Берега светлых людей - читать онлайн книгу. Автор: Александр Кутыков cтр.№ 19

Но кто остановит любопытствующих людей?.. Встав на удобные для обзора места, они начали бороться за лучший первый ряд. Город оживал. Сарос пошёл вдоль шеренги лиц, улыбался всем, показывая своё мужественное и доброе лицо. Сам же искал лицо прелестницы.

— Дайте дорогу! — призывал Вертфаст.

Из толпы к господину вырвался переводчик. Стемид с коня крикнул:

— Мы не враждовать с вами пришли!

Переводчик глазами испрашивал дозволения перевести его слова, и Вертфаст кивнул. Миротворческая фраза прозвучала. Толпа загудела настороженным одобрением и чуть раздалась перед готскими смельчаками.

Саросу кто-то протянул нарядный опашень, он его взял, стряхнул свою серую кису и набросил подарок поверх плечевых зонтичных лат. Если бы не дикарский шлем на голове, то конунг сейчас — с приведёнными в порядок причёской и бородой — очень походил на обычного русса. Только холодный взор его обрамляли не такие выразительные ресницы и брови, нежели у черноморцев.

— Нет вам врагов на моей родине! Нам пора уходить... — обратился готский вожак к горожанам и, к изумлению Вертфаста, повернувшись, пошёл к воротам.

Обрадованная толпа, мысля о странном поведении своего боярства по отношению к гостям, охотно расступалась и пропускала его. Сарос, теряя надежду увидеть знакомое личико, сновал от края до края коридора, оборачивался, игнорируя рядом чего-то ждущего Вертфаста.

— Мужчины всех женщин назад оттёрли, — пожаловался Сарос боярину.

Тот, растерянный, готу помочь не мог ничем. Лишь покрикивал иногда: «Уберите свои бородатые рожи!»

«Бородатые рожи» переглядывались и никуда убираться не соглашались.

— Кто говорить со мной будет? Зови, смелый человек, всех. Кто там ещё у вас? — недалеко от выхода пророкотал Сарос терпеливому и разумному руссу.

Вертфаст специальным рожком подал сигнал. Через толпу пробрались решительные молодцы, угрожая кинжалами, хлеща плетьми, быстро расчистили приличных размеров площадку и стали ждать новых указаний.

Возле арки ворот вырос походный шатёр. Туда понесли еду, скамьи, подушки. Смуглый и горбоносый Спор прошептал Вертфасту:

— Я хорошего пса на улице сыскал, прикормил, к себе приучил, но в доме он жить, видно, так и не сможет — дикий норов. С ним уж не совладать!

Зевак отгоняли подальше. Атмосфера приготовлений походила на действо загадочное, неопределённое, не ясно, что обещающее и что в себе таящее.

Сарос со Стемидом, выйдя на мост и вызвав советчиков, обсуждали состав своих переговорщиков. Готское воинство недовольно толпилось в поле. Слышались призывы погулять по улицам открывшегося города. Гвардейцы рычали, возмущались, заставляли ждать, в который раз неслись за указаниями к Роальду, что-то громко доказывавшему Саросу и другим.

Во всём парадном облачении лучшие мужи русского боярства и купечества вошли в шатёр. Там главные места уже заняли Сарос с друзьями и Вертфаст со Спором.

Спор сидел молча. Его пояс украшали несколько кинжалов, густо отделанных самоцветами. Карл тихо беседовал с Вертфастом. Стемид докладывал Саросу, что прошёлся везде, но зазноба друга как сквозь землю провалилась! Роальд по решению всех отбыл в войско — так, на всякий непредвиденный случай.

Со стороны города расселись в шатре и те, кто внешностью и одеянием своим сильно отличались от местных. Коллегия городских архонтов, как и готы, также выглядела на фоне смуглолицых людей довольно-таки бледно. «Что между ними и руссами общего?» — подумал Сарос. Поняв немой вопрос конунга, Карл на ухо ему стал разъяснять ситуацию:

— Вот эти копчёные орлы — заморские гости: торгуют, живут, дела тут решают... Наш приход им сильно не по душе, тем более что корабли их сожжены. Вертфаст боится, что уйдут в другое место, — городу это верная смерть.

