Тьма надвигается - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Тертлдав cтр.№ 84

Лейно расхохотался.

– Не надо быть чародеем, чтобы предсказать – тебе и сегодня хотелось запихнуть нашего сына и наследника в упокойник?

– Ну, вообще-то да, – созналась сестра Пекки и добавила, защищаясь: – Очень тяжело прибираться в доме, когда под ногами путается мальчишка.

– Не тяжело, – поправила Пекка, – а невозможно. Пойдем домой, Уто. – Элимаки испустила невольный вздох облегчения. Чародейка обернулась к сыну: – Что такого ты натворил сегодня?

– Ничего! – Уто, как обычно, был сама невинность. Пекку, как обычно, его представление не убедило. Лейно – тоже, однако явное его веселье не вселяло в мальчишку должной дисциплины.

Чародеи отвели сына домой, накормили соленой колбасой из дичины – его любимой – и уложили в постель. Когда Уто засыпал, его не могло разбудить и боевое ядро. Мальчишка мог натворить немало шкод, но можно было не опасаться, что он поднимется посреди ночи и устроит тарарам. Дом Пекки окружали защитные чары – покупные, установленные Лейно и ее собственные – так что чародейка не опасалась оставлять спящего Уто в одиночестве. Если что-нибудь и случится, они с Лейно узнают об этом сразу же и вернутся через несколько минут. Но ничего дурного Пекка не ожидала. Куусамане были в общем и целом мирным, законопослушным народом.

Пока Лейно снимал рубаху и штаны, Пекка вылезла из немаркого шерстяного платья, в котором посещала городской колледж Каяни. Куусамане, не будучи потомками альгарвейцев или кауниан, носили что им вздумается и не превращали юбки и штаны в политические заявления. Пекка выбрала на этот вечер длинную юбку из оленьей замши и белую кофту с высоким воротом, расшитую многокрасочными фантастическими зверями: костюм из давнего прошлого Куусамо. Лейно оделся почти так же, только его юбка едва достигала колен, а под нее он надел шерстяные поножи. Ботинки у обоих были, впрочем, современные.

– Пойдем? – предложил Лейно.

Пекка кивнула. Они даже не опоздают… сильно. А приходить совсем уж вовремя человеку, знакомому со светскими приличиями, стыдно.

Олавин, муж Элимаки, был коренаст и широкоплеч. Один из ведущих банкиров Каяни, он один зарабатывал больше, чем Пекка и Лейно вместе, но никогда не кичился богатством перед родичами, за что Пекка была ему искренне признательна.

– Очень рад, – заметил Олавин, когда с объятьями и рукопожатиями было покончено, – что вы смогли прийти к нам сегодня.

– Мы никогда не пропустили бы такое событие, – заверила его чародейка.

– Не то чтобы нам пришлось долго добираться, – с улыбкой добавил Лейно.

– Да уж! – Олавин рассмеялся. – Но я особенно рад, что вы смогли выбраться к нам сегодня. Я не уверен, поймите правильно, но надеюсь, что к нам может присоединиться князь Йоройнен. Если это случится, вам непременно следует встретиться с ним!

– Муж сестры моей, как ты прав! – Глаза Пекки вспыхнули. – Ты и впрямь взлетел высоко, если ожидаешь в гости одного из семи князей! Неудивительно, что Элимаки хотела выдрать нашего Уто.

– Не ожидаю. Надеюсь. – В некоторых областях Олавин мог быть педантичен, точно чародей-теоретик. – В банке я выяснил, что князь пробудет несколько дней в Каяни, и воспользовался случаем передать приглашение. Мы с ним уже встречались и вели некоторые дела, так что есть шанс, что князь мое приглашение примет.

– Я бы очень хотела с ним встретиться! – заявила Пекка.

Лейно согласно кивнул.

– Интересно будет узнать, как поступит Куусамо теперь, когда Лагоаш вступил в войну против Альгарве. – Он невесело хмыкнул. – Муж сестры супруги моей, не тревожься так! Я не собираюсь требовать от князя ответа! Если семеро не всегда могут решить, где им встречаться, они и в более важных вещах не сразу придут к согласию.

– Именно. – Олавин снова хохотнул. Он старательно создавал впечатление весельчака – возможно, потому, что о банкирах шла слава как о людях мрачных. – Ну, говорю вам, может, придет, а может, и нет. Так или иначе, народ собрался интересный – помимо вас, хочу сказать, – и угощения будет довольно.

– Я, – объявила Пекка, – не застенчивая. Не самая общительная женщина в мире, но вовсе не застенчивая!

Словно для того, чтобы доказать это, она проскользнула мимо зятя в гостиную. Лейно последовал за ней.

Пекка взяла кружку горячего пива с пряностями – в Куусамо холодные напитки как-то не прижились – и тарелку грибов, фаршированных крабами. Муж ее предпочел глинтвейн из альгарвейского вина и отварные креветки в водорослях с горчичным соусом.

Одни приглашенные были родственниками Пекки и Элимаки, другие – родней Олавина; присутствовали соседи, банкиры, купцы и мастера, имевшие дело с банком Олавина. Говорили обо всем: от воспитания детей до заморских вин (климат Куусамо мало годился для благородной лозы – и даже для самой скверной) и войны с Дьёндьёшем.

– Если кто хочет знать, – заявлял один из кузенов Олавина, явно уверенный, что его мнение интересно всем присутствующим, – нам бы следовало закончить поскорее свару с дёнками и готовиться вступить в бой на дерлавайском континенте.

– На чьей стороне? – спросил кто-то.

На взгляд Пекки, вопрос был разумный. Теперь, когда Лагоаш вступил в войну, Куусамо могло бы ударить в спину соседям по острову и отбить потерянное столетия назад. Но в этом случае Альгарве, скорей всего, победит на континенте и станет единовластной владычицей восточного Дерлавая. Со времен Каунианской империи это не удавалось ни одной державе. Пекка не была уверена, что оно не к лучшему.

У банкирского родича сомнений не было. Кузен Олавина, судя по всему, не сомневался ни в чем – особенно в собственной мудрости.

– На стороне короля Мезенцио, конечно, – заявил он. – Такие люди не каждый день приходят в свет. Нам самим нужен вождь настолько энергичный, настолько увлеченный будущим…

Пекка тут же подумала о конунге Свеммеле и о том, что тот сотворил в Ункерланте – и с Ункерлантом. Но прежде чем чародейка успела помянуть излишне эффективного монарха, Олавин дал кузену еще более эффективный отпор, возгласив:

– Я имею великую честь приветствовать среди нас князя Йоройнена, ненаименьшего среди семи князей Куусамо.

Никто из семи не мог считаться наименьшим или наиглавнейшим. Этот уговор, как само Куусамо, пережил века.

Мужчины поклонились от пояса. Пекка вместе с остальными женщинами припала на одно колено. За этим знаком почтения стояла история не вполне приличная, но Пекка не оскорблялась. Смысл коленопреклонения изменился с ходом веков. Никто лучше чародея-теоретика не понимал, что символ существует лишь в сознании людей.

– Да будет мысль признана делом до скончания вечера, – промолвил Йоройнен, отчего сам стал похож на чародея-теоретика. Было ему немного за сорок, и в черных волосах едва проглядывала седина. – Одна из древнейших традиций Куусамо, – продолжил он, – состоит в том, что мы следуем древнейшим традициям Куусамо, только когда нам это удобно.