Берега светлых людей - читать онлайн книгу. Автор: Александр Кутыков cтр.№ 44

Разбойники, ожидая возвращения высланных на поиски беглецов разъездов, немного поутихли. Вновь послышались звуки ремонта покорёженной стихийным бунтом живого товара деревянной пристани. Охранявшие составленных спинами друг к дружке пленниц отворачивали головы от места утреннего побоища, когда пришлось отбиваться от напиравшей толпы, спасаться, звать на помощь, потом гоняться за беглецами и добивать тех, кто лишился товарного вида.

Да, тяжёлое выдалось утро. Разбойники глядели на женщин как на товар, радуясь, что те не в крови, свежи...

Броккен с готами прошли мимо лежавших Карла и Орска. Броккен приблизился к открывшим рты и забывшим про оружие представителям разухабистой вольницы. Вид его был неагрессивным, безобидным. Он оглядел деловую суету на причале, мелодично присвистнул. Готы рассаживались-устраивались возле костров, тоже ни на кого не обращая внимания, шутили, смеялись. На всё это — уже стоя — смотрели Карл с Орском. Женщины, привязанные спина к спине, требовательно торопили себя освободить.

Разбойник с мечом наголо, оценив обстановку, разрезал путы и вместе с подельниками стал пробираться к переходу через канаву. Готы не желали никого отпускать. Вялыми жестами рук предложили подойти. На другой стороне канавы выросли Карл и Орск. Хозяевам их лица были незнакомы. Они остановились в растерянности, сложили под ноги оружие. «Кто вы такие?» — с налётом возмущения спрашивали они, сделавшись неуверенными и тщедушными. Гости, добродушно отвечали — мол, гости.

Один из разбойничьих разъездов подлетел к полянке — хотел оповестить об угрозе, но, увидев незнакомцев и в навал складированное оружие сотоварищей, помчался, не теряя времени, прочь.

Вскоре прискакала и та часть отряда Карла, что по всем правилам внезапного боя разобралась с дозорами, изрядно подзабывшими здесь, в пустыне, о противодействии и умевшими хорошо управляться лишь с несчастными, измождёнными, безоружными невольниками.

Карлу шепнули о потерях, о числе утёкших в степь. Командир заторопился, пошёл к причалу, чтобы осмотреть посудины. Когда шествовали по улице к баракам, появились, судя по всему, мирные жители Керкинитиды. Они вылезали из своих щелей и глазели на пришельцев.

— Помогали нам — в тех камнями бросали, — проговорил кто-то в спину Карлу, который запуганным горожанам указал в сторону, куда рванули отпущенные с миром разбойники, и советовал для пользы мирной жизни догнать их, трусливых. Его слова, видимо, поняты не были — горожане, с радостью обнаружив, что до них у пришельцев дела нет, одобрительные гомонили.

Готы вскрыли бараки — они были пусты. Внутренне их пространство сильно напоминало конюшни Ас-града. От порога одного из бараков и далее внутрь, докуда простирался свет улицы, всё было залито кровью. Готы покричали в темноту — никто не отозвался.

После все заботы переключились на подготовку кораблей, обязанных вывезти отряд в море.

* * *

Высокопоставленные херсонесцы в коротких плащах с красными полосами поверх брони требовали для важного слова парламентёра. Но толпа как стояла вокруг них, так и продолжала стоять, наотрез отказываясь что-либо оговаривать. Многие из окружённых узнали Лехрафса — как никогда облачённого в богатый золотой доспех. Халанский царь не спешил с переговорами.

— Чего они хотят, Лехрафс? — Сарос отметил для себя странную вещь, которой никак не находил объяснения: халаны расправиться с южанами не спешили, а последние, в свою очередь, настойчиво звали его, гота, и упоминали в своих выкриках какие-то условия.

— Чего хотят? Возмущены, что не тем помог, — в словах царя сквозили нотки укоризны, только было понять, кому она адресована.