— Все мы, великие люди этой земли, — с места мягким голосом начал Спор, — принимаем наших гостей, — Спор напряжённо крякнул, оглядывая лица, — и не можем не радоваться такому событию.

Карл тихо выдавал перевод для своих. Готы были покорены по-кошачьи ласковым обхождением и вкрадчивыми интонациями оратора, но Сарос вдруг заметил, как в него разом вперилось множество чёрных, непроницаемых, не то оценивающих, не то угрожающих глаз. На миг конунг перестал воспринимать перевод — в глубине души человек очень воинственный и любящий уважение, он взъярился от такой наглости незнакомцев. Зло глянул на молодого брюнета с глубокими ямами над красивыми скулами. И остальные купцы, напротив сидевшие, смотрели на него так же дерзко.

Не в силах переносить такую обстановку, Сарос поставил огромные, ободранные кулаки на колени и спросил:

— Чего они на меня так смотрят?

Вопрос относился ко всем присутствующим. Когда прозвучал перевод на греческий, в шатре воцарилась тишина.

— Мы должны понять гостей, прибывших из лесной страны, — снимая напряжение, заявил Вертфаст. — Тем более гости имеют огромную армию, — русс едва заметно, но многозначительно улыбнулся, — неотлучное нахождение в которой приучает обходиться без церемоний.

Саросу не очень-то понравилось объяснение светлого, однако он не подал виду, а мгновение спустя понял, что прозвучавшие слова — выгодное подспорье в замысловато начавшихся переговорах.

— Пристани наши скоро, очень скоро будут отстроены заново. Хорошо, что дело не дошло до городских пожаров, — послышался мягкий голос Спора, и заморские купцы, видимо, вспомнив о возможности ещё более худшей участи, потупили страстные взоры и подобрали себе другие, соответствующие их истинному положению, позы. Только красавец южанин упрямо следил за поведением Сароса, невзирая на первостепенное положение гота на этих вынужденных переговорах.

Стемид, сидевший рядом с конунгом, не сразу заметил борьбу взглядов. Потом, убедившись в странном рассматривании своего вождя, сказал:

— Вот у этого лягушачьего запевалы корабль сгорел со всем добром. Если нет — золотое тавро, что летом у греков взял, тебе отдам! — Стемид вынул из-за пазухи литую золотую печать с нарезками и метками и с ладони показал Саросу.

— Зла сему граду мы не желаем, и впредь желать не станем, — проговорил Сарос, убирая от себя руку Стемида. — Принял тяжбу твою... Потому что мне кажется, у него к нам дело важное есть...

Смысла этих слов, путано переведённых, никто из присутствующих так и не понял. Главнокомандующий северных гостей продолжил ровным голосом дальше, дождавшись, когда после Карла городской толмач закончил перевод:

— Земля ваша очень разная. Царь ваш по большой и давней дружбе пригласил нас, но в вашем городе мы оказались нежеланными нарушителями вашей тишины, за что простить нас сумейте и понять. И примите нас, числом великих, и сохраните всех, худо никому не творящих...

Карл таким же ровным тоном, каким было сделано заявление, всё пересказал.

Горожане выслушали и параллельный перевод своего толмача, для пущей ясности толковавшего речь. Переводы чуть разнились, поскольку язык этого купеческого города состоял большей частью из греческих, а также из халанских слов. И смысловые отличия переводимых знатоками фраз не могли не возникнуть. Городской толмач всё перекладывал подробно — ведь он говорил на родном языке, не знал ни о какой смеси, не испытывал затруднений при объяснении сути своей стороне. Карлу, знакомому ещё с наречиями сериванов, герулов, с латынью, с античным говором крымского Причерноморья, приходилось о многом догадываться и многому обучаться прямо на месте. И Сарос ценил поэтому его талант особо.