сожгу!.. Подводы гружены — ан, не выпустят меня... А мясо то казать никому не можно — сам знаешь.

— Да, да... Наше-то ничего — лежит себе. Похолодней, что ли, у нас?

— А у нас где не надо — холодней, где не нужно — жарко. Жизнь... — Вздох бабы был тяжёл.

— От меня что хотела, мать?

— Что хотела? У приморских ворот шепни своё слово, да я и вывезу всё от глаз завидущих подальше.

— Может, с утра? Ах, да...

— Пошли. Не думай долго. Сам проверишь всё — я ить не хитрю.

— Иди-вези. Я к воротам сейчас приду, — внутренне негодуя на бабу, промолвил боярин. — Точно ли ничего у тебя... такого-то?

— Увидишь...

Кламения, спеша, ещё с улицы крикнула во двор, чтоб отправлялись. Две телеги с негодными тушами без промедления выкатились на мостовую.

— Тише, тише — не гони! — заметила боярыня первому вознице и грузчикам, восседавшим на его подводе. — Не грохочи, успеешь. Ночь большая, а поломаемся — на руках потащите!..

От растревоженного дома до ворот приморских недалеко: поворот, спуск, поворот... Из закоулка двое стражей с одним масляным светильником прибежали на шум неурочный — унюхали вонь, углядели боярыню, поняли всё и удалились к центру города...

Вертфаст, вечер проведя в бане, скакал домой. В окружении множества гридней болтался в седле, безвольно клоня голову то к одной стороне, то к другой. Много выпил... Давненько столь не нагружался! Банщик подавал и пиво, и вино, а несчастливому охотнику пожелалось накушаться горькой... Подъезжая к дому, мычал злобно. Свита только успевала смотреть, чтоб не свалился на бок обмякший боярин.

— Это что там за тра-та-та? — прислушался он к грохоту.

— Мало ль? Едем баиньки, свет-боярин.

Навстречу, рискуя попасть под копыта, бежал конюшенный.

— Барин, барин, Кламения мясо повезла! Как бы чего не удумала!

Вертфаст в серёдке процессии ничего не видел. Его и не беспокоили — лишь бы ехал. Старый конюх ругался на всадников и стремился на доклад к боярину. Вертфаст услышал-таки старого слугу, туго сообразил, что между ночным грохотом и Кламенией имеется некая связь. Дёрнулся, остервенел и вскричал сиплым фальцетом:

— Ну-ка, соколики, скачем ловить! Фьють! Вперёд! Ловить, а коли что — казнить на месте! Все вперёд... Один со мною будь — держи меня!..

Спор ждал возле ворот. Из темноты слышалось громыхание колёс, к которому примешивалась дробь звучных копыт. Боярин предупредил Воротников, что должно выпустить поезд, следующий из дома Вертфаста, но на всякий случай решил хотя бы поверхностно содержимое подвод осмотреть.

Верхом на коне, опередив всех, к Спору уверенно подъехала Кламения.

— Смотри поскорей да отпускай...

Спор скомандовал стражникам проверить поклажу, сам же, присев на нижний засов, ожидал.

— Спор, подвоха нет. Пропускай...

Действительно, дружинники и под телегами пошарили, и с мужичков шапки поснимали — ничего запретного.

— Ну и открывай, ребятушки...

Стражники убрали мечи, оправились, пошли отворять. Створки ворот на раскачавшихся в мягкой почве столбах полетели, распахиваясь, и, ударившись обо что-то, возвратились назад, вновь скрывая золотистое мерцание звёзд над тёмным морем. Стражи, стопорившие створы, услышали гром плотной копытной россыпи. Не было сомнений — к ним спешила кавалькада. Может быть, прорыв злоумышленников?.. Или ретивые служилые из своих?.. Кто сие ведает?

— Закрывай и готовься к бою! — скомандовал оторопевший Спор, схватил лошадь Кламении под уздцы и потянул в сторону.

— Стоять на местах! Слово Вертфаста! — прокричали передовые неизвестного отряда.

Ворота были заперты, подводы окружены, дружинники толпились, глазели, кого же они остановили. Спор с Кламенией — в руке узда — неспешно вышли к воякам, густо насыщавшим влажный воздух винными испарениями. Наехавшие молодцы, конечно же, все были знакомые — не раз видели их в городе.