Конан Дойль на стороне защиты | Маргалит Фокс | страница 34 | LoveRead.ec

Конан Дойль оставлял отпечаток духа эпохи на всем, чем занимался: на потоке писем в газеты о важных для него предметах; на публичных кампаниях за изменение семейного законодательства Великобритании в пользу женщин, стремящихся, как он писал, бежать «от объятий пьяниц, от подчиненности жестоким мужьям, от цепей, приковывающих их к злодею или жестокому маньяку»; а кроме того — на своей роли родителя.

В письме биографу Конан Дойля Пьеру Нордону в 1959 году, почти через 30 лет после смерти отца, Адриан Конан Дойль рассказал характерный случай:

Когда я застрелил крокодила в Восточной Африке — настоящего людоеда, который предыдущей ночью убил негра, — какой-то юноша бросился в воду посмотреть, можно ли достать шестом до туши, ушедшей под воду. Мы не знали, выжило чудовище или нет, есть ли у него пара. Юноша полез в реку несмотря на запрещающий окрик отца, но, когда он оказался в воде, мне тоже пришлось лезть в реку; несмотря на испытываемый страх, я знал: отец сочтет необходимым и естественным, чтобы я скорее нарушил приказ, чем позволил человеку рангом ниже, чем его сын, взять на себя страшный риск, от которого я уклонился. То был кодекс поведения такой же ясный, как пылающее перед алтарем пламя, и почти такой же приятный, как периодическое прикосновение этого пламени к твоей плоти.

Для Конан Дойля викторианский кодекс поведения был незыблем. «Джентльмену позволено лгать только в двух случаях, — писал он в 1924 г: — чтобы защитить женщину и чтобы вступить в бой, когда это бой за правое дело». Об отличительных свойствах джентльмена Нордон писал так: «Мистер Адриан Конан Дойль и мисс Мэри Конан Дойль вспоминали принципы, которые исповедовал их отец: „Для джентльмена существуют три мерила, и они не имеют ничего общего с достатком, положением или внешней видимостью. Значимо лишь следующее: во-первых, благородство мужчины по отношению к женщинам; во-вторых, его честность в финансовых делах; в-третьих, его обхождение с теми, кто ниже его по рождению и поэтому находится в зависимом положении“».

Конан Дойль, бывший одновременно сторонником прогресса и патерналистским традиционалистом, в полной мере соединял в себе двойственность своего века. В монографии об отце «Подлинный Конан Дойль» (The True Conan Doyle) Адриан вспоминает об этом контрасте:

Этот человек обладал широтой мышления, позволявшей ему донести до сына, что в случае половой болезни тот может совершенно положиться на родительское понимание и помощь. Напротив, присутствовала в этом человеке и узость взглядов, из-за которой он ненавидел даже самые мягкие из рискованных замечаний… То же можно сказать и о его реакции на какую-нибудь безобидную вольность доброжелательного незнакомца. В самом деле, мало что могло быстрее довести Конан Дойля до приступа ярости, чем хлопок по спине, недолжное обращение по имени или бесцеремонное замечание… Однажды он разбил мою трубку в щепки, когда я надумал раскурить в присутствии дам… Так что читателю нетрудно будет поверить, что даже в возрасте 70 лет мой отец в столице Британской империи бросился с любимым зонтиком наперевес на негодяя, который публично заявил, будто он использует смерть старшего сына для рекламы своих спиритических сеансов.

И тут же Адриан продолжает: «Это человек, который проедет лишние 30 миль в экипаже ради того, чтобы помочь какой-то старой цыганке, который способен просидеть всю ночь у постели больного слуги, читая ему или умеряя его боль. Можно понять, почему при отбытии на Англо-бурскую войну за Конан Дойлем, как преданный оруженосец, отправился его дворецкий».

Понятия о чести распространялись у Конан Дойля и на дела сердечные. В 1893 году его первая жена Луиз заболела туберкулезом. И хотя супруги, по всей видимости, не питали друг к другу пламенную страсть, Конан Дойль относился к жене с нежностью и делал все возможное для ее выздоровления. Доктора утверждали, что жить ей осталось считаные месяцы, однако Конан Дойль сумел добиться для жены лучшего медицинского ухода и вместе с ней ездил в Швейцарию, знаменитую целебным воздухом, так что жена прожила еще 13 лет. Правда, последние девять из них он уже любил другую женщину.

В 1897-м Конан Дойль познакомился с Джин Лекки — состоятельной золотоволосой англичанкой шотландского происхождения, которая была моложе его лет на пятнадцать. В последующие годы, до смерти Луиз в 1906-м, между Конан Дойлем и Джин были пылкие, но целомудренные отношения. Как истинный представитель Викторианской эпохи Конан Дойль решил не оставлять жену, не разводиться и не изменять. «Даже среди английских писателей-джентльменов такое поведение было поразительным, — писал Уомак. — Герберт Уэллс и Чарльз Диккенс, два других прославленных английских беллетриста, имели любовниц и внебрачных детей». В 1907-м, через год после смерти Луиз, Конан Дойль женился на Джин.

Однако было нечто — даже более важное, чем богатство Конан Дойля, его честность и слава, — из-за чего его участие в деле Слейтера стало особенно ценным: сэр Артур Конан Дойль уже имел опыт решения загадок в реальной жизни.

Будучи заядлым читателем детективов, Конан Дойль испытывал глубокий интерес и к реальным преступлениям. Документальные книги о преступлениях и вырезки из газет и журналов составили целую библиотеку, которая, несомненно, была не так беспорядочна, как у Холмса на Бейкер-стрит, но наверняка почти настолько же обширна. В его коллекции были «Судебное дело Мэри Бланди, незамужней девицы, об убийстве ее отца Фрэнсиса Бланди, джентльмена», «Убийство на острове Сматтиноуз и другие убийства», «Прославленные фальсификации Уильяма Рупелла, покойного члена парламента от Ламбета» и восьмитомник Александра Дюма «Знаменитые преступления». Несмотря на то что Конан Дойль приобрел основную часть книг между 1911 и 1929 годами, когда две трети рассказов о Холмсе уже вышли из печати, библиотека давала ему пищу для новых историй и стимулировала «дедуктивное воображение»^[46].

В начале XX века Конан Дойль написал несколько статей, в которых излагались реальные случаи убийств; три из них были посмертно опубликованы в цикле «Странные уроки, преподанные жизнью» (Strange Studies from Life). В 1904 году он стал одним из первых членов «Клуба преступлений» — тайного лондонского клуба, посвятившего себя обсуждению современных и исторических убийств. Среди членов сообщества были также автор детективов Макс Пембертон, сын знаменитого театрального актера сэра Генри Ирвинга Гарри Ирвинг и журналист Флетчер Робинсон, который своим рассказом о призраках в мрачных долинах Дартмура вдохновил Конан Дойля на написание «Собаки Баскервилей». Какие случаи там обсуждались, нам точно не известно, но, по некоторым сведениям, среди них были преступления Томаса Нила Крима, викторианского врача и серийного отравителя, случай Адольфа Бека с ошибочным установлением личности в 1895-м и кража ирландских королевских драгоценностей 1907 года.

По мере роста известности к Конан Дойлю стали стекаться письма от обычных людей, умоляющих его помочь в случаях исчезновения близких и при других необъяснимых событиях. «Сущий Шерлок Холмс в действии», — вспоминал Адриан Конан Дойль:

Конан Дойль на стороне защиты - читать онлайн книгу. Автор: Маргалит Фокс cтр.№ 34

Онлайн книга - Конан Дойль на стороне защиты | Автор книги - Маргалит Фокс