Магия ранит - читать онлайн книгу. Автор: Илона Эндрюс cтр.№ 9

Улика представляла собой четыре шерстинки. В колонке «Происхождение» карандашом нацарапали: «Неоп. Вер. сем. Felidae», что означало: «Неопознано. Вероятно, – семейство кошачьих». (Опять латынь!) Однако же и не оборотень. Тогда бы они написали «Homo sapiens с кошачьими генами» (попросту говоря, человек разумный, хотя и не совсем).

А вот и сложенный лист со сведениями м-сканирования. Дрожащей рукой я развернула график в добрых три фута длиной и посмотрела на ломаные цветные линии самописца: верный признак концентрации различных типов магии в одном месте. Даже самый снисходительный судья не примет такую магограмму в качестве доказательства. В углу стояла отметка: «Копия». Отлично.

Я нахмурилась, пытаясь разобраться в результатах. Тело Грега продолжало излучать магию и после смерти: снижающаяся серая линия, то чуть не в дюйм толщиной, то почти сходящая на нет. Ее перерезал пурпурный зигзаг, – магия вампира. Я присмотрелась к диаграмме. Имелась на ней и третья линия, вернее, – пунктир с неровными интервалами. Самый длинный отрезок оказался в четверть дюйма длиной. Какого же он цвета? Я приподняла лист. На просвет чернила выглядели желтыми. И что, черт побери, обозначается желтым?

Я оторвала график по линии перфорации и сунула в собственную папку. Вскоре вернулась Джулианна.

– Никого. Мне, пожалуй, пора.

Прихватив скоросшиватель, она вышла, оставив меня наедине с трупом кровососа. Я натянула медицинские перчатки и приблизилась к столу. Расположение тавра зависело от привычек конкретного повелителя мертвых. Филлиан лепит своим вампирам здоровенное око Гора прямо на лоб, Констанция метит их под левой мышкой. Поскольку у конкретного гада лба в принципе не было, он мог принадлежать и Филлиану. Теоретически.

Я принялась за поиски тавра.

Подмышки оказались чистыми. Так же как грудь, спина, ягодицы, внутренняя поверхность бедер и лодыжки. Теперь мошонка. Я раздвинула ноги кровососа. После смерти яички начинают иссыхать и уменьшаются на протяжении всей псевдожизни вампира. Существует исследование, посвященное определению возраста упыря по размеру его репродуктивных органов.

Точный возраст этой твари меня не интересовал, но навскидку я дала бы вампиру лет пятьдесят. И был он чистеньким. Ни клейма, ни отметины. Хотя с левой стороны мошонки белел шрам, похожий на хирургический шов.

Я огляделась в поисках скальпеля. Увы, увы! Пришлось вытянуть из ножен «Погибель». Лезвие задымилось, почуяв нежить, закудрявились сизоватые струйки тумана.

– Угомонись, – пробормотала я, поднеся кончик клинка к шраму.

Плоть неупокойника зашипела. Сделав аккуратный надрез в четверть дюйма, я отложила саблю и оттянула лоскуток сморщенной кожи. Внутри обнаружилась выжженная метка: стрелка с кружком вместо наконечника. Клеймо Гастека. Неудивительно.

– Вы в курсе, что надругательство над трупами преследуется по закону? – произнес мужской голос.

Я резко обернулась, вцепившись в рукоять сабли. В дверном проеме, прислонясь к косяку, стоял высокий тип в зеленой униформе. Значит, у него здесь больше прав, чем у меня.

– И поосторожнее с этой штуковиной.

– Извините, – я опустила «Погибель». – Просто не люблю, когда меня застают врасплох.

– Аналогично. Исключение составляют хорошенькие молодые женщины.

Ему было за тридцать. На плече – ярко-оранжевая полоска. Третий уровень допуска. Бейджик на груди не оставлял сомнений: я напоролась на завотделением. Моргнуть не успею, как вылечу из морга – и меня сюда уже никогда на порог не пустят.

Мужчина дождался, когда я закончу таращиться на его бейдж, и протянул левую руку:

– Доктор Крест.

– Кейт. – Не убирая «Погибель», я стянула перчатку и ответила на рукопожатие. – А не прилагается ли к вашей фамилии какое-нибудь имя?

– Прилагается, но мне оно не нравится.

Забавный парень. Вероятно, я уйду отсюда без фингала под глазом за растерзанный труп.

– Это вампир. Я искала тавро.

– Нашли?

– Да.

Док направился к столу и осмотрел дело моих рук. Я встала напротив.

Крест оказался весьма привлекателен: высок, рыжеволос и, судя по предплечьям, мускулист. Лицо приятное, открытое, искреннее, с крупными резкими чертами. Карие глаза. Полные, чувственные губы. Короче говоря, хорош собой. Не красавчик в общепринятом смысле, но…

Он поднял взгляд и улыбнулся, тотчас сделавшись самым что ни на есть красавчиком.

Я невольно расплылась в улыбке, пытаясь при этом выглядеть честной и порядочной особой.

Да-да, сэр, я буду с вами чрезвычайно мила, только не выкидывайте меня, пожалуйста, из морга.

– Любопытно, – произнес он. – Никогда не видел, чтобы кто-нибудь так прятал тавро.

– Я тоже.

– Во время работы вам ведь встречалось немало вампиров?

– К сожалению.

Я перехватила его излишне внимательный взгляд, но он мгновенно отвел глаза.

– Доктор Крест…

– Да, – он прищурился.

– Наверное, я должна сообщить Джулианне о клейме.

Надо же мне хоть чем-то ее отблагодарить.

– Ничего, если вы торопитесь, я сам ей передам.

В голове у меня зазвенел тревожный звоночек. А милый доктор как-то чересчур мил. Нужно убедиться, что Джулианна получит информацию.

– Хитроумное местечко для тавра. – Он хмуро уставился на упыря.

А Гастек и есть хитроумный лис.

– Бесспорно.

Повисла новая пауза.

– Позволите проводить вас к выходу?

Очаровательно. Боится, что я опять надругаюсь над трупом?

– Сделайте одолжение. – И я одарила его самой сногсшибательной из своих улыбок.

Вхолостую. Док крепко стоял на ногах. Черт, сегодня улыбка подвела меня во второй раз.

Мы бок о бок покинули прозекторскую. Я подождала, когда Крест захлопнет ворота.

– Чем именно вы тут занимаетесь, док?

– Думаю, лучше всего подойдет слово «благотворительность». – Он скривился.

– Благотворительность? – изумлено повторила я и хмыкнула.

– Да. Восстановительно-пластическая хирургия, – Крест глянул на меня, как будто испугался, что я потребую подправить нос. – В общем, делаю так, чтобы на трупы можно было смотреть без содрогания. Не каждый может себе позволить подобную роскошь, поэтому дважды в неделю я работаю здесь бесплатно.

Я кивнула.

– Преимущественно занимаюсь детьми. Изуродованными и обезображенными. Жуткое зрелище, тяжкая потеря.

Мы поднялись по лестнице. Крест подождал, пока я отмечусь у клерка, скучающего у стойки, и запишу номер Джулианны, после чего проводил меня до двери.