— Раздень их, да гони прочь — чтоб не галдели, — посоветовал он.

Но халан, покинув Сароса, сделал знак своей свите, что ждёт к себе переговорщиков Херсонеса. Встречу устроили незамедлительно.

Сарос, выбрав коня получше, решил быть в этот любопытный миг рядом со спасителем своей армии. Лехрафс, увидав Сароса рядом, ничего не сказал...

Горячая словесная перепалка между сторонами велась на греческом языке. Гот, конечно, не уразумел ни полслова, но, наблюдая за склокой, пытался постичь, пропустить каждую фразу, каждую обозначенную голосами интонацию через своё наитие. Всё сводилось здесь к тому, что Лехрафс что-то нарушил, и последствия этого будут плачевными более для него, чем для южан.

Лехрафс в конце разговора помрачнел, на минуту погрузился в тяжёлое раздумье, а после выдал то, на что херсонесцы оскорбились, взъярились — это был разрыв чего-то большого. В сей миг никто и не догадывался, что через пару десятков лет халаны жестоко поплатятся за этот конфликт, за произошедшее сейчас великое расторжение миров, которое зрело, нарывом нагнаивалось уже давно. И сыновья, и младшие братья бойцов оборванной, в стоптанной обувке скисшей армии первыми пожнут блага свершившейся благодаря им чужой размолвки. А халаны Приазовья с этого момента остались один на один с бескрайними степями за Танаисом...

Херсонесцев не выпустили из кольца, пока каждый из них не отдал коня и не воткнул меч в землю. Халаны и готы долго провожали смехом и издёвками ряды пеших южан...

* * *

— Цессий Лонг, призываю тебя, как легат, как старший товарищ, не надо больше крестов. Никак не могу избавиться от мысли, что не надо этих демонстраций... Ты же знаешь, кто теперь костяк нашего воинства.

Официальный дух сквозил в том обращении, и это было так непохоже на Септимия Севера. Но сегодня он призывал сподвижников и приближённых стать много лояльнее к мирным жителям этих заистринских чащоб.

— Нам не справиться с ними, — говорил один из предводителей огромного римского полчища.

— Это, Цессий Лонг, я уже знаю и без тебя... Могу удовлетвориться, и на данный момент — вполне, что Комод в Риме уже располагает информацией, что нет у нас хода другого, кроме попятного, — полководец поёжился недолго — надо было по положенному войсковому этикету воодушевлять, опять вести, преисполнять. Он распрямлял стать. — И всё это, несмотря на многое содеянное!.. Мы врубались и врубались в этот чёртов бурелом! — Энергичный Север подсел и ошалело гаркнул мохнатой пастью. Через слёзы ярости он наблюдал, как ухмылявшиеся соратники отворачивались от него. — Кто-то из вас, быть может... — Север осклабился улыбочкой. — Мм, Эмилий Папиниан, хочу сказать тебе только одному — остальные пускай отворачиваются, пускай идут себе! — по большому секрету, который снедает меня изнутри...

— Не таись, прославленный легат, не то он сгложет тебя совсем, — подбодрил застрявшее изъяснение командора Эмилий Папиниан. Север отвёл опрысканные волосы бороды и усов от готовивших речь уст.

— В моём городе — Лептисмагны, — он отгородил моложавого Эмилия от других советчиков и только как бы ему одному принялся исповедоваться, — любому перевозчику... гм, даже жрецу, даже глиняному амуру дай горсть серебряников, и будь уверен, друг мой Эмилий, они останутся без суждений и мнений своих совершенно. Они, с серебром оделяясь покорностью, затушат взоры глаз и станут искать покровительства и благоволения твоего. Верней — новой порции подаяния. А вот те, кто сейчас ехидно хмыкает за моею спиной, — они-то встретили здесь хотя бы одного человека, кой бы позарился на презенты!?