Берега светлых людей - читать онлайн книгу. Автор: Александр Кутыков cтр.№ 108

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Берега светлых людей | Автор книги - Александр Кутыков

Cтраница 108
читать онлайн книги бесплатно

Солнце заставляло Клавдию щурить глаза. Она тщилась раскрыть их пошире для пущей убедительности, но тогда глаза слезились. Это обстоятельство нарочито стоявшую от солнышка Бореас забавляло. Вдоволь поиздевавшись, она выказала намерение пойти с римлянкой туда, куда та битый час их звала.

Среди чудных колонн и сводов в диковинном дворике прекрасного дома собралась какая-то публика. Незаметно для увлечённых созерцанием дикарок к ним с улицы по широким ступеням и площадкам подошла процессия во главе с Клавдией. В компании знатных горожан выделялся стоявший в полный рост декламатор — философ и поэт. На выбеленной сенью парков и садов руке своей он держал чуть не половину собственной льняной тоги. Славился сей ритор искусством подолгу цитировать изречения великих на злободневные темы. В момент появления Клавдии с дикарками он декламировал Луция Сенеку:

— «...Интересуйся не количеством, а качеством твоих почитателей: не нравиться дурным — для человека похвально»... — И от себя, продолжил: — Счёт безмерен, но люди всё же ограничены в нём; и мудрые, и незатейливые имеют свой предел знаний. И мудрец, и праздный тунеяд — предельны оба.

— Но для умницы мир распахнут шире? — живо поинтересовались из рядов благопристойной публики.

— Когда-нибудь сильный, не знающий счёта вовсе, возьмёт себе в друзья и соратники неуча, также никогда не напрягавшего свои жиденькие мыслишки учением. Мудрец, ретировавшись в светлую даль, станет ожидать, когда низ поумнеет. Мудрый-злой продолжит искания. Мудрый-добрый обратится с упованиями к небесам, дабы большие числа покорились низшим, но пока сие произойдёт, он сам содеется глупцом.

— Так кем же быть лучше — одиноким или снизошедшим? — недоумевала публика.

— Лучше идти к вершинам, не теряя послушников, делить знание своё с ними, не гнать и зевак от себя, а учить их.

— Если «два» и «три» — это всё, что нужно?

— Считающий изо дня в день до трёх, так определив свой жизненный предел, вскоре будет отвлечён от своего заунывного, слишком часто повторяющегося занятия, станет ленив, глуп и раздражителен от надоевшего увлечения. Считающий до тысячи, даруя уму путь много больший, тем самым, проходящий его реже, — останется светел мыслями. Цикл счёта такого не скоро уменьшит стремление его утруждать свою голову. А «один, два, три» — как жвачка скота — подвигнет ленивого к образу недостойному и доведёт в итоге до ярма, до подойника...

— Аэций, я не стану частью всей этой аудитории, потому веди меня скорей! — нетерпеливо призвала Клавдия.

Один из зрителей, заслышав голос чудесного создания, тотчас поднялся, подошёл к Клавдии, воззрился на её озабоченное личико.

Ритор, державший публику красноречием, изъявил неудовольствие по-своему:

— Прекрасный виноград в долинах томных впустил на свой простор цветущую лозу-дикарку. Не ведая итога от соседства ветви скромной, делил он с ней гряду, пил ту же влагу, вдыхал прозрачный, чистый воздух. Он сторонился — давал лозе свободу, назло себе ветвиться перестал и наслаждался яркими её цветами. А лжелоза, со скудных серых гор сошедшая, по многу лет не зрившая воды, взялась и расплодилась на обильной и взрыхлённой почве... Цветками ярок ныне виноградник тот — лишь ягоды его теперь кислы. А от вина — ледащего, дрянного — и вяжет рот, и угнетает душу! — провыл философ-поэт, опуская глаза, словно подглядывал за своими слушателями.

— Аэций, это он о чём? — Клавдия, показывая, что спешит, поплыла вперёд, увлекая за собой свою команду.

Ритор, добавив громкости, похвастался знанием эллина Эпиктета:

— «Не жалко, что человек родился или умер, что он лишился благ мирских — всё это не принадлежит человеку. А то жалко, когда человек теряет свою истинную собственность — своё человеческое достоинство».

— Может быть, возьмём паланкин? — вполуха выслушав декламатора, Аэций побеспокоился за славные ножки своей подруги.

— Со мною две гостьи.

— Те?

— Не смотри же так на них — мне большого труда стоило уговорить их пойти со мной. Ведь они и одного слова моего не понимают.

— Ты же умелица... уговаривать! А увлекающая сила твоя, вне всяких споров, колоссальна.

— Все труды... Всё надобность... — приняла похвалу Клавдия.

— Что взять с собою?

— Вино возьми самое лучшее.

— Красное, с гор Неброди, двадцать четыре года — сойдёт?

— На твой вкус полагаюсь, Аэций.

Возле своего дома Аэций, дабы повнимательнее разглядеть варварок, едва склонил перед ними голову, будто бы испрашивая дозволения на что-то, и взбежал по ступеням. За незатворёнными дверями были слышны его распоряжения слугам. Впрочем, он не заставил себя долго ждать. И вновь искушённый римлянин обратил всего себя к Бореас и Лане, осмотрел их с ног до головы, останавливая похотливый взгляд на девичьих прелестях.

Маленького роста, крепкий слуга на плече вынес пузатый кувшин с подарочным вином и дополнил собою делегацию.

— Клавдия, ты пожалела для них одежду?

— Так надо, Аэций, — они послужат нам пропуском. Достаточно того, что они мылись в моей ванне и облачились в моё бельё.

— Как они выглядели нагишом, Клавдия? Ты же — известная ценительница телесной красоты.

— После слов таких хочется плюнуть тебе под ноги! Много ли я видела красивых тел? Всё более искали красоты моей...

— Сенатор Марк Венарий — чем нехорош?

— Это любовь моя! — повеселела Клавдия. — Но он — один из них... — с напускной грустью добавила она.

— Про дикарок мне скажи.

— Ничего особенного... — Клавдия согласилась на роль знатока. — Белы... При виде их издали кажется, что пахнуть они должны непременно кислым тестом.

— Формы не козьи, надеюсь?.. Всё же я бы хоть вслепую пощупал их. Вино сделало бы их смешливыми и сговорчивыми. И тогда, хитрая моя Клавдия, я поставил бы их в стойку лошади и оседлал, помахивая при том их же мечами!

— Плут... Плут и негодник! — по-дружески журила Аэция Клавдия. — Эти персоны, если уличат тебя в недоброжелательстве, голову тебе снесут...

— Ах-ах! А то ты не знаешь, как хорошо можно ладить с такими вот дикими кошками! Вино и танцы чаровниц, на которые все молчаливые молодицы падки, творят безотказно своё магическое действо!.. Дозволь — и ради интереса общего я сделаю их своими жрицами любви!

— Где ты выступишь в роли Эроса?

— Неотразимого, распутного Эроса, Клавдия! — вожделенно нашёптывал Аэций, и глаза его в упор разглядывали качавшиеся при ходьбе упругие груди римлянки.

— Ты приятен, Аэций. Со мной же ведёшь себя, как старый друг: слова твои сладко волнуют мою плоть, но речи твои не обо мне.

— Я всегда рад припасть к тебе, но ведь на сегодня и на ближайшее будущее цель твоя — Каракалла — если не ошибаюсь я в твоих как всегда далеко идущих намерениях?

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению